Он покачнулся от ее внезапного объятия.
– Эй! Что на тебя нашло? Теперь ты влюблена в меня? Это любовное заклинание?
Миуко, усмехнувшись, оттолкнула его.
– Я просто счастлива видеть тебя…
– Так и должно быть, – перебил он. – Но мы должны идти.
Позади нее Лаову продолжал выступать перед собравшейся толпой. Его голос изменился: он уже был не резким, а плавным – тот же самый заискивающий голос политика он использовал для общения с горожанами накануне.
– Вы видели мою мать! – заявил он. – Она довела моего отца до безумия! Довела до безумия меня! Она сделала меня таким. Если я чудовище, то это только ее вина!
Толпа начала роптать и возмущенно переминаться с ноги на ногу, обратив свое внимание на Алейлу, та сделала шаг назад и взглянула на кякедзуя в поисках помощи.
Когда она отвлеклась, Лаову сделал выпад вперед.
К своей собственной матери.
Горожане должны были остановить его. Возможно, некоторые из них попытались это сделать.
Но в результате начался сплошной хаос: они царапались, хватались друг за друга, наносили удары. Лаову повалили на землю, а его мать тихо вскрикнула. Одежды срывались с узких плеч, обнажая морщинистые руки.
Охотник на демонов закричал, но его голос затерялся из-за рева толпы.
На это было ужасно смотреть.
Алейла помогала убийце. Защищала своего сына, как и положено матери. Расчленяла тела и закапывала их под домом своей семьи.
Но не она убивала тех несчастных девушек.
Неужели родить чудовище хуже, чем превратиться в него?
Миуко больше не могла смотреть на это. Проигнорировав крик Гейки, она бросилась в толпу, расталкивая плечами взрослых мужчин, чтобы добраться до Алейлы среди скопища охваченных жестокостью людей.
Горожане цеплялись за Миуко ногтями, оттаскивая ее назад. Руки хватали за волосы и дергали за одежду.
Ткань рвалась.
Послышался треск обрывающихся нитей, которые одна за другой распускались где-то на уровне ее ног.
Миуко замерла, когда ее одеяние разошлось почти до середины бедра, обнажив яркую синеву ног перед воздухом… городом… и охотником на демонов, который вытащил свой благословенный меч, чье лезвие сверкнуло в лучах восходящего солнца.
22В лесах над Коэвой
Сперва горожане не понимали, что с ней делать. Никогда прежде не сталкиваясь с шаоха, некоторые из них не знали, была ли она монстром или одной из насу. Другие же отпрянули назад, ловя ртами воздух.
– Ягра, – прошелся по толпе шепот. Демон.
И хуже того, женщина-демон.
Миуко ощутила, как они ополчились против нее куда быстрее, чем на Лаову и его мать, которые теперь лежали без сознания и покрытые кровью среди своих бывших друзей и соседей, и Миуко не могла не ненавидеть их за это. Презрение пронзило ее, словно морозный холод, обжигающий кончики пальцев и растекающийся по венам.
Миуко решила дать им отпор. Она покалечит их, если они попытаются причинить боль ей, потому что Миуко не была ни хрупкой старушкой, ни маленькой девочкой.
Она была шаоха. Или, по крайней мере, половина ее существа являлась таковой.
Миуко оскалила зубы. Выставила вперед свою руку с синими подушечками пальцев.
– Не подходите! – приказал толпе охотник на демонов. – Это не обычный демон.
Миуко уставилась на него.
Но не успели они пошевелиться, как раздался раскат грома, а небо озарила вспышка молнии, наподобие той, которую Миуко видела в Коцкисиу-мару в ночь знакомства с Гейки.
Кякедзуя пригнулся.
– Миуко, пошли!
Развернувшись, она бросилась сквозь толпу, когда ацкаякина стащил шаль и набросил на седло Роройшо. Он помог девушке взобраться на спину лошади, отпихнул кого-то, когда тот попытался схватить его сзади.
Благодарная за его сообразительность, Миуко потянулась, чтобы втащить его на седло. Несмотря на свои нагие ноги, она не боялась случайно причинить вред Роройшо, потому что шаль уберегала ее от этого.
Гейки вскарабкался позади нее, цепляясь за талию Миуко, когда охотник на демонов наконец-то очухался и бросился в их сторону, в то время как его красный шарф развевался за ним, словно знамение.
Но он опоздал. Роройшо, заржав, галопом помчалась с городской площади с Миуко и Гейки, восседавшими верхом на ней. Они вырвались из Коэвы, помчались дальше по Очиирокай, прежде чем кякедзуя и горожане успели последовать за ними.
Однако охотнику на демонов не потребуется много времени, чтобы нагнать их, потому, как только они оказались за пределами города, Миуко увела Роройшо с Пути Тысячи Шагов на узкие тропы в лесистых холмах над Коэвой в надежде, что их там не найдут.
Оказавшись на горной тропе, Миуко и Гейки соскользнули со спины кобылы и прислушались к звукам погони.
Но ничего не было, тишину нарушали лишь пение птиц, сидящих на деревьях, и журчание находившегося поблизости ручья. Здесь царил такой совершенный покой, что Миуко не могла не нахмуриться, обматывая кусок ткани вокруг своей проклятой левой руки. Как где-то может существовать такое спокойствие, когда всего в нескольких милях отсюда произошло столько ужасных деяний? Словно ошибка, изъян в сущностях Ады и Аны.
Но это все равно произошло.
Гейки осторожно взял поводья Роройшо и повел ее дальше.
– Что там случилось?
Миуко не отрывала взгляда от земли, пока они продолжали подниматься по холмам, ее разорванные одежды развевались в ногах.
– Миуко?
По правде говоря, она уже и не помнила, почему вообще держала это в секрете от Гейки. Стыдилась? Или правила приличия не позволяли ей говорить? После увиденного в Коэве подобные доводы казались бесполезными.
Поэтому она рассказала Гейки каждую деталь о своих ночных встречах с доро ягра. Не утаила и спасение духа журавля. Про обнаруженные могилы.
– Ты встречалась с Туджиязаем? – Гейки махнул на нее здоровой рукой. – Он демон, Миуко!
Какая-то часть ее знала, что она не имеет права сердиться на реакцию Гейки, но, учитывая последние события долгого и трудного утра, куда большая часть хотела злиться на что-то, и, ну, Гейки просто оказался рядом.
– И что с того? – огрызнулась она. – Ты – обманщик и вор!
– Да, но я не демон! Он мог сожрать тебя!
Миуко скрестила руки.
– Он и не думал меня есть.
«Возможно», – тихо произнес голос внутри нее.
Миуко вновь заставила его заткнуться, поскольку было не время для язвительных замечаний.
– Он мог заставить тебя сотворить нечто ужасное! – закричал Гейки. – Или сотворить что-то ужасное с тобой!
– Да, ужасное, как подарить нам эту лошадь, например, – сказала Миуко, хотя, торопясь выяснить происхождение злодеяний Коэва, она забыла поинтересоваться у Туджиязая, так ли это, откровенно говоря, было.
Но кто еще это мог сделать?
– Что? – Ацкаякина отпрянул от Роройшо, словно она сиюминутно отрастила клыки. – Как ты могла? – потребовал он ответа.
Кобыла, ничуть не растерявшись, продолжила идти.
– Откуда, по-твоему, она взялась? – усмехнулась Миуко. – Я же говорила тебе, люди за просто так не дарят другим людям лошадей!
– Ты должна была рассказать мне, что происходит. – Голос Гейки смягчился от разочарования. – Я думал, мы друзья.
Но она хотела его разочарования не больше, чем гнева, потому что, с ее точки зрения, он не имел права ни на то, ни на другое.
– Да? – Миуко приподняла бровь. – Мы друзья, не так ли?
– Конечно!
– Ты здесь только потому, что я спасла твою жизнь, и ты теперь обязан мне, пока не представится случай спасти мою?
Он замер на полуслове, открыв рот, как будто хотел поймать мушек.
– Туджиязай сказал мне, – самодовольно добавила Миуко, хотя самодовольство было грязной эмоцией, от которой она почувствовала себя еще хуже.
– Конечно, он это сделал, – проворчал Гейки.
– Это правда?
Он отвел взгляд.
– Да.
– Почему ты не сказал мне?
– Это неловко!
– Неловко? – Ее голос надломился. – Ты солгал, потому что тебе было неловко?
– Да! И я не лгал! Я говорил тебе, что это судьба, разве нет?
– Я полагала, ты говоришь в метафорическом смысле!
– Я не прибегаю к метафорам, когда речь заходит о судьбе!
– Не кричи на меня!
– Уф! – Гейки провел рукой по волосам. – Как бы ты себя чувствовала, если бы тебя чуть не убила кучка детишек? Если бы из всех существ тебя спас именно человек?
– Я думала, тебе нравится, что я человек! – прокричала Миуко.
– Да! Но ты должна признать, что это немного смущает, верно? – Гейки попытался улыбнуться. – Да ладно тебе, Миуко.
Миуко повернулась к нему, в глазах ее читалось безумие. Она почти не спала. Спасалась от жрецов, демонов, призраков и мужчин, а за последние шесть дней ее преследовали, нападали, угрожали и бранили за то, что она неправильно одета, ездит верхом на лошади, плохо проявляет свое женское начало, за то, что она женщина, в конце-то концов, и от этого она, честно признаться, уже подустала.
Она не успевала добраться до Дома Декабря.
Если бы не Гейки и его безрассудные планы, она могла бы провести последние дни своей человеческой жизни в комфорте или, по крайней мере, не в глуши с вороватым, лживым ацкаякина.
Было ли это справедливо с ее стороны?
Нет.
Заботило ли ее?
Тоже нет.
– Да ладно тебе! – закричала она. – Ты солгал! Ты мне не друг. У тебя никогда не было «хорошего предчувствия» насчет меня! Ты просто обязан быть здесь из-за какого-то смехотворного правила насу!
– Неправда!
– Тебе вообще нужно здесь находиться? – Слова имели омерзительный привкус, но Миуко не смогла сдержать их, ненавидя себя за каждое сказанное слово. В то время как демонический голос в ее голове смеялся. – Разве ты не вернул свой долг? Почему бы тебе просто не улететь домой?
На мгновение Гейки впился в нее взглядом поверх холки Роройшо, выглядя так, словно собирался закричать в ответ.