Ураган вторгся в пещеру, сопровождаемый адской какофонией. Под натиском стихии меня на пару секунд оторвало от пола. Стискивая рукоять, я молилась, чтобы меч не вырвало из земли. Следом в воздух взмыл Леннокс. Я потянулась и якорем повисла на нем. Едва его колени вновь коснулись пола пещеры, он обхватил меня рукой, стараясь удержать на месте. За неимением лучшего мы переплелись ногами, что есть мочи цепляясь за мечи и за собственную жизнь. Я чувствовала, как Леннокс переменил руки и еще крепче вцепился в меня. Чувствовала, как все тело превращается в сплошной синяк. Чувствовала, как наши мускулы горят огнем. Леннокс, казалось, прочел мои мысли и застонал сквозь зубы, чтобы хоть как-то облегчить боль. Я спрятала лицо у него на груди, вонзила ногти в ткань плаща и не отпускала, пока вихрь не утих так же внезапно, как и появился.
Не разжимая пальцев и не расплетая ног, мы распластались под каменными сводами, тяжело дыша, как после длительного забега.
Мгновение мы не двигались, напряженно вслушиваясь в пронзительные завывания, которые звучали уже не так грозно. Вскоре к ним добавился шум ливня.
Отпрянув друг от друга, мы смотрели на дождевую завесу. Покатый козырек защищал пещеру от наводнения, однако радости торчать здесь все равно мало. Я так долго жмурилась, что глаза привыкли к полумраку, в котором различалась перекошенная физиономия Леннокса.
Прочистив горло, я разжала пальцы, высвободила ногу и быстро встала. Впрочем, Леннокс оказался проворнее. Вскочив, он с усилием выдернул воткнутый меч. Если у него получилось не сразу, воображаю, какими смехотворными будут мои потуги. Действительно, мне удалось выдернуть свой меч лишь с третьей попытки.
Не обращая на меня внимания, Леннокс сосредоточенно исследовал пещеру.
Вдоволь набродившись, он перевел дух и криво ухмыльнулся:
– Ты готова к смерти?
– К твоей? Всегда готова, – парировала я.
Мы замахнулись и поморщились от скрежета стали о камень.
Я пыталась приспособиться, но тщетно. Потолок слишком низко нависал над головой. Сказать по правде, в пещере было не повернуться. В замкнутом пространстве мы скорее покалечим сами себя, нежели друг друга.
Очевидно, Леннокс пришел к столь же неутешительному выводу.
– Ну и как поступим? – в растерянности пробормотала я. – Если нельзя возобновить поединок, может, попробуем выбраться?
Он кивнул на пелену дождя:
– Ты что-нибудь видишь?
Я всмотрелась в бушующие потоки:
– Вроде бы вижу. Дерево. Или нет.
– Вот именно. В такую погоду далеко не убежишь. Конечно, ты можешь попытаться, но лично мне претит захлебнуться в какой-нибудь луже.
– Аналогично.
– Боюсь, ваше высочество, нам придется заключить временное перемирие.
Я только фыркнула. Горько признавать, но этот негодяй прав. Сейчас самое главное – выжить.
– Пещеру делим пополам, и каждый остается на своей половине, – распорядилась я.
– Согласен.
С этими словами мы разошлись по углам и устроились на полу, глядя в глаза заклятому врагу.
Леннокс
Буря не утихала. Казалось, с нашего появления в пещере прошла целая вечность – до того медленно тянулось время.
В отсутствие природных хронометров – солнца и звезд я попробовал считать секунды, но монотонное занятие навевало дремоту, а спать сейчас нельзя.
Анника сидела в своем углу, подтянув колени к груди, и тряслась от холода. Ледяной ветер тоже пробрал меня до костей, а дождь лишь усугубил ситуацию. Но на мне хотя бы остался плащ.
Она теребила дырку на платье и, нахмурившись, сосредоточенно размышляла о чем-то малоприятном.
Как, собственно, и я.
Почему я вернулся за ней? Почему старался уберечь от ветра? Сейчас, когда опасность миновала, я силился придумать себе оправдание. Она отнюдь не глупа и еще может мне пригодиться. Не отдавать же ее на растерзание стихии. Если ей и суждено погибнуть, то от моего меча. Эта честь по праву принадлежит мне одному. Всякий согласится, что я просто обязан был ее спасти.
Окончательно продрогнув, я встал:
– Умоляю, скажи, что ты захватила с собой кремень.
Анника озадаченно уставилась на меня из своего угла:
– Чего?
– Ливень не утихает, мы оба замерзли. Если не хотим загнуться от холода, неплохо бы развести огонь. Поэтому повторяю свой вопрос: ты, случайно, не захватила с собой кремень?
– Даже если и захватила, откуда взять растопку?
Я закатил глаза. Вот тебе и смышленая особа! Я наклонился и поднял охапку веток, нанесенных ветром.
– Ну как, сгодится?
Анника огляделась с таким видом, словно только сейчас заметила, что пещера буквально усыпана хворостом. Обреченно вздохнув, она выпрямилась:
– Оставь меч в углу. Свой я тоже оставлю.
Я с ухмылкой пододвинул к себе клинок:
– Если понадобится, я убью тебя голыми руками.
Анника широко развела раскрытые ладони:
– Аналогично. Но тем не менее не вздумай брать меч.
Прежде чем повернуться, я стер с лица улыбку. Меня позабавил ее блеф – руки принцессы скорее годились для бального зала, но никак не для кулачного боя, – но сама попытка противостоять мне внушала уважение. Прочистив горло, я принялся собирать растопку. Анника возвела из крупных веток пирамиду, которую я старательно набил мелким хворостом.
– Похоже, над пещерой поработала не столько мать-природа, сколько человек. Слишком уж нехарактерная у нее форма, – поделился я своими соображениями. – Да и стены… чересчур гладкие.
Анника согласно кивнула:
– Я обратила внимание на отметки вон там, но никак не могу понять, что они означают.
– Если кто и сумеет их расшифровать, то только ты. В конце концов, это ваш Остров. – Закончив возиться с растопкой, я бросил взгляд по сторонам. – Те, кто вытесал нам убежище, конечно, молодцы, но они могли бы набить его припасами. Глядишь, не умерли бы.
Анника сердито фыркнула:
– Избавь меня от шуток на тему смерти.
Наверное, мне следовало промолчать, однако меня прорвало.
– Не нравится? Интересно почему? Разве не твой отец заманил мой народ в ловушку, чтобы истребить всех до единого?
– Не тебе упрекать моего отца в кровожадности! – огрызнулась Анника и, не глядя на меня, потянулась к поясной сумке. – Неужели у тебя нет ни капли стыда?
– Нет, – парировал я. – Стыд из меня выбили давным-давно.
Анника вдруг смутилась, и я осознал, что сболтнул лишнего. Не хватало мне жалости от дочери заклятого врага.
Ее руки замерли на поясе. Анника явно размышляла. Наконец она приняла решение и дрожащими от холода руками извлекла из поясной сумки два камешка. Лишь с пятой попытки мне удалось выбить хорошую искру. Солома и сосновые иглы занялись. Анника принялась аккуратно раздувать огонь.
Как ни странно, это не составило ей ни малейшего труда. Меня покоробило то, что даже пламя подчинялось ее безмятежной царственности.
Но со мной этот номер не пройдет.
Анника села и, привалившись к стене, поднесла ладони к огню. Такие изящные. Крепкие, но вместе с тем изящные.
Чтобы не подпускать цель чересчур близко, я подавил желание сесть спиной к камню и, устроившись на сквозняке, посмотрел на нее в упор. Анника буравила меня взглядом, преисполненным ненависти пополам с отвращением. Все усилия, предпринятые мной ради ее спасения, не могли искупить того, что я отнял у нее мать.
Интересно, что читалось в моих глазах? Те же злость и презрение?
Анника тряхнула головой:
– Почему?
– О чем ты?
Она сглотнула:
– Не важно, забудь.
Разумеется, я лукавил. Лукавил, будто не понимаю ее вопроса.
– В нашу первую встречу я сказал, что располагаю нужной тебе информацией. Если бы ты не артачилась, давно бы все узнала.
– А потом ты бы меня прикончил.
Я пожал плечами:
– Днем раньше, днем позже, какая разница? Рано или поздно это все равно случится. А теперь момент упущен.
От напряжения на ее скулах заиграли желваки. Анника страстно желала знать правду, однако гордость не позволяла ей унизиться до просьб.
– Если уж на то пошло, я понятия не имел, что она твоя мать. Не знал, что она чья-либо мать. Мне поручили задание, я выполнил его. Ничего личного.
– Ничего личного, – эхом повторила Анника. – Ты разрушил мою жизнь и даже не раскаиваешься.
Я потрясенно уставился на нее. Глупая, избалованная девчонка!
– Вы бессовестно отняли наше королевство. Без тени раскаяния чуть не погубили целый народ. Поэтому не прикидывайся святошей.
– Я ничего у вас не отнимала!
– Еще скажи, что ты не против вернуть нам украденное! – вспылил я.
– Мы это уже обсуждали. На каком основании ты считаешь мое королевство своим?
– Оно всегда было нашим! – Мой возмущенный крик разнесся под сводами.
Повисло гнетущее молчание. Мы сидели в гробовой тишине, пока мое возмущение вновь не хлынуло наружу.
– Изначально территорию населяли семь, а не шесть кланов. И все они собирались выступить единым фронтом против Киаленда под предводительством моих предков, которые заручились поддержкой большинства вождей. Общим голосованием нам вверили королевский престол. Однако твоей семье пришелся не по вкусу такой расклад, и они не просто убили тех, до кого смогли дотянуться, не только лишили нас законных земель, но и стерли всякое упоминание о нас из летописей, чтобы прикрыть свое преступление. Теперь вы едите из фарфоровых тарелок, а мы прозябаем в нищете. – Я презрительно покосился на ее нарядное, с богатой вышивкой платье. Кто так одевается перед сражением! – Ваши руки по локоть в крови, – уже спокойнее закончил я. – Но пробьет час, и один из нас будет низвергнут, а другой восторжествует.
– Однако ты не побрезговал воспользоваться моим огнивом и продлить себе жизнь еще на сутки, – съязвила Анника.
– Да и ты не слишком кочевряжилась, когда я спасал тебя от урагана.
– Не смей заговаривать со мной без крайней на то необходимости! – процедила Анника.
– Больно надо.