– И я смогу продолжить… импортозамещение?
– Если Запад свихнулся на санкциях, каждый вправе вводить контрсанкции, – витиевато ответила Петелина.
Даниила отпустило. Он понимающе улыбнулся, пообещал сделать быстро и проводил следователя.
Выйдя во двор, Галина попыталась растормошить ушедшую в себя Елену:
– Лихо мы! Даже не верится, что способны на такое.
– За свою дочь я и не такое сделаю, – без тени эмоций ответила Петелина.
Подруги попрощались. Галя Нестерова ушла по делам. Петелина укрепила телефон на торпеде, включила навигатор и поехала на службу. Она не оправдывала и не осуждала себя. Да, она пойдет на всё ради дочери, семьи, близких! Ради спасения Марата она готова нарушить любые запреты.
Пискнул телефон, пришло сообщение в «Телеграм» с неизвестного номера. Краем глаза Елена увидела первые слова и ударила по тормозам. Ее обгудели соседние водители, а она неловко ткнула пальцем в дисплей, и телефон свалился под ноги. Пока шарила рукой, пытаясь поднять, окончательно догадалась откуда пришло сообщение.
Пальцы похолодели, сердце забилось чаще. То, чего она ждала и боялась – началось.
Елена подняла телефон, вцепилась обеими руками и не с первого раза открыла сообщение.
«Завтра утром надо пригнать фуру на склад в Батуми по адресу… Груз – 30 паллет электроплит».
Петелина прочла трижды, поняла смысл и отдышалась. Убедила себя, что это радостное сообщение, первый шаг к освобождению Марата. Она выполнит требования, и родной человек вернется домой. Пора действовать!
Елена переслала сообщение Сергею Петелину, увидела, что он прочел, и тут же ему позвонила.
– Фура успеет в Батуми? – выпалила она.
– А поздороваться? – обиделся Сергей.
Бывшей супруге было не до вежливости:
– Ты же понимаешь насколько это важно!
Сергей сдался под напором встревоженной женщины:
– За время не волнуйся, Ленок. Водитель дежурит на турецко-грузинкой границе. Оттуда до Батуми рукой подать.
– И на нашей границе чтобы без проверки.
– Подо что я подписываюсь.
– Обычные электроплиты.
– А если необычные?
– Ты же раньше договаривался с таможенниками.
– Вот именно – раньше! А сейчас война.
– Война здесь, а ты в Стамбуле!
– Ленок, и эта твоя благодарность?
– Сергей, я помню всё хорошее. И этот твой поступок для семьи буду помнить.
– Семья, в которой меня нет, – не без горечи констатировал Сергей.
– Есть! Ты, я, Марат, наши дети, их бабушки, дедушки. Это и есть семья! – настаивала Елена.
– Сдаюсь. Уговаривать на чистосердечное Петля умеет. Жди фуру.
– Скинь номер машины.
Разговор закончился. Водители, объезжавшие Петелину, продолжали сигналить и крутить пальцем у виска. В ответ женщина обхватила голову и закричала, как на картине «Крик» Эдварда Мунка. Оскорбительные жесты исчезли. После крика Елене стало легче.
Она вдруг вспомнила, что не поблагодарила Сергея. Да что ж такое! Она умеет общаться с преступниками и убийцами, уличных хамов может поставить на место, а разговоры с родными то и дело заканчиваются обидами. И с дочкой непонимание, и Валеев скрыл от нее что-то важное, а она не смогла до них достучаться. В результате Настя пошла подрабатывать в сомнительную студию, а Марат сбежал от проблем на фронт.
Новый писк телефона вывел ее из раздумий. Сергей прислал номер фуры.
Елена поблагодарила: «Большое спасибо, Сережа». Так она называла его в первые счастливые годы. В ответ получила изображение бьющегося сердца. Решила, это уж слишком, но все-таки улыбнулась. Переслала все данные Шумакову. И поехала с легким сердцем.
Теперь двое мужчин будут работать, чтобы вернуть ей третьего.
Глава 37
Весь следующий день Елена Петелина провела, как на иголках. Кололи вопросы. Сергей не подвел? Фура загрузилась? Прошла границу? И самое главное: что с Маратом?
Немного отвлечься помогали заботы о малыше. Но когда уложила Сашу спать, вновь осталась один на один с нервным ожиданием. Сил уж не было. Легла на кровать в свете ночника.
Подсознание рисовало мысленный маршрут автофургона. Турецко-грузинская граница, загрузка паллетами в Батуми – там задержек не будет. Судя по времени, грузовик должен быть на границе с Россией. При удачном раскладе уже проследовать ее. Что дальше?
Осторожный Сергей предупредил, что на связь выходить не будет. Шумакову тоже не до нее. Он ввязался в операцию ради карьерного успеха. А ей нужен Марат! Живой и здоровый! Она доверилась бывшему мужу и полковнику Шумакову, те поручили дело своим сотрудникам. Она ничего не контролирует. Ее удел ждать. Ожидание и страх изматывают хуже тяжелой работы.
Что происходит сейчас? Как она узнает? Когда Марата обменяют?
Елена сходила за водой, вернулась в постель. Настя услышала, что мама не спит и сунулась в ее спальню. Пришла в пижаме, плюхнулась рядом поверх одеяла. Уставилась в потолок.
– Мам, в универе меня все игнорят. Я не хочу там учиться.
– Не хочешь учиться – иди работай, – также в потолок ответила Елена.
– Я переведусь в другой универ. Назло всем!
– Назло – прекрасный аргумент. Только зачем я деньги за семестр платила?
Настя рывком уселась в кровати и с обидой уставилась на мать:
– Ты про деньги, а я про себя, твою дочь!
Елена встала с постели. Натянула джинсы, накинула кофту.
Настя встрепенулась:
– Ты куда?
– Я тоже дочь. Пойду к своей маме поплачусь. А ты за братиком присмотри.
Настя обхватила подушку, из глаз готовы были брызнуть слезы.
– Ты только о Валееве думаешь. Тебе наплевать, что у меня!
– Плюю направо и налево.
– Разве нет? Обещала помочь, а сама…
Елена отбросила сарказм и выкрикнула:
– Я делаю, что могу. Для тебя, для него, для всех! А что со мной ты спросила?!
– Мама, – захныкала Настя.
Елена спохватилась:
– Что это мы. Сашу разбудим.
Она опустилась на кровать. Настя подвинулась к ней, Елена обняла дочь.
– С деканатом мы решим. Подожди еще немного.
– Правда?
– Я тебя в обиду не дам.
Дочь шмыгнула носом, мать погладила ее по голове.
– Не могу уснуть, – пожаловалась Настя.
– Мне помогают аудиокниги. Сейчас подключу через наушники и через десять минут готова. Попробуй. Только не ужасы и не про войну, – посоветовала Елена.
– Про вампиров. Они милашки.
Настя улыбнулась. Елена хмыкнула. Спустя мгновение мама и дочь дружно смеялись, выплескивая нервное напряжение.
Пискнул телефон на тумбочке. Смех стих. Пришел видеофайл с виртуального номера с подписью «Любимый Марат». Елена схватила смартфон. Хотелось верить, что страшное позади, она выполнила условие, и Марат вернется домой.
– Наконец-то, – прошептала она и нажала воспроизведение.
Во весь кадр Елена увидела лицо с заплывшим глазом и не сразу догадалась, что это Марат. Причиной были не разбитые губы, кровоподтеки и следы побоев, а взгляд – безвольный и потухший, совершенно не свойственный эмоциональному Марату.
Камера отъехала. Марат стоял коленями на полу, подвязанный за растянутые руки к потолку. Веревки не позволяли ему упасть. Подошли двое в защитной форме, масках и черных перчатках.
Голос за кадром приказал:
– Починати.
Садисты стали по очереди бить пленника кулаками в живот и лицо. Марат дергался при каждом ударе и тихо стонал.
Снимавший избиение начальник был зол:
– Вздумала меня обмануть! В останний раз подивись на своего Валеева. Ему конец!
– Не бейте! Остановитесь! – взмолилась Елена, словно ее могли услышать.
Удары не прекращались.
– Ты не выполнила условие. Из-за тебя он помрет. Медленной и мучительной смертью.
– Нет! – вскрикнула Елена.
Избиение продолжалось.
– Нет! Прекратите! Прошу!
Новый удар, и голова Марата безвольно повисла. Садисты взглянули на командира и отошли. Начальник, снимавший на телефон, развернул камеру.
Теперь Елена видела его лицо. Разъяренный мужчина тыкал пальцем и обращался к ней:
– Ты меня бесишь! Ты бесполезная! Ты не хочешь, чтобы он жил! Валеев сдохнет, когда я захочу!
Видео закончилось.
Ошеломленная Настя уставилась на маму:
– Мама, что с Валеевым?
Елена бросилась писать сообщения. «Не надо. Пожалуйста. Я все сделаю». Сообщения не доставлялись. Она нажала значок вызова. Прижала трубку, ждала, готовая умолять, но виртуальный номер сразу сбрасывался.
– Мама, Валеева убьют?
– Не говори так! Не говори!
За стенкой запищал ребенок.
– Мы Сашу разбудили, – растерянно констатировала дочь.
Елена зашла в детскую. В груди было пусто, в голове отчаяние. Взяла большого малыша на руки, как младенца, и стала убаюкивать. Малыш успокаивался, Елена приходила в себя. Наклонилась, уложила Сашу в кровать. Посидела рядом для верности и чтобы самой собраться с мыслями. Прикрыла дверь, ушла на кухню, набрала телефон Шумакова.
Отчаяние сменилось сосредоточенностью: надо что-то делать.
– Лена? – удивился Шумаков ночному звонку.
– Как так? Почему? – промолвила она.
– Ты уже знаешь. Откуда?
– Пришло сообщение.
– Что? Что тебе сказали? – заинтересовался Шумаков.
– Мне показали Марата. Его убьют из-за меня. Что вы наделали?
– Лена, мы должны были контролировать груз. Негласно. Фура без проблем прошла нашу таможню. Мы проверили, слежки не было. И приняли решение…
– Кто принял?
– Круг посвященных. Минимальный.
– Вы лично приказали, – догадалась Петелина. – И что вы сделали?
– Перехватили фуру по дороге и загнали в закрытый цех. Осмотрели содержимое с максимальной осторожностью. Электроплиты соответствовало декларации, ничего незаконного, но… – Шумаков замялся.
– Я жду правды, – потребовала Петелина.
– Сигнал от специального датчика на вскрытие груза ушел через мобильную сеть. За грузом вели удаленную слежку.
Петелина возмутилась:
– Вы же сами сказали, что действует вражеская разведка. Проверить агента – это азбучная истина! Это был пробный рейс. Украинская разведка тестировала канал доставки! Зачем вмешались?