— Учти, что наши телефоны могут прослушиваться, — предупредил я.
Дантист хмыкнул.
— Не знаю, как твой, а мой вряд ли. Парень, который привозит коробки, всегда мне звонит и спрашивает, нет ли в деревне военных. Сам понимаешь: если бы мой телефон слушали, то на следующий день я уже копал бы канавы.
Рауль скрестил руки на груди.
— В городе у меня есть хорошие ребята, — сказал он. — Они не любят Сеньора Гобернанте и всегда готовы помочь тем, кто тоже его не любит.
Я почувствовал, что он пристально наблюдает за моей реакцией.
— Они не верят в тысячу лет счастья? — спросил я с легкой иронией.
— Они не верят Сеньору Гобернанте, — спокойно ответил Рауль.
Меня поразила его смелость.
— Они из «Свободы и Равенства»?
Рауль и Дантист рассмеялись.
— Это школьники балуются, — сказал Дантист. — Нет никакой организации. В городе каждый второй — доносчик. Любая серьезная группа не прожила бы и недели.
Я услышал шум мотора и увидел приближающийся катер.
— Мне пора, — сказал я, пожал им руки и направился к причалу.
Лейтенант стоял у кромки и раздраженно отряхивал брюки от рыбьей чешуи.
— Чертовы рыбаки, — пробормотал он. — Теперь придется в химчистку сдавать.
— Ну, рассказывай…
Мы сидели на диване в кабинете Фиделя. Он позвонил мне утром и сказал, что сегодня мне не нужно ехать в штаб — у него для меня серьезный разговор.
— Камеры проверили? — спросил он, не глядя на меня.
— В Буэнависте камер много, — сказал я. — Но при желании можно пройти к морю, не попадая в поле их зрения. На берегу камеры установлены с умом. Контролируется каждый метр.
Фидель кивнул.
— А в Эль-Тумбо?
— Причалы под контролем, но в самой деревне смысла от камер нет. Там нужно ставить их перед каждым домом, а это бессмысленно. Троп из Буэнависты в Эль-Тумбо практически нет — никто не продерется сквозь колючие кусты.
Фидель снова кивнул, но на этот раз рассеянно. Он поднялся, прошелся по кабинету, остановился у окна и посмотрел куда-то вглубь улицы, как будто решая для себя что-то важное.
— Больше ничего не хочешь мне сказать? — спросил он и поправил очки.
Я пожал плечами, делая вид, что не понимаю, к чему он ведет.
— Я имею в виду твое общение с Дантистом.
Внутри у меня что-то сжалось. Откуда он знает? Конечно, лейтенант наверняка написал рапорт. Значит, Фидель имеет к нему доступ.
— Да, — осторожно сказал я. — Я с ним познакомился еще в аэропорту, а потом он… пропал. Ему досталось. Его обвинили в клевете на Сеньора Гобернанте.
Фидель слегка усмехнулся.
— Его арестовали за попытку нарушить государственную границу.
Я кивнул.
— Он рассказал мне свою историю. Повезло, конечно, — вместо тюрьмы его отправили в ссылку в Эль-Тумбо.
— Странная ссылка, не находишь? — хмыкнул Фидель. — Он там один. Без охраны. Как я знаю, его неплохо кормят и ничем не заставляют заниматься. Это так?
Я развел руками.
Фидель снова прошелся по кабинету, затем резко развернулся и посмотрел прямо мне в глаза.
— Ну, теперь рассказывай.
Я почувствовал, как потеют ладони. Он все знает? Или просто проверяет меня?
— Здесь? — Я осторожно посмотрел на стены.
Фидель усмехнулся.
— Я утром все проверил. Нас никто не слышит.
Он опустился в кресло и сцепил пальцы.
— Так чем же он там занимается? Контролирует пограничников? Или принимает контрабанду?
Я сделал вид, что раздумываю, но уже знал, что скажу.
— Следить за индейцами смысла нет, — сказал я. — Там каждый проверен и перепроверен.
Фидель усмехнулся.
— Ты хороший лжец. Но не для меня.
Он откинулся назад, достал из кармана платок и протер стекла очков.
— Я знаю про катер, который раз в неделю привозит подарки из Эль-Тумбо.
Он прищурился.
— И не говори мне, что твой Дантист не в курсе, что за подарки он помогает загружать.
— Он и правда не в курсе, — ответил я. — Коробки заклеены, никаких надписей на них нет.
— Как часто их привозят?
— Два раза в неделю.
Фидель слегка кивнул.
— Твой Дантист понимает, что ему за это грозит?
— Работа в сельве, — ответил я.
Фидель усмехнулся, но в его глазах не было ни капли веселья.
— Это в лучшем случае. Скорее всего, привяжут к ногам что-нибудь тяжелое и отправят кормить рыб.
— Он это понимает, — сказал я. — Он также сказал, что меня ждет та же участь.
Фидель слегка улыбнулся.
— В отличие от него, твоя судьба зависит только от тебя.
Он выдержал паузу.
— И от меня.
Я молчал.
— От кого он получает инструкции?
Я покачал головой.
— От полковника, которому он лечил зубы?
— Что-то такое он упоминал.
Фидель сжал кулак и резко ударил им по ладони.
— Полковник Гомес. Я так и думал.
Он снова принялся ходить по кабинету.
Вот оно. Что бы ни происходило на острове, Фидель в этом не просто участвует. Он этим управляет.
— Сделаем так, — наконец сказал он, остановившись.
Он медленно повернулся ко мне.
— С заданием генерала ты справился. Я читал рапорт лейтенанта. Завтра ты встречаешься с полковником Гомесом и поступаешь в его распоряжение.
Меня мутило от этой перспективы, но я не подал вида.
— Математики нужны и ему.
Я хотел спросить, но Фидель опередил меня.
— Твоя задача…
Он на секунду замолчал, словно взвешивая что-то в уме.
— …Будет сформулирована позже.
Он внимательно посмотрел на меня.
— А пока — постарайся понравиться полковнику.
Глава 36
— Генерал Ортис и сеньор Фидель Перес сказали, что вам можно доверять.
Полковник Гомес выглядел так, будто родился уже в форме и с неизменной сигарой в зубах. Среднего роста, коренастый, с широкими плечами и чуть выступающим животом — скорее от любви к хорошей еде, чем от недостатка физической активности. Его лицо напоминало высеченную из гранита маску: тяжелые брови нависали над глубокими, внимательными глазами, которые казались всегда немного прищуренными, как у человека, привыкшего не доверять первому впечатлению. На груди поблескивали несколько наград, но не слишком много — скорее всего, он носил только самые важные.
Полковник улыбнулся, но не мне, а кому-то внутри своей головы, кому-то, кто, возможно, уже знал, чем закончится этот разговор.
— Рад нашей встрече, полковник, — сказал я, не придумав ничего умнее.
— Наслышан о вас, наслышан…
Он сделал легкий жест в сторону кресла у его стола.
— Садитесь. Наш разговор будет долгим. Хотите сигару?
Я покачал головой.
— Ну, как хотите.
Он смачно затянулся и выпустил кольцо дыма.
— Читал я ваш анализ, читал…
Он замолчал, пристально глядя на меня, давая время подумать, какую я мог допустить оплошность.
— Вы не сделали самый важный вывод — сказал он. — Всех министров надо гнать в шею. И чем быстрее, тем лучше. Возьмем вашего Виктора, руководителя Центра кибернетики. Спросите его: сколько будет шесть умножить на семь — он предложит из трех вариантов выбрать самый подходящий. А взять министра промышленности — по образованию он переводчик с китайского. Все, на что он способен — это перевести с испанского на китайский инструкцию по технике безопасности.
— Но они были рекомендованы Советом старейшин, — осторожно вставил я, уже предчувствуя ответ.
Полковник даже не моргнул. Размеренно, четко выговаривая каждое слово, сказал:
— Об этих бездельниках будет отдельный разговор. Сейчас о министрах. Какие у вас предложения?
Я замялся. Как сменить министров? На кого?
— Сначала надо найти подходящих специалистов… — начал я.
— Считайте, что уже нашли. Молодые профессионалы. Кто-то на острове, кто-то в Америке, но готов вернуться и начать реформы.
— Можно послать Сеньору Гобернанте анализ реальных дел на острове.
Полковник махнул рукой.
— Ваше слово будет против слов министров. Он поверит им, а не какому-то залетному американцу, по которому давно плачет виселица.
— Тогда можно подготовить серию телевизионных передач, где раскритиковать министерства. У вас есть такая свобода слова?
Полковник засмеялся. От его смеха у меня по спине поползли мурашки — так смеются палачи, когда приговоренный к расстрелу попросит стрелять потише, чтобы у него не заложило уши.
— У нас уровень свободы слова определяет генерал Ортис.
— Не Сеньор Гобернанте?
— У Сеньора Гобернанте только слова, а у Ортиса несколько тысяч головорезов. Но ваша идея не годится. После каждой такой передачи последует другая, где министры объяснят вашу некомпете… вашу глупость и приведут примеры процветания республики тысячелетнего счастья.
Я развел руками.
— Тогда не знаю. У вас, наверное, есть свои идеи? Фидель мне говорил о планах приставить к каждому министру комиссара, который заставит их работать.
Полковник хмыкнул.
— Эта гениальная идея — плод ночных потуг мысли генерала Ортиса. Тогда министр промышленности переведет на китайский всю документацию министерства, а ваш Виктор напишет шпаргалку с таблицей умножения.
Он усмехнулся и чуть качнул головой.
— Ортис много чего придумал, прочитав ваш анализ. Например, заставить всех жителей острова бесплатно работать в сельве три дня в месяц. Представляете, как все будут счастливы? Уже через неделю все мужики возьмут мачете и пойдут громить дворец Сеньора Гобернанте. Тут надо по-другому. Думайте, рожайте идеи.
Я наморщил лоб, но под сверлящим взглядом полковника не рождалось ничего, кроме желания исчезнуть.
— Ничего не придумали? Представьте себя на месте Сеньора Гобернанте.
Я представил, подумал, что не хотел быть на его месте, если против его слова могут выступить головорезы генерала Ортиса.
— Надо, чтобы Сеньор Гобернанте усомнился в преданности министров?
Я произнес это в виде вопроса, чтобы дать полковнику возможность присвоить авторство этой нехитрой мысли. Но полковник покачал головой.