Я отвернулся, закашлялся.
– Знаю.
– Может, пора заключить кого-нибудь в объятия? И на душе сразу станет легче…
Я чуть не поперхнулся:
– Ладно, приму к сведению. Если пообещаешь впредь не соваться с такими разговорами.
– Вот те крест! – расхохотался Иниго.
Я шутливо ткнул его в бок и поспешил к себе. В голове теснились разные мысли, но совет Иниго упорно лез на первый план. Разочаровывать друга не хотелось… но и обнадеживать тоже.
Анника
Я заканчивала рукоделие, когда раздался условный стук в дверь. Просияв, Ноэми бросилась открывать.
Эскал явился с высоко поднятой головой и охапкой полевых цветов.
– Очень предусмотрительно, братец. – Я жестом обвела комнату, заваленную букетами, чей поток по-прежнему не иссякал. – Но, как видишь, у меня нет ни одной свободной вазы.
– Собственно, я так и подумал, поэтому принес букет для твоей очаровательной служанки, – объявил Эскал, вручая цветы Ноэми. – Хотел скрасить ее серые будни, полные заботами о капризной принцессе.
– Какое нахальство! – притворно возмутилась я под мелодичный смех Ноэми.
– Ее королевское высочество очень добра ко мне, сэр. Можете так и передать каждому, кто считает иначе. – Ноэми склонилась над букетом, а меня кольнуло чувство вины.
– Вообще-то, Эскал прав. Когда я в последний раз дарила тебе что-то просто так, без повода? Ведь ты столько для меня делаешь…
– Вот именно, – подхватил Эскал, опускаясь на скамью.
– Госпожа, мне грех жаловаться. Пойду поставлю цветы в своей спальне. – Пританцовывая, Ноэми скрылась за дверью.
– Ты такой заботливый, Эскал. По отношению ко мне, к Ноэми… Никогда не обходишь вниманием страждущих.
– Весь в тебя, сестричка, – улыбнулся он.
– Жаль, мои возможности не распространяются на королевство, а ограничиваются замком. – Я нахмурилась, заметив кривой стежок. – Боюсь, после случившегося отец запрет меня в резиденции надолго. Если не навсегда.
Вот бы порадовался Леннокс, узнав, что лишил меня не только матери, но и свободы передвижения.
– Не отчаивайся раньше времени, – подмигнул Эскал. – Народ жаждет видеть свою принцессу. Думаю, это вынудит отца переменить решение.
Возвратившаяся Ноэми заглянула мне через плечо:
– Великолепный узор, госпожа. Ничего красивее я еще не видела.
Внезапно у меня появилась блестящая идея.
– Хочешь, оформим вышивку в рамку и повесим в твоей комнате? Оживим пространство.
– Правда? – просияла Ноэми.
– А как насчет криво вышитой подушечки? – Эскал снова воткнул иголку мимо. – Еще пара штрихов – и готово.
– Прекратите оба! – засмеялась Ноэми. – Мне лестно такое внимание, но нет никакой нужды заваливать меня подарками.
Я поцеловала ее руку, лежавшую у меня на плече:
– Ноэми, ты прелесть!
– И пользуешься нашим безоговорочным доверием, – посерьезнев, добавил Эскал. – Поэтому мои дальнейшие слова предназначены и для твоих ушей.
– Так тебе известно, зачем сюда согнали целую армию? – встрепенулась я.
Эскал тяжело вздохнул:
– Анника, отец вряд ли сознается, но после твоей пропажи… он винил в случившемся только себя. Днями напролет проклинал свою беспечность. Николасу тоже досталось, но король обязан сохранить лицо. Помолвка объявлена. Если аннулировать ее, у людей возникнут вопросы. В общем, отныне мы находимся под неусыпной охраной, на границах выставлены патрули. Однако… – Эскал осекся, тщательно подбирая слова. – Мне кажется, отец что-то затевает. Что-то масштабное. Но это только догадки.
– Какие у него варианты? – размышляла я вслух. – Если он совершит нападение, то станет первым правителем, нарушившим полуторавековой мир. Нет, отец на такое не пойдет. Бежать нам некуда, а притязания противника не имеют под собой юридической основы. Единственная верная тактика – обороняться.
Словно по волшебству, в дверь постучали. Ноэми отворила гвардейцу, сообщившему, что его королевское величество срочно требует нас к себе. То ли из-за слов Эскала, то ли из-за приглашения отца, коим он удостаивал нас крайне редко, мной овладело дурное предчувствие. Однако мы покорно поспешили на зов.
На наш стук никто не открыл. Мы с Эскалом переглянулись. Ожидание под дверью лишь усилило тревогу. Наконец на пороге возник дворецкий. Он проводил нас в кабинет, откуда хлынула толпа советников и высокопоставленных офицеров.
За внушительным столом отец с озабоченным видом складывал стопками какие-то бумаги.
– А-а-а, вы-то мне и нужны. – Он поманил нас к себе; бо́льшую часть стола занимала развернутая карта Кадира. – Ничего не планируйте на четверг. Мне необходимо ваше участие в деле государственной важности.
– Мое в том числе? – удивилась я.
Кивнув, отец ткнул в участок на карте, обозначенный «Остров».
– Анника, как, говоришь, они себя величают? Дарейнианцы? Так или иначе, я пригласил их на Остров для подписания мирного договора. Вы оба должны присутствовать.
Внутри у меня все помертвело.
– Сударь… но ведь это… чистой воды самоубийство – зазывать на нашу территорию вражескую армию, которая долгие годы готовилась к вторжению. Молю, откажитесь от этой затеи.
– Я уже направил к ним делегацию. Встреча состоится в четверг утром. Поэтому готовьтесь к отплытию.
Я умоляюще покосилась на Эскала. Тот прочистил горло:
– Отец, вы уверены? Эти люди подослали к вам убийцу. Лишили жизни вашу супругу и едва не погубили Аннику. А вы хотите подпустить их вплотную.
Отец моментально преобразился, глаза потемнели от ярости. Затаив дыхание, я ждала, когда грянет буря.
– Почему вы двое противоречите мне на каждом шагу?! – воскликнул он и с издевкой запричитал: – «Не выйду замуж за того!», «Не женюсь на этой!», «Мне надобно то!», «Мне надобно сё!». Довольно! Сейчас перед вами не отец, а король. В четверг мы встретимся с лидером так называемой армии. Сопровождать меня будет наследник престола и принцесса, сбежавшая из их плена. Мы выступим единым целым, и только попробуйте пикнуть!
Мысленно я уже видела под своим окном Леннокса. Ярко-васильковые глаза смотрят на меня в упор, плащ развевается на ветру. Его не остановят ни стены, ни меч.
Повисло сердитое молчание. Его величество указал нам на дверь. Мы церемонно простились и направились к выходу. Шагая позади Эскала, я кожей чувствовала исходящее от него негодование.
Завернув за угол, брат привалился к стене и провел рукой по лбу.
– Эскал, что же нам делать? На Остров плыть точно нельзя.
– Боюсь, выбора нет.
– Нет, Эскал! Опомнись! Поговори со священнослужителями, пусть признают отца недееспособным. А тебя назначат регентом.
Брат покачал головой:
– Безумие отца ляжет пятном на мою репутацию и репутацию моих детей. Сама понимаешь, за малейшую провинность меня обвинят в отцовских грехах и свергнут с престола. Да и потом, – он сокрушенно вздохнул, – делегация уже направлена, механизм запущен. Если мы не явимся на Остров, вторая сторона сочтет это оскорблением, прямым объявлением войны. Тогда всем нам несдобровать. – (У меня подкосились ноги.) – Сейчас мы должны разработать для тебя план.
Я на секунду опешила:
– Какой еще план? Зачем?
– Если встреча закончится плачевно, необходимо спрятать тебя в укромном месте. Отсидишься, обзаведешься сторонниками и с их помощью отвоюешь королевство.
Последние надежды рухнули. Эскал, сам того не желая, выдал себя с головой. Если мой рассудительный, хладнокровный брат строит планы по возвращению Кадира, значит его потеря неминуема.
Леннокс
Несколько часов спустя троих пленников со всеми почестями усадили за праздничный стол. Каван принял гостей с распростертыми объятиями, и нам не оставалось ничего, кроме как последовать его примеру.
Однако я по-прежнему не сводил с посланников глаз. Вопреки ожиданиям, они не забились в уголок, а уверенно расхаживали по залу, стараясь очаровать присутствующих. Впрочем, это было нетрудно. Каван во всеуслышание окрестил их нашими спасителями.
Из всей троицы меня особенно интересовал Белый Флаг. Двое его товарищей – Пугливый и Тихоня – держались отчужденно, несмотря на теплый прием. Из таких слова клещами не вытянешь. Белый Флаг, напротив, чувствовал себя как рыба в воде. Он регулярно прикладывался к чаше с элем и громко хохотал над шутками. Я навострил уши.
– Остров наверняка прекрасен, – разглагольствовал он. – Правда, мне еще не доводилось бывать в тех краях, поэтому я буду счастлив сопроводить вас, чтобы самому полюбоваться местными красотами.
– А какие дары нам преподнесут? – спросил кто-то, заведомо потирая руки.
Белый Флаг пожал плечами:
– Думаю, речь идет о провизии, ее у нас в избытке. Кроме того, Кадир славится искусными кожевниками. Не удивлюсь, если король одарит вас седлами. А вообще, вариантов великое множество.
Я закатил глаза. Вот хвастун! Конечно, у них изобилие за счет отнятых у нас земель.
– Слышал, как мы принимали в замке вашу принцессу? – вклинился в диалог третий собеседник.
Разговор велся в самом непринужденном тоне. Поразительно, до чего быстро мои соплеменники забыли лицо врага.
Белый Флаг коротко хохотнул:
– Да уж, наслышаны. Никто в королевстве не чаял увидеть ее в живых. Удивительная особа! Такая добрая, приятная, вся в мать. А на поверку оказалась крепким орешком.
У меня перехватило дыхание.
– Ну, не преувеличивай! – вмешался четвертый. – Да, она неглупа, но на поле боя ловить ей нечего.
Белый Флаг выразительно вздохнул:
– Этого нам никогда не узнать. Не удивлюсь, если после случившегося отец в буквальном смысле запрет ее в четырех стенах. Другое дело – ее брат Эскал. С виду такой воспитанный, импозантный, но человека убьет и не поморщится. Особенно за сестру. Если встретишь его, беги не оглядываясь.
Из хмельных речей непрошеного гостя я многое почерпнул о королевском семействе.
Если верить парламентерам, брат с сестрой неизменно появлялись на людях вместе. Анника боготворила Эскала и любила его больше всего на свете. Тот, в свою очередь, превозносил мудрость и благородство сестры, а также ее невиданную силу духа. Бьюсь об заклад, именно Эскал научил Аннику управляться с мечом. Кроме того, выяснилось, что он не очень-то жалует ее потенциального супруга.