Он не остановился, когда подошел на расстояние, которое большинство людей сочли бы невежливым. С другой стороны, я никогда не считала Феликса вежливым. Но я никогда не ожидала, что он прижмется ко мне всем телом и сомкнет свою руку на моем запястье — там, где я держала нож.
Я подозревала, что в этом похожем на пещеру, темном, мерзком местечке внутри него, есть нечто. Нечто, что он хранил для меня. Влечение. Я подозревала, что он ненавидел меня. Потому что хотел. Он выжил, будучи бездушным монстром. Желать кого-то — значит проявить частичку человечности. Опасно так делать в этом мире.
И мне это понравилось. Я жаждала его. По-другому, не так, как Кристиана. Я хотела Кристиана всем сердцем и душой. Я тосковала по монстру внутри него.
Но жадная, уродливая часть меня хотела знать, каково это — чувствовать монстром себя. И приручить еще одного. Возможно, более опасного.
Феликс очаровал меня. Ведь я была уверена, что он лишен эмоций, а он показал другое. Например, его разговор о преданности Кристиану. И когда его руки задерживались на мне во время тренировки.
Как прямо сейчас, блять.
Его тело было твердым, я ощущала все бугры мышц. На мне не было ничего, кроме шелковой сорочки, пламя пробежало по коже. Дыхание участилось, а сердце бешено колотилось в груди.
Был шанс, что он подпитает мою тягу к нему. Был также шанс, что он может забрать у меня нож и жестоко убить.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я хриплым голосом.
Его хватка на моем запястье стала крепче, больнее. Я почувствовала вкус крови и прикусила губу, чтобы не закричать. Несмотря на то, что мне нужно какое-то оружие, моя хватка на ноже ослабла, и Феликс плавно переместил нож к моей шее.
Я затаила дыхание, но не сопротивлялась. Ничего не сделала. Моя киска запульсировала, когда холодная сталь коснулась моей кожи.
— Я здесь, чтобы заботиться о тебе, — его дыхание было теплым на моем лице.
Я едва могла расслышать сквозь грохот своего сердца.
Воздух между нами был густым, тяжелым.
— Ты должна уйти, Сиенна, — предупредил Феликс.
Я моргнула, глядя на него, не ожидая таких слов.
— Уйти? — повторила я.
— Это единственный шанс, который я тебе даю, — сказал он, сжимая мою руку.
— Ты серьезно? — пролепетала я.
Феликс не ответил. Ему не нужно отвечать. Он был самым серьезным человеком, которого я когда-либо встречала.
— Я не могу уйти, — прошипела я. — Кристиан убьет мою лучшую подругу и ее сына, — это была самая безопасная причина, за которую можно цепляться.
— И что? — ответил Феликс.
— И что? — я сардонически рассмеялась. — Я не буду нести за это ответственность. Я не хочу, чтобы это было на моей совести.
Я наблюдала, как выражение лица Феликса изменилось в лунном свете, и он одарил меня той же злой улыбкой, что и сегодня утром. Мой желудок перевернулся, и похоть свернулась кольцом глубоко внутри меня.
— У тебя нет совести, Сиенна, — пробормотал он, его губы были в нескольких дюймах от моих. — Ты говоришь себе, что такая же, как гребаные овцы в этом мире. Что внутри тебя есть доброта. Но ты бы не прожила так долго. Ты не овца, Сиенна. Ты львица, — он сделал паузу, отступив всего на дюйм, пронзительно рассматривая меня. — Твоя пизда не была бы сейчас мокрой, будь у тебя совесть.
Я судорожно втянула воздух от его слов. Знала, что он хотел меня, но не ожидала, что он так заговорит. Признает это.
— Не смей говорить это, — я ненавидела то, что мой голос звучал нуждающимся.
Рука Феликса, не державшая мое запястье, скользнула вниз по спине, по шелку, а затем под тканью он обхватил мою задницу.
— Ты предаешь Кристиана, — выдохнула я. — Говорил, что верен ему.
— Да, — его холодный тон заставил меня вздрогнуть. — Но ты, Сиенна, женщина, которая нарушила пожизненную верность. Ты смогла бы не просто запустить тысячу кораблей в плаванье, а заставила бы человека сжечь мир дотла, просто, ради интереса, — его губы снова были в нескольких дюймах от моих.
И на этот раз он поцеловал меня.
Поцеловал. Меня.
Я этого не ожидала. Я думала, он будет насмехаться надо мной. Дразнить. Подведет меня прямо к краю, собьет с толку и почти трахнет, но остановится перед настоящим предательством.
Но его язык яростно двигался против моего, рука мяла мою задницу. Я застонала, отвечая на поцелуй со всем своим голодом.
Нож со звоном упал на пол, и руки Феликса легли на мои бедра, когда он поднял меня на остров. Его руки опустились к подолу, разрывая шелк, обнажая мое тело.
Феликс зашипел, когда его глаза пробежали по мне, единственный звук, который я слышала от него. Он хотел меня. Поцелуй сказал об этом.
И я хотела его. Хотела, чтобы он трахнул меня прямо здесь, прямо сейчас, несмотря на то, что сделает Кристиан. Это будет преследовать меня, причинять мне боль, резать по швам. Но я не могла отказать себе.
Удовольствие любой ценой.
Даже ценой гибели.
— Позволь мне трахнуть тебя, Сиенна, — Феликс стоял у меня между ног. Его твердый член протискивался сквозь джинсы. Прижатый между моих ног.
Я впилась зубами в губу, пока не почувствовала вкус крови.
— Позволь мне предать единственного человека, которому я когда-либо доверял, — снова потребовал он, прижимаясь ко мне бедрами. — Позволь мне предать твоего будущего мужа.
Мое сердце эхом отдавалось в черепе. Если бы я заговорила, если бы я сказала то, что он приказал, он бы всё сделал. Сделал бы это со мной. Накормил, насытил. Погубил бы еще больше, если такое вообще возможно.
Это погубит Кристиана и меня.
Это будет моим спасением.
Если я переживу.
Несмотря на все это, мой рот открылся, готовый произнести слова. Хотела почувствовать Феликса. Еще одного монстра между своих ног. Хотела пробраться к нему под кожу.
Но Кристиан поймал меня в последнюю минуту. Его образ осел в моем сознании. Я подняла руку, бриллиант сверкнул на свету, и прижала ее к груди Феликса.
Даже с моей подготовкой, если бы он хотел, то я бы его не остановила. Но, несмотря на то, каким монстром мог быть Феликс, он не из насильников.
Он отступил назад, пока его лицо не оказалось в лунном свете. Я не могла найти там ничего, ни сожаления, ни облегчения.
Я слезла с острова, не потрудившись прикрыть свое тело, и встала прямо перед Феликсом.
— Ты расскажешь об этом Кристиану? — я не боялась его ответа. Просто было любопытно.
— Нет, — ответил он. — Хотя подозреваю, что он ожидал нечто подобное, когда уезжал.
Я открыла рот, чтобы заговорить, но прошло несколько секунд, прежде чем я смогла выдавить из себя слова.
— Так это что-то вроде теста? Для кого? Для тебя, или для меня?
Феликс несколько мгновений молчал.
— Для него.
С этим сбивающим с толку ответом он повернулся и ушел, оставив меня голой на кухне.
Глава 17
Я решила, что с сюрпризами покончено. Что удары больше не будут попадать, больше не напугают меня. Особенно после прошлой ночи.
Я должна была знать лучше.
Смотрела на часы, которые ползли к пяти вечера. Я никогда не уходила в пять. Не раньше, чем встретила Кристиана. Обычно уходила последней, хотя эта фирма полна юристов-трудоголиков, особенно тех, кто претендовал на место партнера. Сейчас больше, чем когда-либо, я должна была хотеть остаться в офисе, быть где-нибудь в безопасном, знакомом месте и подальше от особняка Кристиана.
Но каждый день мой взгляд то и дело бросался на часы, мысли отвлекались от любой работы, которую я выполняла, и возвращались к тому, что Кристиан будет делать со мной, когда я приду. Теперь он уехал. Я смотрела на часы, ненавидя их. За то, что стрелки двигались так медленно.
До возвращения Кристиана оставалось еще несколько дней. Я ничего о нем не слышала. Хотя я ничего не ожидала. Он не будет звонить мне, говорить, как сильно скучает, или что считает часы до возвращения домой.
Я должна быть благодарна за передышку. Возможность прочистить мозги. Хотя после прошлой ночи в моей голове стало еще темнее.
Я не чувствовала себя виноватой. Не боялась, что Кристиан узнает.
Мой взгляд переместился с часов на вибрирующий на столе телефон.
Грег Харрис.
Я прикусила губу, бросив взгляд на запертый ящик, где у меня было скудное количество бумажек, которые я смогла найти. Кто знает, декларации о доставке и электронных писем достаточно? Вместе с моими показаниями, со всем, чему я была свидетелем, с описаниями людей, которых я видела в доме… Этого было бы достаточно.
Я нажала отклонить вызов и подняла глаза на стук в дверь моего кабинета.
Ого. Я все еще могу удивляться.
— Диана, — поприветствовала я, рассматривая женщину, которую в последний раз видела на очень неловком рождественском ужине. Отец Пита ругал его за очередной проваленный бизнес, а она тихо пыталась защитить своего сына. — Я не ожидала тебя увидеть.
Ни нервозность, ни чувство вины не поднялись во мне при виде матери Пита, зная, что он мертв.
Диана обычно тепло улыбалась мне всякий раз, когда мы встречались. Она всегда усердно работала, стараясь компенсировать любые суровые условия, в которых я оказывалась, посещая их поместье.
Оказалось, что я процветала в суровых условиях. Мне просто нужны были убийцы и бандиты, а не курицы-наседки.
И это тоже хорошо, поскольку Диана не выглядела приветливой. Интересно, знала ли она, что он мертв. Но она не могла. Я из любопытства просмотрела новости, его социальные сети, чтобы узнать, не обнаружилось ли где-нибудь его тело. Этого не произошло. Казалось, никто о нем не беспокоился.
— Не сомневаюсь, — ответила она, с важным видом входя в мой кабинет, с отвращением оглядывая меня. Она никогда так на меня не смотрела. Ни разу. Я даже не думала, что эта женщина способна на такой взгляд. — Зачем ожидать меня, разбив сердце Питу, да?
Я удивленно уставилась на нее, не