Пока не передумала, я кликаю на загрузку. Пока игра грузится, я тереблю мамину бусину кумихо, и на меня накатывают воспоминания: бесконечные вечера, которые я проводила, наблюдая за ее игрой с дивана. Те истории, которые они с папой рассказывали о своих приключениях онлайн, с такими подробностями, словно эти события происходили на самом деле, – она пыталась вставить их в свой длинный роман, который тогда писала, но ей это не удалось. Как мы допоздна всей семьей пытались уничтожить армии зомби короля Еома. Мое последнее посещение игры в ночь перед тем, как мама умерла и мой мир рухнул.
Мне требуется три попытки, чтобы вспомнить свой пароль. Когда мне это удается, я с удивлением вижу моего старого персонажа, Исанга – храброго медвежонка, Исанга Наивного. Он все это время ожидал меня, и ничуть не изменился. Но у Исанга есть мать, а у меня ее больше нет. Жизнь для меня не стояла на паузе, и я теперь другой человек. Поэтому я создаю нового персонажа.
Я выбираю класс гвисинов-охотниц, и на этот раз выбираю девушку и делаю ее как можно больше похожей на меня реальную: очки, белый топ, черные шорты, короткие черные волосы с синей прядью. Некоторые, как моя мама, надевают маски и костюмы, чтобы самовыражаться таким образом, но я еще мало играла в костюмах. Однако я не прочь добавить к костюму прочные боевые сапоги и смехотворно большой палаш. Это просто разумная экипировка.
В качестве последнего штриха я украшаю свой аватар подвеской с одной пурпурной жемчужиной.
Затем я на мгновение задумываюсь – это важное решение, в конце концов, – и снова выбираю своим духом сову. Этот выбор обусловлен не только ностальгией; крылья позволят мне охватить большую территорию как можно быстрее. Я планирую подключиться к игре только на такое время, которое позволит мне облететь Три Королевства Земли один, последний раз. И это больше не имеет значения, поэтому я ввожу свое настоящее имя, Сан Мун.
Я выпрямляюсь, сидя на кровати, когда одно имя в списке друзей привлекает мое внимание: ХаннаКимми. Статус: онлайн.
Мама.
Наверное, это сбой в системе, жестокий глюк. В последний раз она могла войти в игру пять лет назад. Но ничего плохого не произойдет, если я отправлю ей личное послание.
– Мама? Это Санни.
Это такая же глупая надежда, как при покупке лотерейного билета «Пауэрбол»[35]. Я жду, жду, жду, но ответа нет. Конечно, ответа нет. Я не верю в призраков в реальном мире, но здесь пространство Трех Королевств. Это мир фантазии, где животные могут превращаться в людей, люди могут становиться богами и вообще может случиться все что угодно. Одиннадцатилетней девочке во мне, которая когда-то верила в волшебство, все еще хочется, чтобы что-то существовало по ту сторону смерти.
У меня уходит несколько мгновений, чтобы снова привыкнуть к клавишам управления игрой, но я полагаюсь на сенсорную память, и вскоре мне кажется, что я никогда и не выходила из игры. «Земля утреннего покоя» точно такая же, какой я ее помню, – сердце щемит от ее красоты. Мне следовало вернуться раньше.
Я начинаю игру в деревне Янгдонг, в юго-восточной части полуострова. Я не наметила себе пункт назначения, так как просто собиралась немного осмотреться, поэтому брожу по стране без определенной цели. Первым мне встретился олень, идущий на задних ногах. Зеленый текст над его именем говорит, что он – «Шаолиньский Новичок»: уровень 719. Вау, это очень высокий уровень. Я добралась только до семьдесят третьего уровня, когда бросила играть, и это было вполне достойно.
«Доброе утро, Сан Мун! Ты здесь новенькая? – пишет он. – Тебе нужна помощь?»
Я пишу в ответ:
«Играю давно, новый персонаж. Я на некоторое время уезжала. Собиралась еще раз осмотреться перед тем, как выключат свет».
«Новый сервер?»
Выскакивает личное послание вместе с просьбой принять в друзья от Шаолиньского Новичка. Я принимаю его предложение дружбы. (Все еще нет ответа от ХанныКимми.) Открываю его сообщение и вижу IP-адрес.
«Что это?» – спрашиваю я.
– Игрок по имени Джеосеунг открыл свой собственный личный сервер, чтобы имитировать эту игру. Пока он проверяет возможности, это всего лишь приглашение, если ты не найдешь точку доступа в игре, чтобы переместить своего персонажа. Я слышал, у него в данный момент исходная программа – «Подземный Мир».
Я смеюсь и пишу:
– Умно!
В корейском мифе, на котором частично основана игра ЗУП, Джеосеунг Часа – это нечто вроде мрачного жнеца, который собирает души мертвых.
«Уверена, что я ничем не могу помочь?» – Новичок посылает мне смайлик.
Я колеблюсь, но как ни глупо спрашивать, не менее глупо бояться этого.
«Я ищу кое-кого, кто участвовал в игре пять лет назад. Если твой уровень 719, ты, наверное, уже давно играешь».
«С первого дня, – отвечает он. – Мой пользовательский ID равен 88».
«Ты знал кумихо по имени Еун Ха?»
Это не такой уж дальний прицел, он мог ее знать. Миллионы людей играют в эту игру, но в звездный час мамы все ее знали. Она была лидером гильдии, активным игроком и популяризатором игры, не говоря уже об участии в костюмированных фестивалях по ролевым играм.
«Конечно, – пишет он. – Видел ее пару недель назад в Ханхо. Я просто проходил мимо, поэтому не остановился поболтать».
Это невозможно.
«ХаннаКимми?» – спрашиваю я.
«Именно она», – отвечает он.
Меня обдает холодом мысль: кто-то взломал мамин аккаунт, похитил ее личность. У ЗУП прекрасное, отзывчивое сообщество, но, как в любой онлайн-группе, в нем встречается достаточное количество негодяев и приспособленцев. Мама была членом клуба пятисотого уровня, и все знали, что у нее было несколько редчайших объектов в игре. Мы с папой оставили много кредитов на столе, сохраняя мамин персонаж, их можно было бы превратить в реальные деньги. Может быть, нам следовало сделать больше для персонажа по имени Еун Ха, попытаться как-то спасти мамино наследие. Тогда мы бы обнаружили, что кто-то его похитил, или не позволили бы этого сделать.
«Моя гильдия планирует налет на дворец позже, может, ты захочешь присоединиться», – пишет Шаолиньский Новичок.
«Спасибо, но я просто хочу немного осмотреться».
«Желаю повеселиться! Будь там осторожна. Доккэби и мул-гвисины в последнее время проявляют большую активность в 3К. Держись подальше от открытой воды».
Не все гвисины безобидны. В сказках перед сном, которые рассказывал Харабеоджи, некоторые из них пытаются подстеречь путешественников и съесть или утопить тех, например, мул-гвисины, «водяные призраки», о которых меня предупреждал Шаолиньский Новичок. И еще есть доккэби, корейские гоблины, которые могут вызвать тебя на турнир по борьбе. Еще одна причина ночных кошмаров у маленьких детей с богатым воображением.
Я превращаю своего персонажа в гигантскую белую сову и взлетаю в воздух. Благодаря полученным от Шаолиньского Новичка сведениям, у меня теперь есть цель: посмотреть на ту, которая выдает себя за Еун Ха.
Возможно, теперь я играю на более мощном компьютере, или разработчики за эти годы усовершенствовали графическую машину, но Три Королевства никогда еще не выглядели так хорошо. Я читала, что количество активных аккаунтов гораздо меньше тех миллионов людей, которые ежедневно играют в ЗУП, но страна переполнена путешественниками. Люди собираются в деревнях и взбираются на горы в поисках приключений, которые выбирают наугад. Новость о закрытии игры, наверное, вернула их обратно, как и меня.
Я приземляюсь в Ханхо и возвращаюсь в человеческий образ. Хожу взад и вперед по улицам деревни и осознаю, что большинство тех путешественников, которых я вижу, являются управляемыми компьютером персонажами, взаимодействующими с игроками, отчего игра кажется более активной и живой. Эти «неиграющие персонажи», НИПы, обычно реагируют в соответствии с запрограммированными алгоритмами, предназначенными для моделирования поведения людей. Я поражаюсь, как много их находится в одном месте; практически вся деревня заполнена поддельными людьми.
Я пытаюсь спросить у пары НИПов, не видели ли они лису с девятью хвостами, но они не отклоняются от своих прописанных в сценарии действий. Они не запрограммированы на то, чтобы думать. Вместо этого они говорят только о погоде, или о тех объектах, которые ищут, о людях, которых не могут найти, и предлагают побочные задания, которые меня не интересуют и на которые у меня нет времени.
Потом я ее замечаю.
Даже без надписи «Еун Ха: уровень 999» (вау!) над ее головой, я бы узнала аватар мамы после долгих, бесчисленных часов, когда я смотрела на нее и играла рядом с ней, и, конечно, ее наряд похож на ее костюм кумихо.
Потрясение и счастье видеть ее снова (хотя бы в виде цифрового артефакта, а не настоящей, какой она была прежде) быстро уступают место гневу. Ее аватар бесцельно ходит взад и вперед, точно так же, как все НИПы вокруг нас. Туда-сюда. Туда-сюда. Я спешу к ней и кликаю по иконке «разговор».
«Кто ты такая, черт возьми?» – пишу я.
«Здравствуй, Сан Мун. Прекрасный день, правда?»
«Кто ты? – снова пишу я. – Еун Ха – персонаж моей матери. Ты его украла. Как ты получила доступ к ее аккаунту? – тут я замечаю, что на ней нет ее бусины кумихо. – Где ее кулон? Ты его продала?»
– Я – Еун Ха, – отвечает она.
– МОЯ МАТЬ УМЕРЛА, КРЕТИНКА!
Графика ее аватара дает сбой.
«Ты не в-в-видела мою щетку для волос?» – спрашивает она.
Это меня выбивает из колеи. Я буквально слышу мамин голос: «Ты не видела мою щетку для волос?»
Мама всегда теряла свои щетки и расчески. Это стало таким бедствием, что мы купили большое их количество и разбросали по всему дому, чтобы одна всегда оказывалась под рукой, и все равно они начали постепенно исчезать. В игре это было представлено как мини-миссия. За ее изображением не мог скрываться другой человек, но, может быть, в игре появился программный аналог маминого персонажа. Иногда составители программ делали такие небольшие подарки своим игрокам, когда об этом просило достаточно большое количество людей. Однако мы с папой никогда о таком не просили, мы со всем этим покончили.