— Видишь скалы и дерево у дороги? — кивнула она в сторону впереди торчащих из земли каменных глыб.
Я присмотрелся. Да, вдали у дороги высилась знакомая мне сейба с раскидистой кроной.
— Там камера, — пояснила она.
— Камера с микрофоном, — подтвердил я, вспомнив нашу поездку с лейтенантом.
— Знаю, но так далеко нас еще не слышно.
Она повернула руль, и мы съехали с дороги. Машина тут же начала раскачиваться еще сильнее, пробираясь по полупустыне, усеянной мелкими валунами и чахлыми, полусухими кустами. Земля была твердая, местами потрескавшаяся, и казалось, что тут не ступала нога человека. Наконец, впереди показалась небольшая скала — неправильной формы, с одной стороны разрушенная ветром.
— Отличное место, с дороги нас не видно, — сказала Анита, заглушая двигатель.
Я огляделся. Действительно, кусты, камни и складки рельефа создавали естественное укрытие. Нас не было видно ни с дороги, ни, тем более, с той камеры. Да, место отличное. Нас тут не найдут… если только не будут искать.
— Надеваем рюкзаки и вперед, — скомандовала Анита.
Я вылез из машины, вытянул ноги и потянулся, разминая затекшие мышцы. Анита уже открыла багажник и вытащила рюкзаки. Я подхватил свой и почувствовал, как вес вдавливает меня в землю.
— Чувствую себя как студент, собравшийся в поход, — буркнул я, перебрасывая рюкзак на плечо.
— Это не поход, дорогой, — усмехнулась Анита, протягивая мне длинный, сверкнувший на солнце клинок. — Это война.
Мачете был тяжелым, с широченным лезвием, немного поцарапанным, но острым, как бритва. Рукоять удобно легла в ладонь, прохладный металл лезвия внушал уважение.
— Это буш-мачете, — пояснила Анита, крутанув свой в воздухе. — Идеально для сражения с кустами… и, если что, с идиотами.
Она проверила ремни рюкзака, пару раз дернула за лямки, убеждаясь, что все плотно сидит, затем махнула рукой:
— Пошли. Нам нужно быть на месте раньше, чем полковник начнет нервничать.
Я вздохнул и шагнул за ней, ощущая, как с каждым шагом внутрь закрадывается нарастающее напряжение. Мы шли по сухой, потрескавшейся земле, кое-где усеянной блеклыми кустами. Первые несколько минут дорога была легкой: твердая почва, немного камней, солнце еще не успело прогреть воздух до адского состояния. Но через полчаса я почувствовал, как мачете начинает тянуть руку вниз, тяжелое лезвие будто специально норовило выскользнуть из пальцев.
Анита заметила, как я перекладываю его из руки в руку.
— Засунь его сюда, между ремнями рюкзака, — показала она. — Так будет легче.
Я последовал ее совету, освобождая уставшие пальцы.
— Устал? — поинтересовалась она.
Сама она выглядела бодрой, даже довольной, будто эта прогулка была для нее воскресным развлечением.
— У нас в штабе выжимают пот три раза в неделю. Спортзал, стадион, пробежки, — пояснила она.
Моя же физическая активность ограничивалась прогулками от подъезда до ворот, где меня ждала машина.
— Потерпи, и не пей пока, — добавила она, увидев, как я потянулся к бутылке воды.
Я подавил желание испить хоть глоток. Вода в рюкзаке плескалась заманчиво, но к советам Аниты следовало прислушаться. Мы двигались дальше, оставляя за спиной рассыпанные по земле маленькие скалы, торчавшие из песка, как обломки старых зубов. Внезапно Анита остановилась. Я чуть не врезался в нее.
— Что такое? — спросил я, тяжело дыша.
Она молча достала телефон, открыла карту, огляделась.
— Здесь, — сказала она, кивая на едва различимую тропу. — Спасибо древним индейцам.
Час спустя я шел, вытирая струившийся по лбу пот платком, который уже промок насквозь. Тропа начала подниматься вверх, земля под ногами стала осыпаться, обнажая сухие корни кустов. Чем дальше, тем гуще становились колючие заросли, загораживающие путь, как плотная стена из шипов.
— Это… тропа? — выдохнул я, увидев впереди узкий проход, забитый ветвями.
— Теперь будет самое интересное, — пробормотала Анита, скидывая рюкзак.
Она достала бутылку воды и яблоко, сделала глоток, потом вгрызлась в яблоко. Затем, не спеша, встала, подошла к кустам и взмахнула мачете. Лезвие со свистом рассекло воздух, и сверху посыпались мелкие обломки веток.
— Вот так и будем идти, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Полчаса впереди я, потом ты. Добро пожаловать в джунгли.
Глава 44
Площадка оказалась просторной: от подножия вертикальной скалы до края обрыва было около шести метров, а в ширину — не меньше двадцати. С одной стороны ее ограничивали плотные заросли колючего кустарника, сквозь который темнел прорубленный нами проход. С другой стороны кустарник был реже, и среди зелени угадывалась тропа, ведущая вниз — к входам в священные пещеры. С высоты в два десятка метров открывался обзор на широкую поляну, по периметру которой стояли ряды простых деревянных скамей. Земля здесь была вытоптана до темного, почти черного грунта, лишь местами пробивались блеклые островки сухой травы. Дальше, уже за пределами поляны, виднелся небольшой зеленый лужок с извилистым ручьем, его вода искрилась в солнечных лучах. Там мы были с лейтенантом — как давно это было!
С площадки открывался идеальный вид на всю деревню. Разноцветные домики с крышами из пальмовых листьев, два причала, где на волнах покачивались рыбацкие шаланды. Справа — знакомый пляж и старый дом, когда-то служивший пограничным постом. Еще дальше — бескрайнее синее море, переходящее в туманную белесую голубизну неба.
Я опустился на землю, прислонившись к прохладной скале, и с наслаждением вытянул ноги. Наконец-то можно было просто сидеть и ничего не делать. Я даже не пытался двигаться. Казалось, что мои руки больше не поднимутся — в пальцах ныла тупая боль, мышцы превратились в деревянные чурбаки. Ладони саднили от мозолей — еще немного, и кожа на них начнет лопаться. Плечи ломило так, будто на них водрузили пару мешков с цементом.
Анита смотрела на меня с хитрой улыбкой.
— Живой?
Я только кивнул, не в силах отвечать.
— Хочешь есть? Могу разогреть мясные консервы. Это придаст сил.
— Давай.
— Только сначала обустрою лагерь, а ты отдохни.
Она нагнулась к сброшенным рюкзакам. Металлические прутья палаточного каркаса тихо звякнули, и через мгновение яркое оранжевое пятно резко выделилось на фоне темно-красной скалы. Несколько движений — и в палатку полетели спальные мешки и наши полупустые рюкзаки.
— Где ты такому научилась?
— Армия, мой дорогой. Там все надо делать быстро.
Через несколько минут банка с тушенкой уже грелась на маленькой спиртовке, а рядом, в миске аккуратно лежали нарезанные кружочки огурцов и половинки помидоров. Анита сунула мне в руки ложку.
— Помешивай тушенку, а я схожу на разведку.
Она легко вскочила, взяла мачете и направилась туда, где начиналась тропа вниз. Вернулась быстро. В руках у нее была тонкая ветка.
— Понюхай, — протянула она разломанный стебель. — Что скажешь?
Стебель выглядел так, как будто его сломали минуту назад
— Совсем свежий.
Анита кивнула.
— У нас могут быть гости. Место явно популярное.
Она сделала несколько шагов к краю обрыва и замерла.
— Ну, и что ты скажешь?
Я с трудом поднялся, подошел.
Прямо у края, как самодельная табуретка, лежали три плоских камня, уложенные друг на друга. Рядом груда увесистых булыжников. «На посторонних со скалы может обрушиться камень. Чисто случайно, конечно», — вспомнил я слова лейтенанта.
— Ну? — не сводя с меня взгляда, спросила Анита.
— Место для сторожа. Хотя странно, что он сидит тут, а не внизу.
— Сейчас мы его найдем и спросим.
Анита направилась к тропе.
— Эй! Есть кто живой? Выходи, будем знакомиться!
Мы замерли, прислушиваясь. В ответ — тишина. Прошла минута, другая. Но вдруг внизу хрустнула ветка. Из-за кустов появился силуэт. Майя в красной футболке и светлых брюках. Все так знакомо! Я даже не взглянул на его лицо — и так было понятно, кто это.
К нам вышел Рауль.
Глава 45
— Привет, Рауль, — сказал я.
Рауль молча переводил взгляд с меня на Аниту, словно пытался определить, кто из нас главный.
— Как дела? — спросила Анита, делая шаг вперед. — Все нормально?
Рауль кивнул, но как-то неуверенно, словно сам не до конца понимал — нормально или нет. Анита выключила спиртовку, ловко встряхнула банку с тушенкой и вывалила ее содержимое в пластиковую миску.
— Хочешь перекусить с нами? — предложила она, помешивая тушенку ложкой.
Рауль отрицательно покачал головой, сделал пару шагов к нам, но остановился, словно почувствовал границу, которую не стоило пересекать.
— Что вы тут делаете? — наконец спросил он.
— Пока отдыхаем, любуемся панорамой, — невозмутимо ответила Анита.
Я снова восхитился ее голосом — мягким, низким, с той особой хрипотцой, которая внушает доверие и располагает к разговору. Рауль оглядел палатку, его взгляд задержался на мачете, лежащих около входа.
— Здесь нельзя отдыхать, — наконец сказал он.
— Почему? — Анита изобразила изумление. — Священные пещеры внизу, мы туда не ходим. У нас своя тропа.
Она махнула рукой в сторону густых кустов, где чернел узкий проход. Рауль не сводил с нас глаз.
— Вам тут нельзя находиться, — повторил он с нажимом. — Это тоже священное место.
Анита театрально всплеснула руками.
— Ну, и что ты нам посоветуешь?
Рауль помялся, перевел взгляд с меня на нее, словно оценивая, кто из нас сговорчивее.
— Уходите, как пришли. В скалах много других мест для палатки. Здесь вам нельзя.
Анита нахмурилась, но голос ее остался прежним — ровным, чуть ленивым.
— А если мы не уйдем?
Рауль переступил с ноги на ногу.
— Я позову мужчин из деревни, и вы уйдете.
Анита хмыкнула, затем молча нырнула в палатку. Через мгновение она вышла, держа в руке пистолет. Она легко дунула в дуло, провела ладонью по стволу, словно стирая с него невидимую пыль, и заткнула оружие за пояс.