Для меня он был как старший брат. Честно говоря, я однажды флиртовала с ним, когда была пьяна, и он — убит горем из-за того, что Джессика объявила, что беременна от своего парня. Мы оба хотели, чтобы все получилось, потому что так было бы намного проще, и мы правда нравились друг другу, но ничего не вышло. Он был слишком чистым, слишком порядочным парнем.
— Кто он такой? — потребовала Джессика. — Как вы познакомились?
Я сглотнула. Это самая сложная часть. Ту часть, которую я не учла, когда ляпнула, что изменила Питу.
Подробности были не совсем подходящими для таких, как Джессика и Эйден. Ни один из них не был ханжой. Отнюдь нет. Эйден был привлекательным одиноким мужчиной с акцентом и собственным баром. Он занимался сексом. Часто.
Джессика трахалась немного реже, но только потому, что она была матерью-одиночкой, которая не приводила парней домой к ребенку — одна из многих вещей, которые я любила в ней, хотя чувствовала, что я каким-то образом предаю свою собственную мать.
Джессика была хладнокровной лисой. Ее темные волосы блестящими локонами спадали на бретельки топика, идеально обрамляя лицо. Ее глаза были цвета кофе, губы от природы полные. Ее колумбийская мать тоже была настоящей бомбой.
Каждый мужчина в комнате чуть не вывихивал себе шею всякий раз, когда Джесс вставала, чтобы сходить в туалет. Мужчины приставали к ней в кофейнях, прачечных, гребаных закусочных. В основном она отказывалась, но было много случаев наоборот. А когда она этого не делала, я получала полное описание ситуации, не упустив ни одной детали или оргазма.
Но подробности того, что произошло на прошлой неделе, не были похожи ни на что, чем Джессика или Эйден делились со мной. Хотя они, возможно, и не были ханжами, если бы они знали все, что произошло, они бы посмотрели на меня по-другому. Конечно, у них обоих были свои собственные демоны, собственная тьма, но это было совсем не похоже на мое. Как бы они ни старались понять это — а они бы попытались, потому что именно такими друзьями они и были, — они бы не поняли. Я слишком дорожила их простой, нормальной и утешительной дружбой для такого. Я не могла полностью жить в мире своих темных желаний. Мне нужен был какой-то якорь, лучик солнца, чтобы напомнить, какую роль я должна играть.
— Мы встретились в «Bella’s», — сказала я, решив, что расплывчатые, но точные детали послужат мне лучше всего.
— О, обожаю это место! — воскликнула Джессика. — Я почти готова продать Илая за их грибное ризотто. Почти, — повторила она, когда Эйден игриво приподнял бровь. Она снова обратила свое внимание на меня. — Я слышала, что это место принадлежит мафии, — прошептала она театральным шепотом.
Ее слова ударили меня в живот, распространяя холодное и неприятное ощущение по всему телу.
Эйден закатил глаза.
— Мафии больше не существует, разве что в кино, — усмехнулся он.
— Мафия сделала всё, чтобы все так думали, — возразила она. — В любом случае, мы говорим о парне Сиенны, а не о мафии.
Когда я допила остатки своего напитка, меня охватил ужас.
— Как думаешь, увидишь его снова? — нетерпеливо спросила она, наклонившись ко мне в предвкушении.
Я уставилась на свою подругу, в ее пьяные, полные надежды глаза, зная, что она создает роман в своей голове.
— Нет, — твердо сказала я. — Я больше с ним не увижусь.
Глава 5
— Я могу заплатить, мне просто нужно еще несколько недель, — пролепетал он.
Я вздохнул, не впечатленный его фальшивой искренностью. Мои мысли были заняты не этим идиотом и не более важными делами. Мои мысли, как и всю прошлую неделю, были заняты ею.
За всю жизнь в моем сознании существовала только одна женщина, и она лежит в земле уже более двух десятилетий. Я был уверен, что никогда не избавлюсь от мыслей о ней, — и я никогда не хотел этого. Никакая другая женщина не имела для меня значения. Я забывал о их существовании в ту же секунду, как они покидали мою постель. Черт, я забывал, что они существуют, пока был внутри них.
Только не она. Она осталась в моем сознании. Не только воспоминание о ее теле, и о том, каково быть внутри нее. Но и то, в чем она мне призналась. То, что она дала мне. Свои самые темные тайны и желания.
Но она принадлежала другому. Или, по крайней мере, она так думала.
— Мы оба знаем, что ты не можешь заплатить, Питер, — вздохнул я, стремясь убрать этого проныру с глаз долой. — И мы оба знаем, что тебе были предоставлены поблажки. Это имя твоей семьи привело тебя сюда, твое слово сохранило тебе жизнь, и то и другое сейчас ничего не значит, — я встал, и он отпрянул назад, готовясь описаться, заплакать, умолять.
— Ты проявил к нам неуважение, Питер, — продолжил я. — Ты проявил неуважение ко мне. И ты точно знал, что произойдет, если не вернешь долг. Ты заплатишь за это.
Я обогнул свой стол, готовясь сам вынести ему приговор, как это делал Дон в этой самой комнате. Так было не всегда, поскольку я занятой человек, и у меня было много людей, которые занимались подобными делами вместо меня.
Но если Винсенций чему-то меня и научил, так это тому, как важно не пачкать руки кровью и никогда не подниматься слишком высоко над всем этим. Именно те, у кого были чистые руки, потеряли контроль.
И самое главное, этот маленький ублюдок опозорил меня. Я дал ему шанс, а он чуть не плюнул мне в лицо. Он пришел сюда, думая, что защищен, и надеялся получить больше милосердия. Чего я, блять, терпеть не мог.
Это настоящая пощечина, так что мне пришлось поставить этого человека на место.
Хотя он был ухоженным, избалованным и не от мира сего, он понимал, что происходит, что вот-вот произойдет. Я знал, что во мне есть определенная энергия, знал, что люди меня боятся.
И мне это чертовски нравилось.
— Нет, подожди! — он поднял руку, пятясь к закрытой двери. Феликс прислонился к ней, наблюдая с ухмылкой, ожидая, что он попытается совершить какую-нибудь глупость, например, сбежать. Этот комплекс был обширным, по периметру стояла вооруженная охрана. Спасения нет.
Хотя мне ничего из этого не было нужно, все лишь для видимости. Возможно, я проложил себе кровавый путь к тому, чтобы стать главой этой семьи, но до сих пор был ходячим оружием, даже если мои волосы слегка поседели. Я тренировался два раза в день. Тратил тысячи на тренеров и диетологов, чтобы сохранить свое тело сильным, а разум трезвым. Я знал, что не умру от старости. Я силен, несокрушим, и лишь в ту секунду, когда я сам позволю себе уйти, то умру. Ни за что не превращусь в увядающего старика. Даже семидесятилетний Винцентий выглядел почти на двадцать лет моложе. Хотя он больше не глава семьи, ему нельзя было перечить.
Конечно, я не собирался ждать. За эти годы я слышал, как множество людей умоляли сохранить им жизнь. Попрошайничество на меня не подействовало. Как и все обещания, которые давали негодяи, столкнувшись лицом к лицу со смертью и последствиями одолжений.
— Ты можешь забрать ее! Мою невесту! — закричал он, широко раскрыв глаза, изо рта у него летела слюна.
Я остановился, уставившись на него. Его встревоженный взгляд метнулся от меня к Феликсу, который наблюдал, приподняв бровь.
Мой капо был удивлен. Ему нравилось издеваться над людьми. Он обожал их страдания. Он играл в интеллектуальные игры с теми, в ком мы подозревали крыс, и наслаждался их оправданиями.
Этот человек был моложе меня более чем на десять лет. Риск с моей стороны. Никак не связан с семьей. Никаких кровных привязанностей. На самом деле, его наняли, чтобы убить меня. За эти годы много раз нанимали мужчин и женщин, чтобы убить меня. Никто не подобрался так близко, как Феликс.
У него была способность отстраняться от самого себя, скрывать, насколько он опасен на самом деле. Это было почти смертельно и произвело на меня чертовски сильное впечатление.
Феликс был в бизнесе с пятнадцати лет, поэтому, когда я понял, чем он занимается, он решил, что ему конец. Он не пытался умолять, не падал духом от страха. Вместо этого он вздернул подбородок и встретился со мной взглядом. Там не было никакого страха. Нет, лишь уважение. Он знал, что его победили, он оценил это и принял свою судьбу.
Только дурак мог позволить такому парнишке умереть.
И Феликс был верным капитаном в течение многих лет.
Он был опасен. Это исходило из его костей. Из его глаз. Остальные члены организации носили костюмы, сшитые на заказ, как это было на протяжении многих поколений. Не навязанная униформа, но все знали, что далеко не уйдешь, если не будешь выглядеть соответствующе.
Феликсу было наплевать на правила поколений или на то, как он выглядел. Независимо от погоды, он был в черной толстовке с капюшоном, джинсах и конверсах. Я знал, что это злило остальных мужчин, они сочли это неуважением. Но даже мои самые безжалостные капо были слишком напуганы, чтобы сказать что-нибудь ему в лицо.
Мое внимание вернулось к Питеру.
— Твоя невеста? — повторил я.
Он быстро кивнул.
— Она великолепна. Умная. Молодая. Можешь забрать ее.
Мои кулаки сжались по бокам, но я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Забрать ее?
Быстрое кивание.
— В качестве оплаты. Она стоит больше моего долга и процентов.
Я ждал большего. Гребаного кульминационного момента. Но он ничего не сказал, на его лбу выступили капельки пота, он облизывал губы.
Черт возьми, этот мудак на самом деле предлагал свою невесту в качестве оплаты своего долга. Сколько гребаных фильмов он посмотрел?
Конечно, мы занимались убийствами, пытками, насилием. Но мы не торговали женщинами. Мы не принимали людей в качестве платы за долбаный долг. Иногда, когда нам приходилось, мы использовали семьи людей против них самих. Но Дон пытался ограничить такой сопутствующий ущерб. Это слишком грязный и слишком банальный вариант для внушения страха. Нам это было не нужно. Люди итак очень боялись нас.