— Охранника-автоматчика надо связать, заклеить ему рот и оставить на причале. Ты умеешь управлять катером?
Я задумался. Однажды я плавал на яхте с приятелем, но научился только выпрыгивать на причал и приматывать швартовы к кнехтам. Еще я знал несколько других морских терминов: фал, леер, банка, кокпит… но сейчас был не уверен, что они означают. Я честно изложил это Аните.
— Понятно, — кивнула она. — Если все получится, я тебе дам ускоренный курс мореплавания.
— А ты умеешь управлять катером?
— Кевин, дорогой, мы живем на острове. Здесь каждый офицер умеет делать и не такое.
— А ты…
— А я остаюсь, мой дорогой, любимый Кевин, — перебила она. — У меня тут больные родители, глупая сестра и остались кое-какие дела. Не хочу видеть, как островом управляют идиоты и алкаши. И еще…
Помолчала, потом тихо добавила:
— Еще надо предупредить одного неплохого парня, чтобы он завтра не показывался в Эль-Тумбо.
Я почувствовал, как внутри все сжалось. Анита подошла, уткнулась головой мне в грудь.
— Не грусти, а то я начну сомневаться. Я постараюсь, чтобы все быстрее закончилось. Открой аккаунт в какой-нибудь соцсети, я тебя найду и приеду. Ты еще не будешь знать, как от меня избавиться. А тебе обязательно надо уехать.
Она на секунду замолчала, а потом тихо добавила:
— Ты знаешь, какие последние слова сказал полковник Гомес, описывая это задание?
— Какие?
— «Если на обратном пути с ним что-нибудь случится, я не буду горевать».
Я промолчал. Что тут скажешь? Нечто подобное подозревал, но не хотел об этом думать.
Анита отвернулась, вытерла ладонью лицо.
— А с тобой не может что-нибудь случиться?
Она усмехнулась.
— Обо мне не беспокойся. Я полковнику не по зубам.
Я смотрел на нее и ждал продолжения.
— Ему намекнули, что если со мной что-то случится, то и с ним произойдет нечто похожее. Я хоть и сучка, но умная и много кому нужна.
Дождь усилился. Анита подошла к Раулю.
— Иди домой. Зачем тебе тут с нами мокнуть? Мы справимся без тебя.
— Нет, — замотал головой Рауль. — Пока вы на скале, я буду с вами.
Анита вздохнула.
— Уважаю твои принципы. Ладно, мокни.
Рауль посмотрел на нас серьезно.
— Если вы пойдете на катер убивать, я пойду с вами. Нельзя тут никого убивать.
— А ты поможешь его связать и отнести на берег?
Рауль задумался.
— А он будет живой?
— Живее нас с тобой. Накроем его пленкой, чтобы не промок.
— Хорошо, — нехотя согласился Рауль.
Мне показалось, что он улыбнулся, но, может, мне это только показалось. Анита взглянула на небо, по которому стремительно неслись темные облака.
— Подождем еще полчаса, — сказала она. — Пусть они как следует напьются.
Мы просидели на площадке около часа. Дождь сначала превратился в ливень, но потом резко прекратился. Небо на мгновение вспыхнуло немыслимыми красками — багряными, сиреневыми, золотистыми, но этот огненный спектакль быстро сменился густой темнотой. Мы успели перекусить мясными консервами, доели овощи и допили остатки воды. Хотели заварить кофе, но сгущавшаяся ночь заставила нас поторопиться.
Путь к причалу прошел без приключений. Деревня спала, в домике полицейских не было никаких признаков жизни. Море успокоилось, остро пахло йодом и водорослями. Спугнув дремавших чаек, мы осторожно прошли по мокрым доскам причала. На катере светились два иллюминатора, через которые можно было разглядеть кают-компанию: диваны с красной обивкой, большой стол из полированного красного дерева. На столе стояла полупустая бутылка из-под рома, рядом — тарелка с остатками какой-то закуски. На одном из диванов, уткнувшись носом в подушку, спал наш автоматчик.
Анита покрутила на пальце наручники.
— Сделаем так, — шепотом сказала она. — Я надеваю на лоб фонарик… Да, я такая предусмотрительная.
Она на секунду улыбнулась, потом вновь сделалась серьезной.
— Мы заходим, я сразу тушу свет. Выключатель справа от двери. Дантист садится автоматчику на голову, вы, — она показала на меня и Рауля, — прыгаете ему на спину, заламываете руки за спину, а я надеваю наручники.
Она наклонилась к окну, внимательно посмотрела внутрь.
— На столе моток скотча. Замотаем ему ноги, заклеим глаза и рот. Главное — убедиться, что он может дышать носом. После этого выволакиваем его на причал.
— А дальше? — тихо спросил Рауль.
— Отвязываем швартовые концы, я завожу двигатель, и мы отплываем на малых оборотах. Рауль, ты остаешься на причале и следишь, чтобы автоматчик не сразу свалился в воду. Если захочешь — можешь оттащить его на берег.
— Так ты с нами? — обрадовался я.
Анита пожала плечами.
— Посмотрим.
Она повернулась к Дантисту.
— Майк, ты когда-нибудь ходил на яхтах?
— Да! — в его голосе послышалось явное облегчение. — Мы с приятелем долго плавали вокруг островов около Сиэтла. Я умею управлять.
— Отлично!
Рауль задумчиво потер подбородок.
— А почему надо заклеивать ему глаза и тушить свет?
— Потому что я, скорее всего, останусь, — спокойно ответила Анита. — И не хочу, чтобы он меня узнал. Тебя, кстати, это тоже касается.
Она медленно провела взглядом по нашим лицам, затем кивнула:
— Готовы? Начинаем.
Глава 49
Все произошло быстрее, чем я мог предположить.
Автоматчик толком не успел даже сообразить, что происходит, а уже оказался прижатым лицом к дивану. Я схватил его за руки, а Анита с поразительной сноровкой защелкнула наручники.
— Чего ты так дрыгаешься? — прошипела она, когда автоматчик попытался пнуть ее ногой. — Лежи спокойно, а то пойдешь рыб кормить.
Рауль отмотал кусок скотча и быстро стянул автоматчику ноги.
— Суки, суки! — хрипел он.
Анита схватила его за волосы, приподняла голову. Рауль заклеил ему рот и глаза.
— Вот и все, — вполголоса сказала Анита.
Автоматчик что-то сердито промычал, извиваясь, как рыба, только что вытащенная из воды. Но мы уже вчетвером подняли его и вынесли на причал.
— Доски мокрые, он тут за ночь простудится, — вздохнул Рауль.
Автоматчик продолжал извиваться, приближаясь к краю причала.
— Хуже будет, если он свалится в воду. Надо бы расклеить ему глаза, — заметил я.
— Тащите его на берег, — скомандовала Анита.
— После дождя песок мокрый и холодный, — покачал головой Рауль. — Там он тоже простудится.
— Тьфу на вас! — Анита закатила глаза, нырнула в кают-компанию и вернулась с одеялом.
— Вот теперь ему будет сладко спать до утра.
— Я ему потом расклею глаза, — пробормотал Рауль. — Но сразу убегу.
— Черт с тобой, делай как знаешь. А теперь давай прощаться.
Она обняла Рауля, прошептала, громко, так, что мы слышали:
— Спасибо тебе. Я тебя потом найду и как-нибудь отблагодарю.
Рауль ничего не сказал, просто погладил ее по спине.
— Все, проводы закончены. Пора.
Рауль отвязал швартовы и толкнул катер от причала. Мы стояли на корме и махали ему. Он тоже махнул рукой, затем схватил автоматчика за плечи и поволок его на берег.
Мы прошли в рубку. Анита нажала кнопку «старт», заурчал двигатель, на панели зажглись лампочки, на экране карты у изломанной линии побережья засветилась красная точка, стрелки приборов дрогнули и замерли.
— Горючего полно, можно хоть во Флориду отправиться, — хмыкнула Анита. — Но мы в Мексику, рисковать не будем.
Она потянула ручку газа, повернула штурвал. Катер плавно начал отходить от берега.
— Тебе все понятно? — спросила она у Дантиста.
Тот кивнул.
— У нас на яхте еще сложнее было.
— Отлично. Но сначала руковожу я.
Катер отошел на сотню метров и двинулся вдоль береговой линии.
— Ты куда? — удивился я, глядя, как красная точка на экране ползет вдоль берега.
— Сначала в Буэнависту, — ответила Анита. — До пограничного катера около часа, мы успеем.
— Успеем что?
— Дойти до Буэнависты и высадить меня. Не хочу ночью ломиться через кусты.
Я смотрел на нее, пытаясь найти в ее голосе хоть намек на неуверенность.
— А я думал…
Анита резко развернулась ко мне, заглянула в глаза.
— Прости, Кевин. Так надо.
Я промолчал, сглотнув ком в горле. Катер мягко скользил по чернильной воде. Вдали угадывался силуэт побережья, а над головой в разрывах туч светились холодные звезды.
— В Буэнависте камеры, радиолокатор…
Анита махнула рукой.
— Я два года слышу, что этот радиолокатор пора починить. За деревней есть небольшой пляж. Там притормозим, я прыгну в воду и доплыву до берега. А оттуда рукой подать до нашей машины.
Она передала штурвал Дантисту.
— Скажу, когда нужно приблизиться к берегу. Внизу песок, не беспокойся. Следи за глубиной, дойдет до трех метров — тормози.
Дантист кивнул.
— Понял, все сделаю. Я сейчас представляю лицо полковника, когда он узнает, что я в Мексике.
Я хмыкнул.
— Бедный Фидель. Он огорчится, что меня не будет на пикнике с генералами.
Анита улыбнулась.
— Генералы будут довольны — им достанется больше выпивки.
Как она сейчас может улыбаться? Фидель мгновенно поймет, что она помогала угнать этот чертов катер. Сможет ли она выкрутиться? Стоит уверенно, поправляет волосы. Посмотрела на меня, опять улыбнулась. Такая хрупкая, такая женственная и такая уверенная. Откуда в ней столько сил? Все ли она просчитала?
Улыбка исчезла с лица Аниты.
— Будет возможность — расскажу вам и про полковника, и про Фиделя. Да, кстати — если вас остановят мексиканские пограничники, что маловероятно, не устраивайте гонки. Поднимайте руки и требуйте встречи с американским консулом.
Конечно, только так. Сейчас она думает про нас с Майком. Девочка, а ты о себе думаешь?
Я смотрел, как она всматривается в ночную темноту, и ловил себя на мысли, что, возможно, сейчас я прощаюсь не с женщиной, а с чем-то большим, с тем редким ощущением, что рядом был кто-то по-настоящему тебя понимающий.