Спрятав пластину, содержащую уже три стиха из семи, он обернулся к Далии.
— Ты молодец, — сказал он чуть смущенно. — Быстро сообразила.
Девушка засмеялась.
— Это ты молодец, Шимон, — ответила она. — Ты же дал этому чудовищу задание раньше, чем глина просохла! Иначе стрела не могла бы срезать букву с его лба.
Семен бросил взгляд на кучу сухой красноватой пыли — все, что осталось от сделанного им чудовища, — и бодро сказал:
— Мы, кажется, задержались здесь. Пора уходить. — Он взглянул на Сатана. Приподнятое настроение улетучилось мгновенно. Сатан смотрел поверх их голов. И выражение лица у него было мрачнейшим.
— Кажется, нам собираются помешать... — медленно произнес князь Гееномский.
7КОНЕЦ ОСКВЕРНИТЕЛЯ СНОВ
Семен посмотрел туда, куда коротким кивком указал князь Гееномский, и тихонько присвистнул.
Было отчего.
К ним направлялись незваные гости. Впереди шагал сам сиятельный князь Тале, за ним — очаровательные приближенные Тельца: ожившее анатомическое пособие по имени Хасер и уродливый птиценогий карлик Агиросион. Следом мерно шагали полтора десятка рослых демонов, вооруженных тяжелыми мечами с серповидными лезвиями. Их увенчанные короткими кривыми рогами головы чуть покачивались в такт ходьбе. Строй вооруженных стражей представлял собой вогнутый полумесяц, середину которого как раз и занимала начальствующая троица. Позади всех находилось подрагивающее пятно тьмы, смутными очертаниями напоминавшее человеческую тень, — хозяин Врат Смерти Сартия, с которым Семен и его товарищи уже имели несчастье столкнуться.
— Не думаю, что они торопятся поздравить нас с успехом, — с кривоватой усмешкой заметил Семен. При этом он постарался говорить так, чтобы в голосе его не слышно было предательской дрожи. — А не поторопиться ли нам покинуть этот гостеприимный край?
— Не получится, — сказал Сатан, не отрывая взгляда от приближающейся процессии. — Отсюда выход тот же, что и вход, — Врата Смерти. Как я сказал, хозяева не настроены нас выпустить.
Семен оглянулся на своих спутников. Далия уже взобралась на ближайший валун с плоской вершиной и изготовилась к стрельбе. Эгуд ловко перехватил змеиноголовый посох, как если бы тот был копьем, и шагнул вперед, словно намереваясь прикрыть остальных. Несмотря на воинственный и решительный вид старика, ясно было, что толку от его защиты будет немного.
Семен с трудом подавил тяжелый вздох. Похоже, выхода действительно не оставалось. Он извлек из висевшей за спиной кожаной сумки увесистый круглый камень, размотал надетую на правую руку пращу. Смысла в использовании пращи, похоже, было немного: с такого маленького расстояния удастся сделать не более одного броска — противники приближались весьма быстро. Несколькими ловкими движениями он оплел камень пращой так, чтобы тот не вылетел ни при каких обстоятельствах. Взмахнув оружием несколько раз, убедился в том, что праща превратилась уже не в метательное, а ударное оружие, более пригодное для предстоящего рукопашного боя — в примитивный моргенштерн, или, говоря по-русски, в разбойничий кистень. Левой рукой извлек из-за пояса длинный кинжал — подарок бедуина Йоэля. Искоса бросив взгляд на Сатана, Семен обнаружил, что князь Гееномский оказался в их маленькой группе единственным, не сделавшим ни малейшей попытки подготовиться к предстоящему столкновению. Но и язвительных замечаний по поводу воинственных приготовлений своих спутников Сатан отпускать не стал. Он просто неподвижно стоял посреди пологой дороги, скрестив на груди руки и бесстрастно глядя на князя Страны Смерти, шедшего во главе отряда.
Семен осмотрелся по сторонам. Хаотически разбросанные огромные валуны были столь же характерной деталью пейзажа Страны Смерти, что и причудливые деревья для владений Ашмодея или плоская песчаная равнина в княжестве Гееном.
Он стал прикидывать, какую бы позицию выбрать для предстоящей стычки (в том, что она состоится, у Семена не оставалось ни малейшего сомнения), но тут Тале остановился, не дойдя до наших героев полсотни шагов.
— Итак, — сказал он грозно, — я вижу, князь Ашмодей все-таки был прав. Хоть ты и постарался доказать обратное, Сатан... — Его украшенная острыми прямыми рогами золотая голова угрожающе раскачивалась в такт словам. Будто для вящей убедительности. — Теперь я сам вижу: твои спутники — или рабы, не знаю, кем они приходятся твоей светлости, — ухмыльнулся Телец. — Так вот, эти люди вновь похитили не принадлежащую им вещь. На этот раз — у меня. Изволь-ка вернуть ее.
Сатан высокомерно усмехнулся.
— Надеюсь, ты шутишь, — произнес он негромко. — Я знаю твою склонность к розыгрышам.
— Всему свое место, — прогудел Телец угрожающим басом. — Шутки кончились. Эти люди останутся у меня. А тебе, князь Гееномский, я посоветовал бы вернуться в свои владения. Боюсь, Ашмодей не очень доволен твоими поступками. Он даже считает их вероломными. Впрочем, это его дело. Я лишь хочу тебя предупредить, что его дружина могла вторгнуться в Гееном... — Он замолчал, выжидательно глядя на Сатана. Тот никак не прореагировал ни на слова, ни на многозначительный тон, которым они были сказаны.
Семен ожидал, что Сатан вновь примет облик черного ангела и задаст быкоголовому истукану хорошую трепку. Но в этот раз первым начал превращения Тале. Вокруг него вдруг заплясал настоящий вихрь золотых огоньков. Их становилось все больше, пока вся фигура Тельца не превратилась в золотистое вращающееся облако. Вращение усиливалось, облако превратилось в золотой вихрь, оторвавшийся от земли, взвившийся вверх, а затем устремившийся вниз, на неподвижно стоявшего Сатана.
Семен ахнул, когда золотой смерч обхватил князя Гееномского несколькими кольцами, словно удав. К счастью, Сатан менее всего подходил на роль беспомощной жертвы. За секунду до того, как золотые кольца сомкнулись вокруг его шеи, он вдруг тоже преобразился. Его черный плащ взметнулся вверх и свился в подобие свитка. Семену показалось, что фигура князя вдруг резко вытянулась.
Миг — и в центре утоптанной площадки образовалось два вихря, золотой и черный. Их кольца сплетались и вновь распускались, рассыпались искрами — золотыми и черными. В конце концов они взмыли вверх, один за другим, и продолжили свой безмолвный феерический поединок уже в воздухе. Два змеевидных смерча сталкивались друг с другом, кружили один вокруг другого. Весь этот смертельный танец сопровождался раскатами грома и вспышками молний, проскакивавших между противниками.
Забыв обо всем, Семен таращил глаза на фантастическую картину. Его любопытство вполне могло стать роковым, если бы не Далия. Услышав тревожное восклицание девушки: «Шимон, берегись!» — он в последний момент успел увернуться от широкого лезвия, со свистом разрезавшего воздух над самой его головой. Не дожидаясь, пока напавший на него демон восстановит равновесие, Семен бешено заработал кистенем и кинжалом, обрушив на противника град чувствительных ударов, которые, правда, не принесли тому серьезного ущерба, но здорово разозлили.
Не сказать, чтобы Семен считал себя опытным бойцом. Но сейчас, атакуя громадного уродливого слугу Золотого Тельца, он испытал удивительное чувство: словно тело его только и ждало такого случая. Казалось, рефлексы его были рефлексами настоящего воина. Во всяком случае, он ловко парировал кинжалом удары демона, в свою очередь уверенно орудовал кистенем, выискивая у противника наиболее уязвимые места.
Краем глаза Семен заметил, что еще два рогатых молодца пытаются незаметно подобраться к нему поближе. Он быстро взобрался на плоский широкий уступ ближайшей скалы, находившийся на высоте чуть больше метра. Теперь можно было не опасаться нападения сзади — склон, уходивший круто вверх, хорошо защищал спину, — кроме того, свелось на нет преимущество высокого роста нападавших.
Некоторое время Семен лишь уклонялся от неуклюжих выпадов снизу вверх серповидного меча-секиры (что не составляло особого труда: фехтовальщиком демон был аховым), изредка пуская в ход кинжал, — исключительно для защиты. Наконец, когда демон немного замедлил темп — то ли устав, то ли задумав изменить тактику, — резко взмахнул кистенем, чтобы закончить схватку точным ударом в середину увенчанного рогами лба. Солдат Тале дернул уродливой башкой и, защищаясь, поднял чешуйчатую лапу с мечом. Кожаный ремень с вплетенным в него камнем, свистнув, несколько раз обвил покрытую когтистую кисть. От рывка она разжалась, меч отлетел в сторону. Семену при этом удалось удержаться на ногах. Он бросился к упавшему оружию и завладел им раньше, чем противник опомнился.
В поединке наступила пауза. Обезоруженный демон судорожно сжимал кулаки. На его туповатой морде проступило выражение растерянности. Семен, успевший вернуться на свою позицию, чуть поводил круто изогнутым лезвием, готовый в каждое мгновение отбить атаку чудовища.
Наконец демон не выдержал, коротко рыкнул и, вытянув вперед могучие когтистые лапы, двинулся на противника.
Но ему не удалось сделать больше одного шага. Далия, внимательно следившая за поединком со своей площадки, быстро вскинула лук. Метко пущенная стрела впилась демону в плечо. Демон издал оглушительный рев — не столько от боли, сколько от неожиданности — и закружил на месте, пытаясь вырвать стрелу. Семен несколько раз рубанул мечом. Удары привели раненого в еще большее замешательство. Оставив торчащую стрелу, он с воем кинулся прочь. Его бегство привело в некоторую растерянность двух других стражников Тале, подбиравшихся к Семену. Воспользовавшись неожиданной передышкой. Семен быстро перепрыгнул со своей скалы на другую, а затем перебрался на площадку, занятую Далией.
И как раз вовремя. Едва он встал рядом с девушкой, как мутноглазый карлик Агиросион, подкравшийся к самому валуну, издав пронзительный визг, бросился на Далию. Этот прыжок оказался неожиданно высоким — словно в птичьих лапах маленького уродца скрывались мощные пружины. Девушка не успела ни выстрелить, ни выхватить из ножен короткий нож. Убийца первенцев вцепился ей в горло крючковатыми пальцами. Они кубарем покатились со скалы, подняв клубы красноватой пыли, так что Семен не успел прийти на помощь охотнице.