Мы были настоящим кошмаром.
И я надеялась, что никогда не проснусь.
— Скажи, что привело тебя в такое состояние, — потребовал Кристиан.
Мы были в его спальне. Он перенес меня сюда несколько часов назад, уйдя только для того, чтобы принести тарелку с едой. Тело болело. Кончики пальцев все еще были испачканы его кровью.
Я подвинулась, чтобы посмотреть на него. Его глаза были ледяными, но не пустыми. Теперь я это знала. Насколько он полон этим. Полон нами.
Мной.
— Зачем? — спросила я. — Чтобы ты убил того, кто несет за это ответственность?
Он потер щетину, затеняющую его подбородок.
— Если ты захочешь, чтобы они умерли, я убью их, да. В противном случае, мне просто любопытно, — сердце сжалось, когда он убрал волосы с моего лица. Жест был удивительно нежным. — Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь убил?
Я обдумывала его вопрос долю секунды. Какая-то часть меня была бы удовлетворена, если бы Диана умерла. Но нет. Это ничто иное, как безумие.
— Нет. Я не хочу, чтобы она умерла.
— Я должен был догадаться, что это женщина, — пробормотал Кристиан. — Они знают, как нанести самый глубокий удар.
Я рассмеялась над этим прозрением.
— Женщины — самые опасные существа, которые когда-либо ходили по этой земле.
Выражение лица Кристиана стало серьезным.
— Я хорошо осведомлен об этом.
Мое сердце бешено колотилось.
— Это была мать Пита, — выпалила я, наклоняясь, чтобы взять вино с тумбочки. — Она хотела наказать меня за то, что я сделала с ее сыном. Разбила ему сердце и все такое, — усмехнулась я.
Кристиан сердито посмотрел на меня.
— Хотел бы я, чтобы его смерть длилась дольше.
Я поджала губы, молча соглашаясь с ним.
— Найдут ли они когда-нибудь его тело? — спросила я, потому что мне было любопытно, а не тревожно. Я хотела знать, как они тут все устраивают.
— Нет, — просто сказал он. — Никто не находит тела. За это я очень рад. Она никогда не обретет покоя.
Несмотря на ситуацию, я улыбнулась в злобном удовлетворении. Мне было приятно это знать, хоть это и делало меня злодейкой, я не против.
Кристиан продолжал смотреть, и я потягивала вино, чтобы отвлечься от тяжести его взгляда.
— Что она сказала? Проколов твою толстую защиту.
Я должна была догадаться, что он задаст этот вопрос. Кристиан, возможно, и признался в своих чувствах ко мне, но это не означало, что он обещал мне всю жизнь быть добрым. Он хотел знать мои слабые места, использовать их, или помочь защититься, я не уверена.
Я могла бы промолчать. Хотя от этого мало толку.
— Затронула мою маму, — я заставила себя выдержать его взгляд. — Уверена, ты знаешь, что она умерла от рака яичников три года назад.
Кристиан не ответил, но в этом и не было необходимости. Он знал. Он знал обо мне все, что только можно было знать.
— У нее не было медицинской страховки, — продолжила я. — У нее ничего не было. Жизнь не была к ней добра, и она продолжала ждать, что другие спасут ее, — я поправила простыню на талии, прежде чем продолжить. — Несмотря на то, что жизнь отняла у нее, она всегда цеплялась за счастливый конец. У нее был конец. Болезненный. Долгий и без достоинства, — я допила вино. — Но она получила его в лучшей больнице города, со всеми лекарствами, которые можно купить за деньги. Хотя за деньги нельзя купить почетную смерть. Такой вещи не существует, — я вздохнула. В моем голосе не было никаких эмоций. Сейчас я ничего не чувствовала. Мои щиты снова поднялись. — Пит оплатил все ее медицинские счета. И расходы на похороны.
— Именно поэтому ты согласилась выйти за него замуж, — догадался Кристиан.
Я улыбнулась.
— Да.
— Хорошо, что я пришел и спас тебя от ужасной участи, — тон Кристиана был легким, почти дразнящим.
— Хорошо, — согласилась я, мой тон соответствовал его. — Хотя ты говорил, что не собираешься спасать меня?
Кристиан быстро переместился и оказался на мне сверху, опираясь на локти, чтобы не навалиться всем своим весом.
— Нет, Сиенна, я не буду спасать тебя. Ты можешь сама спастись, — в его глазах что-то плясало. — Даже от меня, если захочешь.
Прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, он поцеловал меня. Несмотря на то, насколько опьяняющим был этот поцелуй, я не могла отделаться от мысли, что это звучало так, будто он знал про улики, которые можно использовать против него.
Конечно, нет. Если бы он знал, я была бы мертва.
Глава 18
Я не выбирала себе свадебное платье.
Я даже не выбирала себе жениха.
Хотя жених, о котором идет речь, предоставил мне возможность выбрать. Я отказалась из злости. Это случилось очень рано, всего через несколько дней после того, как я сюда переехала. Когда я была полна ярости и ненависти.
Мои мерки сняли на следующее утро, разумеется, несмотря на мой протест.
В ту ночь я была так уверена в том, чего хотела. Чего не хотела. Теперь все смешалось. Исказилось до невозможности.
Я не хотела открывать сумку с одеждой. Мне следовало выбросить ее из окна. Надо было найти пачку спичек и поджечь ее, облить красным вином и разрезать ножницами.
В голову приходило бесчисленное множество актов неповиновения, которые были бы уместны в этой ситуации. Разумны. Например, побег. Но мои мысли все еще заняты угрозой с первой ночи. Джессика и Илай.
Я знала, что он способен на это. Я знала, что Кристиан способен приказать убить двух самых важных людей в моем мире, и все же я пошла к нему в постель.
Я такая испорченная.
И в соответствии с этим, я не уничтожила платье, не выбросила его в мусорное ведро на улице. Нет, я достала его из сумки.
Хотя я уже почти год была помолвлена с Питом, я ни капли не задумалась о своем свадебном платье. Или вообще о свадьбе. Такие вещи должны послужить сигналом тревоги, но я отмахнулась от них, так как мы оба были заняты. По правде говоря, я никогда особо об этом не задумывалась, потому что тогда реальность принятого мной решения сковала меня, как кандалы.
Технически, я теперь тоже пленница, но мой желудок затрепетал, когда я расстегнула молнию на сумке и увидела платье, в котором выйду замуж за Кристиана.
Мои пальцы пробежались по кружеву. Самое изысканное кружево, которое я когда-либо видела. Чувствовала. Лиф был узким, на косточках, как корсет, и я автоматически поняла, что он идеально мне подходит. Рукава были длинными и закрывали каждый дюйм моей кожи, кроме V-образного выреза на груди.
Оно расклешивалось от талии в стиле ампир, ткань тяжелая, роскошная. Полностью безупречное. Хотя мысль о том, что я надену клишированное белое кружевное платье, должна была вызвать смех.
И все же, оно идеально.
Я смотрела на платье гораздо дольше, чем это было уместно, учитывая ситуацию.
— Вечеринка по случаю помолвки состоится через два дня, — сообщил мне Кристиан.
Он держался отстраненно с той ночи, как вернулся домой из Италии. Я все понимала. Была благодарна за это расстояние. Или так утешала себя.
Эмоциональное расстояние не означало, что мы не спали вместе каждую ночь. Он трахал меня как по расписанию. Иногда по нескольку раз в день. Со свирепостью, которая одновременно пугала и возбуждала.
— Два дня? — повторила я, глядя на него через стол.
Мы вместе ужинали. Впервые с тех пор, как он вернулся. Я едва притронулась к еде.
— Да, — его тарелка тоже была нетронутой.
— И ты не подумал сказать мне об этом раньше? — я не скрывала, насколько была зла. Этот гнев кипел последние недели, возмущенный отстраненностью Кристиана. Я была жадна. Хотела его всего. А потом появился Феликс…
Мы не прикасались друг к другу с той ночи. Не говорили об этом.
Хотя, зачем?
То, что он сказал о Кристиане, засело в голове. Он знает каждый дюйм меня, внутри и снаружи. Несколько дней я убеждала себя, что он узнал о Харрисе, который становился все более и более нетерпеливым, который в любой момент мог быть ответственен за мою смерть.
А теперь Кристиан устраивает мне вечеринку по случаю помолвки?
— Нет, не мог, — коротко ответил он. — Эта вечеринка не для того, чтобы ты приглашала своих друзей, своего бармена, — одно-единственное слово было пропитано отвращением.
Я спрятала улыбку. Несмотря на все, что произошло, на то, насколько велики наши проблемы, каким непоколебимым и грозным был Кристиан, даже он не мог бороться с мелкими и незначительными эмоциями.
С ревностью.
Даже несмотря на то, что у него нет никаких поводов для этого.
С другой стороны, я ревновала к мертвой девушке, поэтому не могла злорадствовать.
— Семья «Бьянки» будет нашим гостем через два дня, — продолжил Кристиан, потянувшись за своим вином. — Вечеринка по случаю помолвки служит официальным объявлением о наших отношениях.
Мои мысли метались. Семья «Бьянки». Грег Харрис говорил о них. Я провела свое исследование после той встречи. Их семья была не такой сдержанной, как Каталано. Они из Чикаго и связаны с десятками убийств. Нынешний глава семьи, Эдоардо, был того же возраста, что и Винсенций, но с шестерыми сыновьями.
Шесть.
Каждый из которых пользовался дурной славой в Чикаго и был абсолютно великолепен, о чем я знала благодаря их социальным сетям. Все они неженаты.
Я предполагала, что один из них скоро встанет у руля семьи, но не была до конца уверена, как это работает.
— А неофициально, для чего эта вечеринка? — спросила я, наклонив голову.
Потребовалось усилие, чтобы не закричать, не швырнуть тарелки и не устроить сцену. Это мне не поможет. Когда ситуация нуждалась в сцене, я устраивала ее. Но я могла бы добиться гораздо большего, если бы вела себя как София. Спокойно. Собранно. Беспощадно.
Выражение лица Кристиана на мгновение изменилось. Не знаю, удивлен он или впечатлен. Вот оно. Момент, который определит наши отношения. Брак. Если я не решусь сбить его с ног. Если он не решиться убить меня.