– Вы мне не нравитесь, О'Коннор, – сказал он. – Мне будет совсем нетрудно сломать вашу жирную шею. Запомните это.
Он резко повернулся и пошел наверх. Открыв дверь в комнату Магеллана, Марлоу увидел, что тот подоткнул себе под спину еще одну подушку и сидит в постели совершенно прямо, словно железный прут.
О'Коннор вошел в комнату тяжело дыша и плюхнулся на стул у окна. Тот жалобно заскрипел, а О'Коннор вытащил носовой платок и вытер им лицо. Казалось, ему трудно восстановить дыхание, и он обмахивался шляпой.
– Сердце у меня уже не то, что было, – сказал он через некоторое время, сглотнул слюну и снова вытер платком лицо. – Лестницы в вашем доме чертовски круты.
– Вы не встретите у меня сочувствия, – сказал железным голосом папа Магеллан. – Выкладывайте, что хотели, и убирайтесь.
Улыбка сползла с лица О'Коннора.
– Ну, хорошо, – ответил он. – Перейду прямо к делу. Вы стоите на моем пути, Магеллан. Я хочу убрать вас с дороги. Даю вам три тысячи фунтов за все, включая грузовики, и улаживаю дела с вашими закладными. Вы не получите и половины этой цены на открытом рынке, и сами прекрасно это знаете.
Папа Магеллан поправил очки и взял в руки газету.
– Ваше предложение меня не интересует, – заявил он.
Последовал еще один момент тишины, потом О'Коннор взорвался:
– Ты, проклятый старый дурак, соглашайся. Иначе тебе конец, я тебя разорю.
Старик посмотрел на Марлоу, на его лице читалось отвращение.
– Выкинь его отсюда, Хью, – попросил он. – Здесь что-то стало дурно пахнуть.
О'Коннор вскочил на ноги и двинулся вперед.
– Я предупреждаю вас, – сказал он угрожающе. – Это ваш последний шанс. После этого я смету вас со всех дорог и не стану особенно разбираться в том, как я это сделаю.
Марлоу крепко схватил его за руку и поволок к двери. Папа Магеллан снял очки и отложил газету.
– Одну минутку, сынок.
Марлоу остановился в дверях, все еще держа О'Коннора за руку.
– Я давно знаю вас, О'Коннор, – сказал старик, – мы выставили друг другу больше выпивки, чем я могу припомнить. Я никогда не одобрял некоторых ваших способов добывания денег, но это вовсе не означает, что я в ту пору испытывал к вам неприязнь.
О'Коннор попробовал было вырваться из комнаты, но Марлоу крепко, до боли сжал его руку.
– Спокойно! – угрожающе сказал он.
– Я не знаю, что такое с вами случилось потом, – продолжал папа Магеллан. – Так или иначе, за последний год вы превратились в настоящего зверя. Вы уничтожаете каждого, кто встает на вашем пути. – Он закончил весьма внушительно: – Ну ладно, я говорил с вами по-честному. Теперь хватит. Если вы попробуете нанести вред кому-нибудь или чему-нибудь мне принадлежащему, я вас разыщу и убью. Как бешеную собаку, какой вы и являетесь.
Он снова обратился к своей газете, руки его немного дрожали. А Марлоу вытолкал посетителя за дверь и повел по коридору.
О'Коннору, наверно, и в самом деле было нелегко справиться с лестницей, и когда они спустились вниз, он внезапно схватился за стену, хватая ртом воздух и стараясь другой рукой расстегнуть воротник.
Приступ был, бесспорно, настоящим. Марлоу усадил гостя на стул, ослабил его галстук и воротник. Лицо О'Коннора стало пунцовым, а губы приобрели характерный для сердечника синеватый оттенок. Марлоу быстро прошел в гостиную и вернулся с бокалом бренди.
О'Коннор сделал жадный глоток, бренди пролилось ему на подбородок и на рубашку. Некоторое время спустя его дыхание стало более ровным. Он слабо улыбнулся Марлоу:
– В эти дни со мной случается что-то слишком много таких приступов.
– Тебе приходится таскать столько лишнего веса, – сдержанно ответил Марлоу. – Прямо удивительно, как твое сердце так долго выносит это.
О'Коннор поднялся на ноги.
– В молодости я был похож на тебя, парень. Большой и сильный, как дуб. А потом случилось что-то нехорошее с моими гландами. – Он нахмурился и несколько раз кашлянул в носовой платок. Когда он поднял голову, в его глазах стояли слезы. – Что поделаешь, старость, – прохрипел он. – Никогда не знаешь, что с тобой завтра случится.
– Мое сердце прямо обливается кровью из-за вас, – холодно рассмеялся Марлоу.
Он взял О'Коннора за руку, помогая ему пройти к машине, тот тяжело наваливался на провожатого, и было видно, что каждый шаг дается ему с трудом.
Когда он наконец уселся за руль, Марлоу, захлопывая дверцу, сказал:
– Я больше не хочу видеть вас здесь или где-нибудь поблизости.
О'Коннор нажал на стартер и высунулся в окно:
– Вы все-таки подскажите старику, чтобы он обдумал мое предложение, – посоветовал он. – Даю ему время до вечера. Я буду у себя на складе до девяти. Он может позвонить мне туда.
Прежде чем Марлоу успел ответить, автомобиль рванулся через двор фермы, сделав опасный поворот при выезде из ворот и только чудом избежав столкновения с грузовиком «Бедфорд», который собирался въезжать на ферму.
Мак остановил грузовик рядом с Марлоу и высунулся из окна:
– Эй, друг, рад тебя видеть! Как дела?
Марлоу поднял большой палец.
– Отлично! Я без всякого труда разместил партию товара. И больше того, получил на завтра заказ на еще одну такую же.
Мария вышла из грузовика с другой стороны и обошла его кругом с приветливой улыбкой на лице.
– На самом деле такой успех, Хью? – возбужденно спросила она.
Марлоу кивнул.
– Получил сто шестьдесят фунтов, – похвастался он. – Пока мы сможем отправлять каждый раз такую же полную партию, мы будем получать такие деньги.
– А кто тот сумасшедший, который вылетел отсюда на машине? – спросил Мак.
– Мистер О'Коннор, собственной персоной, – усмехнулся Марлоу.
На лице Марии появилась тревога.
– А что ему было надо, Хью? Снова для нас какие-нибудь неприятности?
– Ничего такого, о чем стоило бы волноваться, – успокоил ее Марлоу. – Деловой визит. Он предложил твоему отцу купить ваше владение, но старик отнесся к этому без интереса.
Мария выглядела озадаченной.
– Но что же заставило его снова пытаться сделать это? Папа уже в прошлый раз сказал ему совершенно определенно, что ничто не заставит его продать нашу ферму.
– Да, но времена меняются, – вступил в разговор Мак. – Мы прихватили его на одном грязном деле. И ему это известно.
Мария повернулась к Марлоу.
– А вы тоже так думаете? – спросила она.
– Тебе не о чем тревожиться, мой ангел, – успокаивающе сказал Марлоу. – Поднимайся к отцу, а мы с Маком посмотрим на эту партию товара.
Она с облегчением улыбнулась и пошла в дом. Марлоу обошел грузовик, сел рядом с Маком, и они въехали в амбар.
– У тебя были какие-нибудь трудности в поездке? – поинтересовался Мак, выключая мотор.
Марлоу закурил сигарету и кивнул:
– Очень много. – И он коротко рассказал Маку о событиях прошлой ночи.
Когда он закончил рассказ, Мак тихо присвистнул:
– Друг, как хорошо, что ты взял с собой ружье.
– Еще бы! – согласился Марлоу.
– А как ты думаешь, этой ночью они снова попытаются что-нибудь предпринять? – спросил Мак.
– Не знаю, – нахмурился Марлоу. – Я все еще толком не пойму, зачем О'Коннор являлся сюда. Что-то здесь не так. Он усмехнулся и потрепал Мака по плечу. – Но как бы то ни было, не беспокойся. И если хочешь, возьми с собой это ружье. Хотя, надеюсь, оно тебе не понадобится, – добавил он.
– Надеюсь, что нет, – кивнул Мак.
Когда они подошли к заднему борту машины, Мак продолжил:
– Хотелось бы мне знать, как там поживает мисс Дженни. Я и думать не хочу, что она связана с этой шайкой.
– Для меня это тоже загадка. Ведь О'Коннор должен был постараться узнать, что с ней произошло, а он об этом даже словом не обмолвился.
– А может, она утром позвонила ему из Лондона и сказала, что не вернется, – предположил Мак. – Неужели она поступит иначе после того, как с ней так обошлись?
– Хотел бы и я верить в это, – заметил Марлоу, опуская задний борт грузовика.
Он зевнул и почувствовал себя ужасно уставшим. Мак мягко положил руку ему на плечо и сказал:
– А почему бы тебе не поспать немного. Это тебе просто необходимо.
Марлоу начал было протестовать, но Мак подтолкнул его к двери:
– Давай, парень, я сам справлюсь с этой партией товара.
Ему потребовалось некоторое усилие, чтобы подняться по лестнице. Проходя по коридору, он услышал за закрытой дверью комнаты папы Магеллана приглушенные голоса. Мария говорила с отцом. На момент он задержался в нерешительности, думая, войти ему или нет, но потом все-таки прошел мимо в конец коридора и открыл дверь своей комнаты.
Он снял куртку, присел на край кровати и разулся. Начал было расстегивать пуговицы на рубашке, но это усилие показалось ему чрезмерным, и он свалился навзничь. Лишь его голова коснулась подушки, он погрузился в омут сна.
Марлоу проснулся, почувствовав на своем плече чью-то руку. Над ним склонился Мак, тепло одетый, в водительской куртке, с теплым шарфом вокруг шеи и в перчатках. Марлоу быстро сел на кровати и глянул на часы. Было почти половина восьмого, и небо уже начало темнеть.
– Какого черта ты не разбудил меня раньше? – спросил он, опуская ноги на пол.
– В том не было нужды, друг, – усмехнулся Мак. – Я сам справился с погрузкой, а потом, под конец, мне немного помог этот старик Доби, что работает в теплице. – Он постучал руками в перчатках одна о другую. – Ну, я поехал. Если хоть кто-нибудь попадется мне на пути этой ночью, всех раскидаю.
Марлоу натянул ботинки и встал.
– Надеюсь, – сказал он. – Ты взял в кабину ружье?
Мак кивнул, и Марлоу посоветовал:
– Отлично, это придаст тебе уверенность, но только не останавливайся в дороге ни по какой причине.
Мак усмехнулся и похлопал Марлоу по плечу:
– Не беспокойся обо мне, друг. На этот раз меня уж ничего не остановит.
Они спустились по лестнице и вышли во двор, где уже был готов грузовик. Сырой прохладный ветерок опять предвещал дождь, и Мак поежился.