Тео до этого мне говорил — субмарина выдерживает глубину до 1500 футов. После этого давление сожмёт нас как пустую жестянку.
— Дерьмо, — Тео опирается на стену, потом пробирается к панели управления. Он пытается снова запустить лопасти, но ужасный скребущий звук говорит о том, что они не работают. Датчик глубины показывает 650 футов… 700… 750…
Я опускаюсь обратно на своё сиденье, пытаясь не обращать внимание на ужасающий скрип и стук, сопровождающий нас на пути в пустоту.
— Что мы будем делать?
— Попытаемся продержаться, — трясущимися побитыми руками Тео активирует удерживающий механизм, он раскрывается, пытаясь найти точку опоры.
Мы с Тео сидим бок о бок, не говоря ни слова, слушая стук металла по камню. Наше падение не замедляется. Именно тогда, когда мой страх грозит перерасти в панику, устройство находит выступ в скале и зацепляется за него. Мы рывком останавливаемся, потом раскачиваемся как на привязи. Сейчас мы в безопасности, но, как оба мы понимаем, устройство могло зацепиться за что-нибудь очень хрупкое. В любую секунду вес субмарины может сломать его, и мы снова полетим вниз навстречу смерти.
— Ладно, — говорит Тео, глубоко вдыхая. Он включает коммуникатор. — Салация? Салация? Это… что? Субмарина Один. Это Тео и Маргарет. Приём.
Нет ответа, даже помех. Мы слишком глубоко и система связи не работает.
Он проводит рукой по волосам.
— Итак, мы сохраняем спокойствие и придумываем…
Я, как могу, сильно ударяю Тео головой о панель.
На секунду он слишком потрясен, я царапаю его горло, прижимая его в полу так же, как он держал меня.
— Мы не партнёры, — слова пробиваются сквозь стиснутые зубы. — И никогда не будем. Скажи это Конли.
Тео сильнее меня, он меня скидывает, и я пячусь назад. Прежде, чем он может последовать за мной, я захожу за переборку и нажимаю кнопку, которая разделяет отсеки субмарины. Водонепроницаемые двери закрываются, отделяя меня от Тео, он теперь перед бесполезной панелью управления, а я в задней части с оборудованием для ныряния.
К счастью, на замке понятная надпись. Я проверяю, что он активирован.
— Маргарет? — лицо Тео появляется в тонком окне из особо прочного стекла, вмонтированном в дверь. — Какого чёрта ты делаешь?
— Выбираюсь отсюда.
Потому что ещё одна вещь с очень понятной надписью, это СПАСАТЕЛЬНАЯ КАПСУЛА.
Я легко смогу выскользнуть через маленький круглый выход, с другой стороны меня ждет маленькая темная сфера, в которой мне придется свернуться в клубок. Что насчет воздуха? Как подняться обратно на поверхность? Я предполагаю, что все должно быть хорошо автоматизировано, но мне не нравится строить предположения под водой. И всё равно, моя единственная альтернатива — это оставаться здесь. Тео придумает как пройти через перегородку рано или поздно. Вероятно, рано. Поэтому я должна уходить.
— Ты не сможешь сама подняться с такой глубины, — кричит Тео через толстое стекло. — Не надо убивать себя, пытаясь скрыться от меня, ладно? Я не собираюсь причинить тебе вред.
— Я выбираюсь отсюда и отправляюсь домой, — повторяю я, шагая ближе к двери, где он стоит. — И забираю с собой папу.
Потом я стучу рукой по стеклу и наблюдаю, как расширяются глаза Тео, когда он видит, что я держу в ладони — его Жар-птицу.
Которую я сорвала с его шеи во время нашей драки. На которую он рассчитывал, чтобы выбраться из этой передряги, и которая вернет моего отца туда, где он должен быть.
— Ну же. Не делай этого, — лицо Тео побелело. Хорошо.
— Ты думал, что это измерение подходит для того, чтобы запереть здесь папу, — говорю я, направляясь к спасательной капсуле. — Надеюсь, тебе тоже здесь понравится.
— Маргарет!
Потом я скольжу в капсулу, и слова Тео приглушаются, и наконец пропадают совсем.
Прямо сейчас я в гораздо большей опасности, чем он. Субмарина кажется неповрежденной, даже если она сейчас не может двигаться, она водонепроницаемая и герметичная. Конечно, Тео застрял там, но команда с Салации будет внизу так скоро, как сможет. Как бы ни был зол папа, когда узнает правду о Тео, он никогда не позволит никому умереть.
Я? Я отправляюсь во враждебный мир вокруг субмарины, в холодную, сокрушающую темноту.
Но если я останусь здесь, в конце концов Тео пройдет через дверь. Он заберет у меня Жар-птицу, и потом папа снова останется здесь на милость схем Ватта Конли.
Этого не будет.
Дрожа, я нажимаю желтую кнопку с надписью: «Подготовка к запуску».
Металлические диски выдвигаются по сторонам двери и окончательно меня запечатывают. Я слышу грохот на расстоянии, вероятно, Тео бросается на дверь в последней отчаянной попытке привлечь моё внимание, но я не хочу смотреть.
Здесь нет обширных окон, только узенькая прозрачная щелка, через которую я вижу, как враждебно снаружи. Рядом с нами ничего нет, ничего кроме глубины впадины. Но, это мой единственный шанс. Я делаю глубокий вдох нахожу рукой красную кнопку с надписью «Запуск» и нажимаю её.
Металл сразу же зажимается со щелчком и глухим стуком, и потом капсула падает в океан.
Поначалу я в ужасе. Я падаю! Я упаду вниз до конца — но потом включается какой-то мотор и поднимает меня наверх. Я ощущаю освобождение. Как бы ни было здесь невообразимо темно, и тесно, я свободна.
Глубина слишком большая, чтобы видеть поверхность воды. Может быть, в более солнечный день, я бы и смогла, но шторм над головой блокирует даже те толики света, которые могут сюда проникнуть. Единственное освещение — это светящаяся в темноте краска внутри капсулы, но это всего лишь несколько линий на панели. Вероятно, предполагалось, что я возьму фонарик. «В следующий раз я запомню», — думаю я, но это не смешно.
Наверняка, здесь есть какой-нибудь обогрев или одеяла, которые я не нашла. Всё, что я знаю, этот холод не может быть безопасным. Я окружена металлом и окружена водой, температура которой всего на несколько градусов выше нуля, и это значит, что здесь так холодно, что я вся дрожу. Каждую секунду я становлюсь более оцепеневшей и мои конечности теряют чувствительность.
Ещё один фактор, который я не учла — это моё измождение. Мы с Тео по очереди выбивали друг из друга дерьмо, и это после того, как моё утро началось с ползанья по лестницам в водонепроницаемом костюме. Важно не засыпать, придумать как попросить о помощи, когда я окажусь на поверхности, но холод и утомление меня пересиливают. Адреналина уже не хватает, но я настраиваюсь на то, что он поможет мне продержаться достаточное количество времени.
«Ты сможешь», -
думаю, я, но это кажется отчаянным и невозможным даже для меня самой. «Держу пари, это безопасно. Ты скоро будешь на поверхности, наверняка осталось недолго».
О, Боже, сколько ещё? Сколько?
И тогда, яркий как на рассвете, свет прорывается под воду и струится через единственное узкое окошко, которое у меня есть.
Фары купают меня в своем свете, такие яркие, что мне приходится отвернуться и зажмуриться. Когда они подходят ближе, то, что находится за ними обретает форму — это субмарина, но она не с Салации.
Значит, что там может быть только один человек.
Мой затуманенный взгляд на окружающий мир скользит по форме белого живота субмарины, когда она опускается на спасательную капсулу, похоже, как будто я смотрю в небо. Отверстие в форме полумесяца надо мной похоже на луну цвета ночи. Капсула заходит в отверстие, и попадает в отсек для ныряния в субмарине. Дверь снова закрывается и воду начинают откачивать, уровень падает секунда за секундой, и капсула оседает на пол отсека.
Мне так тяжело. Я так устала. Но я умудряюсь оставаться в сознании, даже по большей части оставаться спокойной, несмотря на головокружение и тошноту, которые я считаю возможными признаками декомпрессионной болезни.
Вода стекает со спасательной капсулы, на полу остаются только лужицы. Со своего места я вижу, что индикатор давления на стене светится красным, всё ещё красным и, потом зеленым.
Я нажимаю зелёную кнопку, на которой написано разблокировка двери, и металл снова открывается, и я могу выбраться через дверь капсулы. Я плюхаюсь на влажный металлический пол как пойманная рыба, обессиленная и дрожащая. Когда я делаю глубокий вдох, то слышу, как двери рядом со мной раздвигаются. Я оборачиваюсь и вижу Пола, бегущего ко мне, у него в руках что-то серебристое.
— Маргарет, — шепчет он, надевая дыхательную маску на мои нос и рот. — Ты в безопасности, понимаешь? Ты в безопасности. Просто вдыхай и выдыхай так глубоко, как можешь.
Я могу только кивать и дышать.
Через два вдоха мне становится немного лучше. Так сказать, я чувствую себя дерьмово, но уже не в предобморочном состоянии.
— Что это такое?
— Не разговаривай, — говорит Пол, разворачивая блестящее термоодеяло и укутывая меня в него, подтыкая его вокруг моих плеч и ног. — Ты вдыхаешь специальный газ, разработанный для борьбы с декомпрессионной болезнью. Очень технологичный. Изобретенный гениальным океанографистом доктором Софией Коваленко.
Конечно мама будет таким же гением в океанографии, как она была в физике. Конечно. Я улыбаюсь под маской.
Пол сидит на влажном полу рядом со мной, достаточно близко для того, чтобы поднять мою голову и положить её себе на колено. Его руки меня согревают, растирают мои замёрзшие конечности, даже когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.
— Я не знал, ты ли это, — шепчет он. — В капсуле мог быть Тео… и я думал, если он оставил тебя внизу, если он бросил тебя…
— Нет, это его бросили, — я смотрю на него, насколько я могу это сделать с маской на лице. — Я забрала Жар-птицу Тео. Это значит, что папа может отправиться домой.
— Боже мой, — потом Пол наклоняется надо мной, качает меня на руках, как будто ограждает меня от остального мира. Я закрываю глаза, и несмотря ни на что, я думаю, что никогда не чувствовала себя так спокойно.
Мы поднимаемся сквозь воду, пока она снова не становится голубой, и в дыхательной маске больше нет необходимости. Пол перестает приглядывать за мной только для того, чтобы пришвартовать свою субмарину, это модель большего размера, способная проходить большие расстояния, такие могут быть только на самых больших научных суднах.