ереть его, а возможно, и всех нас с лица земли. Но пока он будет воплощать свой коварный замысел, мы захватим их замок. Я заговорщически кивнул Иниго, и он утвердительно наклонил голову.
Внезапно на пути у меня вырос Каван:
– Ну?
Мне даже не пришлось врать.
– Их тела уже в море.
Анника
Мои босые ноги тонули в густом тумане, окутавшем окрестности. Но даже сквозь непроглядную пелену я ощущала чужое присутствие. На небе сияла полная луна, ее свет преломлялся в дождевых каплях. Постепенно во мраке обозначился мерцающий силуэт.
Я направилась к застывшей в ожидании фигуре:
– Где мы?
– Дома, – последовал ответ.
Снова и снова я всматривалась в ночную мглу, и, хотя по-прежнему не видела ни зги, сердце подсказывало, что он говорит правду. Я не шелохнулась, когда он взял меня за руку. Не шелохнулась, когда он погладил мою ладонь, припал холодными губами к внутренней поверхности запястья и надел мне на палец кольцо.
– Как это понимать?
– Отныне ты моя.
Я рывком села на кровати и схватилась за грудь.
– Госпожа, с вами все хорошо? – бросилась ко мне Ноэми.
– Да, – откликнулась я, впрочем без особой уверенности. – Очередной кошмар на нервной почве.
– Как, опять?
Я кивнула:
– Распорядись, чтобы мне принесли завтрак. Не хочу появляться на людях в таком состоянии.
– Сама сбегаю. – Ноэми не собиралась упускать возможность хотя бы издали увидеть Эскала, а я не собиралась ей препятствовать. – Заодно могу вернуть книгу в библиотеку, если вы уже дочитали.
Она кивнула на том в зеленом кожаном переплете, брошенный на круглый столик и ни разу не открытый.
Судебные хроники, совершенно забытые мной в суматохе последних дней.
– Лучше подай его сюда.
– Конечно, госпожа. Потерпите, завтрак скоро будет. – Ноэми протянула мне книгу, и от меня не укрылось, как дрожат ее руки.
– Ноэми, не в службу, а в дружбу, выясни, как там мой брат. Он наверняка места себе не находит. И передай, пусть заходит в любое время, мои двери для него всегда открыты.
Ноэми порывисто задышала, радуясь поводу поговорить с возлюбленным.
– Разумеется, госпожа. – Она выскользнула в коридор, а я взялась за хроники.
Меня почему-то одолевала тревога, хотя Леннокс в книге не упоминался. Собравшись с духом, я зашуршала страницами, перелистывая протоколы ранних, до смешного пустячных заседаний. Развод, раздел имущества… Вот оно, суд над Яго. Фамилия не указана, но ниже приведена цитата самого обвиняемого: «Мы отказались от фамилий». Странно… Яго утверждал, что действовал в одиночку, тогда о каких «мы» идет речь? Кого-нибудь наверняка насторожила эта фраза. Среди присутствующих значились присяжные, несколько влиятельных вельмож и мама. Ее имя, выведенное на бумаге, ранило, точно острый нож.
Яго отказался назвать свой возраст, сказал только, что обитает на незаселенных землях, и более никакой информации о себе не раскрыл. Ни слова о жене или о сыне.
Почему он отрицал наличие семьи? Уму непостижимо!
Я углубилась в протокол, жадно вчитываясь в скупые строки.
«Обвиняемый Яго отличается крепким телосложением. Волосы темные, спутанные, глаза черные. На суде держится уверенно, вину признает. Не глазеет по сторонам, смотрит только на верховного судью, готового огласить приговор.
„Яго Отшельник, вы обвиняетесь в покушении на его величество короля Терона. Вы согласны с обвинением?“
„Согласен“.
„Вы действовали по собственной воле?“
„Да“.
„Что сподвигло вас на преступление?“
„Жажда справедливости. Вы заняли это королевство незаконно. Я сожалею лишь об одном: что не преуспел“».
Каким тоном он произнес эти слова? Авторитетным? Исступленным? Находился Яго в здравом уме или его рассудок помутился?
Почему никто не принял в расчет его притязания? Яго обосновал свой поступок, однако все пропустили это мимо ушей.
«„Итак, вы признаете себя виновным в преступлении, и суд не видит оснований считать иначе. Вы приговариваетесь к повешению и четвертованию, после чего ваш обезображенный труп будет выставлен на всеобщее обозрение“.
Вердикт встречают громогласно. Ее величество королева обращается к королю. Его величество поднимает руку и встает.
„На правах пострадавшего позволю себе высказать мнение. Конечно, я не самый милосердный правитель, но уж точно не монстр. Доведи Яго свое злодеяние до конца, приговор был бы вполне правомерным. Но поскольку мне посчастливилось выжить, с преступника достаточно гильотины. Однако его тело не должно оставаться на нашей земле“.
Присяжные не возражают.
„Приговор будет приведен в исполнение завтра на рассвете“.
Стучит молоток».
Я смотрела на страницу, где имя мамы упоминалось наряду с именем отца Леннокса. Тот день связал их воедино, связал Леннокса и меня. Тогда никто и вообразить не мог, что заседание обернется утратой королевы, супруги, матери.
Жаль, мне по-прежнему нечем ни подтвердить, ни опровергнуть сказанное Ленноксом. Вместе с тем только святая вера в собственные убеждения могла толкнуть Яго на убийство моего отца. Ради нее он пренебрег семьей. Ради нее погиб. Однако в наших летописях не говорилось ни о каком седьмом клане, да еще и с законными притязаниями на престол. Мои предки встали во главе шести кланов и героически сражались с захватчиками, едва не уничтожившими нас. Так мне внушали с детства.
А сейчас отец собирался заключить мир с теми, кто мечтает отнять у нас все.
Нельзя позволить Ленноксу забрать у меня семью, замок, королевство. Он похитил меня, вероломно убил маму, хотя его отец удостоился честного слушания.
А после помог мне бежать, спас от неминуемой смерти.
Нет, долой сомнения! Леннокс повторит судьбу своего родителя, а мой отец благополучно вернется домой. Вместе с Эскалом.
И я добьюсь этого любой ценой.
Ноэми уже спешила ко мне с подносом.
– Его королевское высочество намеревается посетить вас сегодня. Он как будто сам не свой, – доложила она.
– Немудрено. – Я подцепила еду вилкой, гадая, сумею ли проглотить хотя бы кусок. – Ноэми, мне потребуется твоя помощь.
– Разумеется, госпожа. Для вас все, что угодно.
– На сей раз тебе придется поступить наперекор моему отцу. И брату. Поэтому не вздумай проболтаться.
Леннокс
Впервые я недооценил бдительность Кавана, вообразив, будто он, занятый своими грандиозными и совершенно идиотскими замыслами, напрочь забудет обо мне.
Однако вышло наоборот. Каван возложил на меня обязанность провести народ через лес, не оставив даже шанса на побег. Снедаемый отчаянием, я выбирал наилучший путь для лошадей, повозок и нескончаемого потока людей в надежде, что рано или поздно внимание Кавана притупится.
Но он как будто знал о моих планах и ни на секунду не упускал меня из виду, постоянно придумывал новые поручения, гонял туда-сюда без передышки. Мы с отрядом обменялись тоскливыми взглядами. Наша миссия провалилась, не успев начаться. По странному совпадению Каван следил за мной, как ястреб.
Под неспешный круговорот светил наша процессия медленно продвигалась вперед. Ночь застигла нас в бескрайнем поле, предположительно на границе Стратфела.
Гриффин разводил огонь, Рами с улыбкой подавала ему хворост. Как странно! Когда Гриффину предстояло опасное Задание, они оба рыдали как дети. Пришлось даже оставить Гриффина в замке. Завтрашний день сулил нам нечто куда более страшное, однако влюбленные пребывали в прекрасном расположении духа.
Похоже, близость любимого человека творит чудеса.
Я устроился на траве. Вскоре ко мне присоединились Иниго, Блайз и Андрэ. Гриффин с Рами тоже не заставили себя ждать.
– Ничего не вышло, – с горечью констатировал я. – Но может, еще не поздно?..
Иниго покачал головой:
– Мы неплохо изучили местность и расправились с гвардейцами. Каван нарочно вставляет нам палки в колеса, чтобы не делить с нами триумф и присвоить себе все заслуги.
Банальный и очевидный вывод напрашивался сам собой. Жаль, я сам до него не додумался.
– Ты прав, – вздохнул я.
– Но каждый раз тебя это удивляет. Смирись, – парировал Иниго.
Хмыкнув, я обратил взор к бархатному небу, усеянному бриллиантами звезд.
– А ведь ты научил меня ориентироваться по звездам, – заявил Андрэ, чем поверг меня в ступор; обычно из него слова не вытянешь.
– И меня, – подхватила Блайз.
– Ага, – вторил Гриффин. – Если мы и не заблудимся, то исключительно благодаря тебе.
Я втянул голову в плечи и забормотал:
– Да ладно вам. Наука нехитрая. Просто вы оказались на редкость способными учениками.
– На редкость запуганными, – буркнул Андрэ.
Все засмеялись.
– Ты говорил, из звезд складываются картинки, – встрепенулась Блайз. – Как это понимать?
На секунду я задумался, подбирая слова.
– Группы светил образуют созвездия, и каждому из них посвящена легенда.
– Расскажи хотя бы одну, – попросил Шервин.
Под их нетерпеливыми взглядами я смутился, откашлялся.
– Мм… – протянул я, гадая, с чего начать; наверное, лучше обратиться к истокам. – Все вы знаете Полярную, путеводную звезду.
– Конечно, – кивнул Иниго.
Мой палец прочертил линию в небе.
– А четыре звезды за ней образуют хорошо знакомую вам Урса Майор.
– Да! – с энтузиазмом подтвердила Блайз.
– Но вы не знаете, что «Урса Майор» означает «Большая Медведица». Вот вам и картинка – медведь.
– Прямоугольник с кривой ручкой изображает медведицу? – усомнился Андрэ.
– Так гласит легенда, – пожал я плечами.
– Что за легенда? – заинтересовалась Блайз.
– Давным-давно некий бог полюбил нимфу. К несчастью, бог был женат, и его супруга, узнав про соперницу, превратила ее в медведя. С тех пор нимфа обитает на небе и вращается вокруг своей оси.
– Сурово, – запрокинув голову, протянул Шервин.
– А по-моему, справедливо, – возразила Блайз. – Нечего путаться с чужими мужьями.