Я спешно натянул камзол, застегнул ремень с поясной сумкой, сунул ноги в сапоги и сгреб плащ. Выступать нужно немедля.
– Давно ты была в темнице? – спросил я, направляясь в обеденный зал за подкреплением.
Блайз не отставала от меня ни на шаг.
– С полчаса.
– Кандалы там?
– Да. Один браслет поцарапан. Похоже, она дробила им подоконник, чтобы расшатать прут.
Я покачал головой. Умно. Не всякий до такого додумается.
– Еще там валялась одежда. Твоя принцесса сняла верхнее платье, протиснулась в проем и слиняла. Правда, полуголой ей на таком морозе долго не протянуть, – добавила Блайз.
Я кивнул. Воображение рисовало, как Анника, изнемогая от голода и жажды, мечется на ледяном ветру. Если она и доберется до леса, ее шансы уцелеть невелики.
– Не протянуть, – эхом повторил я.
Это облегчало мне задачу. Не придется брать очередной грех на душу. Пусть Анника умрет не от моей руки.
Во сколько же состоялся наш последний разговор?.. По всем подсчетам, у принцессы получалось шесть часов форы.
– Она не могла взять лошадь?
– Могла.
Не доходя до столовой, я вдруг замер.
– Погоди. А как ты очутилась в темнице?
Какая-то неуловимая эмоция промелькнула во взгляде Блайз.
– Тебя искала. Хотела узнать, как идет допрос. В лучшем случае принцесса заручилась шестичасовой форой.
Я нутром чувствовал: врет, но допытываться не стал.
– Окрестности кишат дикими зверями. Местность гиблая. А у беглянки нет ни провианта, ни теплой одежды, ни карты. Бьюсь об заклад, она уже мертва.
– Весьма вероятно.
– Но разыскать ее нужно, иначе Каван шкуру с меня спустит.
– К гадалке не ходи.
Фыркнув, я переступил порог обеденного зала:
– Иниго! Гриффин!
Я развернулся, уверенный, что они беспрекословно последуют за мной. Так и случилось. Мой путь лежал в торцевую часть замка, где под навесом мы устроили подобие конюшни. Надо взять за правило ежедневно пересчитывать лошадей.
Я подобрал бурдюк с водой, второй бросил Блайз. Нагнавшие нас Иниго с Гриффином уже седлали коней. Запрыгнув в седло, мы двинулись на запад. Если у Анники есть хотя бы толика здравого смысла, она попытается укрыться в лесу. Где мы ее и настигнем.
Анника
С восходом я лишилась укрытия. Мои сапоги для верховой езды не были предназначены для бега и в кровь стерли ноги. Скрюченные пальцы окоченели от холода, любая попытка сжать их в кулак отзывалась мучительной болью. Ветхий замок располагался вдали от цивилизации, по дороге мне не встретилось ни одной деревеньки, где можно найти пристанище или попросить помощи.
Единственным ориентиром служило солнце. Впереди темнел кошмарный лес, куда не проникало ни единого луча и где природный компас попросту бессилен. В голове царила сумятица. Благодаря адреналину я проделала огромный путь, но сейчас думала лишь о мертвых гвардейцах, брошенных на произвол судьбы. Думала, что не вернулась домой, как обещала. Отец не хотел выпускать меня из виду и наверняка места себе не находит. Думала о маме, чью могилу так и не навестила. Эти мысли одолевали меня снова и снова, изредка перемежаясь с насущными бедами. Болью, голодом, усталостью.
Очутившись в лесу, я усилием воли взяла себя в руки. Не время унывать. Главное сейчас – убраться как можно дальше от Леннокса. Если снова попаду в замок, меня убьют, поручив грязную работу Ленноксу, хотя тот и не рвался ее выполнять. Несмотря на мои выкрутасы. Я сердито тряхнула головой. Нет, никакого сострадания к человеку, отнявшему у меня мать!
От резкого движения головой в глазах потемнело, и я привалилась к стволу. Ветка оцарапала мне кожу – боль была ощутимая даже сквозь полузабытье.
Внезапно до меня донесся дробный стук копыт.
К лесу приближались четверо всадников. Я моментально узнала Леннокса по плащу. Все кончено. Я упустила свой шанс.
В дереве, служившем мне опорой, зияло дупло. В отчаянии я забралась внутрь, стараясь слиться с корой. От прямого взгляда укрытие не убережет, но выбирать не приходится. Преследователей всего четверо, лес огромен. Если повезет, меня не заметят.
Стараясь дышать как можно тише, я притаилась в дупле.
Замри, замри, замри!
– Рассредоточились!
Услышав его голос, я помертвела. Леннокс подобрался слишком близко.
– Вы трое, прочешите южный периметр. Девчонка наверняка валяется где-нибудь в беспамятстве.
– Да, сэр, – последовал ответ.
Снова застучали копыта. Троица ускакала прочь.
Леннокс, напротив, не двинулся с места. Потекли томительные минуты ожидания. Наконец его лошадь сделала шаг, другой, однако удаляться от моего убежища не спешила.
В ушах у меня бешено колотился пульс.
Наконец в поле моего зрения возник Леннокс верхом на том же устрашающем вороном коне. Брови привычно нахмурены, на щеке багровел след от удара, похожий на тот, что украшал мою скулу. Леннокс со вздохом провел рукой в перчатке по смоляным волосам и вдруг замер.
В глаза бросилось его изможденное лицо. Казалось, он безумно устал, но не физически… а морально и жаждал покоя, какого не дарует самый длительный сон.
Леннокс встрепенулся, будто услышал что-то, хотя я не издала ни единого звука. Прищурившись, как охотник, высматривающий добычу, он обернулся… и увидел меня.
Все кончено.
Леннокс рысцой направил лошадь к дереву, однако во взгляде у него не было торжества. Затаив дыхание, я ожидала своей участи, но он почему-то не спешил. Только сейчас я осознала, что стою перед ним полуголая, в корсете и сорочке, перепачканная грязью с головы до ног. Обидно, что мне суждено умереть в столь непотребном виде.
Я съежилась в предвкушении удара, но после недолгого созерцания Леннокс достал что-то из поясной сумки и бросил мне:
– Лови!
Я машинально протянула руку, в ладонь мне лег маленький прямоугольник, завернутый в бумагу. На ощупь – прессованные семена в патоке.
Леннокс отвязал от седла бурдюк, изрядно отхлебнул и уронил его на землю.
– Вот незадача!
Потом ослабил тесемки плаща у горла, и тот соскользнул с его плеч.
– Не шевелись! – предупредил Леннокс. – Когда мои товарищи вернутся, я уведу их через поле на юг. Едва стук копыт стихнет, тогда, и только тогда, ступай в ту сторону. – Он указал изначально выбранное мной направление. – Плащ убережет тебя от колючек и шипов. На подступах к дому избавься и от него, и от бурдюка. Последний раз мы виделись в темнице. Уяснила? – (Совершенно сбитая с толку, я молча хлопала глазами.) – Когда наши пути снова пересекутся, я не буду таким снисходительным. Рано или поздно мы завоюем ваше королевство и ты умрешь.
– Спасибо за прямоту. Но знай, Леннокс, тебе тоже не будет пощады.
Уголки его рта дрогнули в подобии улыбки.
– Приму к сведению. До встречи, принцесса. – В стремлении походить на джентльмена, каковым он, естественно, не являлся, Леннокс отвесил мне галантный поклон.
Опасаясь выдать себя, я до поры до времени не тронула плащ. Зато бурдюк валялся в непосредственной близости от моего укрытия. Не справившись с искушением, я жадно схватила его и, отбросив брезгливость, припала губами к горлышку. Утолив жажду, я огляделась по сторонам – никого.
В желудке оглушительно заурчало. Я надкусила хрустящий прямоугольник и ощутила во рту упоительную сладость. Из груди едва не вырвался стон. До чего вкусно! Смакуя лакомство, я уловила знакомый ингредиент. Корица.
Я улыбнулась, перевела дух и стала ждать.
Леннокс
– Никого, – не скрывая досады, доложила Блайз.
Я повернулся к ее спутникам:
– У вас?
– Пусто, – процедил Иниго.
Гриффин молча помотал головой.
– Диких зверей не встретили?
– Нет, но это еще не означает, что ей не попался никто из хищников, – рассудил Иниго. – Так или иначе, в одиночку в лесу она не жилец.
Я согласно кивнул:
– Дальше искать нет смысла. Возвращаемся в замок. Ответственность я беру на себя. Девчонка смылась в мою смену, а вы обшарили лес вдоль и поперек. Она сбежала по моему недосмотру, мне и отвечать.
– Пойдем все вместе для моральной поддержки, – объявил Иниго. – Не твоя вина, что принцесса оказалась сущей змеей.
Второй раз за день мои губы дрогнули в улыбке.
– Спасибо, Иниго. Спасибо от всей души. Но стеречь пленницу поручили мне, вы не виноваты. Ладно, трогаем. Только бережнее расходуйте воду. Я где-то обронил бурдюк.
– Хочешь, поищем? – предложила Блайз.
– Нет. Хочу вернуться в замок и поскорее покончить с этим. В путь!
Пришпорив коня, я мчался через лес, уводя за собой отряд, как и обещал. На границе с полем я натянул поводья и крикнул:
– Подпруга расстегнулась! Езжайте вперед, я догоню.
Спешившись, я устремил взгляд в чащу. Пару минут спустя среди стволов мелькнул темный силуэт и растворился в юго-западном направлении. Ну что сказать? Послушная девочка.
С ближайшего дерева я отломал тонкую, низко растущую ветку. Уверен, мать Анники с интересом выслушает мой рассказ.
Каван барабанил пальцами по подлокотнику кресла, заменявшему ему трон. Хотя это был вовсе не трон, а самое ветхое и громоздкое кресло в замке. И разворачивались события не в тронном или бальном зале, а в затрапезном помещении.
– Значит, ничего?
– Девчонка растворилась бесследно, – громко и бесстрастно докладывал я, не заботясь о чужих ушах. – Хотя, по всем подсчетам, ей полагалось находиться на подступах к лесу. Раз мы ее не обнаружили, она либо сбилась с пути, либо погибла.
Каван выставил руку, отбивавшую дробь:
– Труп вы тоже не нашли? Нам нечего послать их вероломному королю?
– Нет, не нашли. Точнее, я не нашел. Вина целиком на мне.
Грозно прищурившись, Каван поднялся и в четыре шага преодолел разделяющее нас пространство:
– Леннокс, сделай одолжение, объясни, чего ты добился своим Заданием?
– Теперь мы доподлинно знаем, что способны истребить королевскую семью. Способны…