– Да.
Он сокрушенно вздохнул:
– Анника, над королевской династией нависла опасность. Мы вот-вот сочетаемся браком. Вражеская армия готовится к наступлению, угрожая разрушить все, что с таким трудом создавали наши предки, а ты решила устроить экскурс в историю? – Николас уставился в стену. – О чем ты только думаешь!
Весь его вид выражал такое отчаяние, что у меня язык не повернулся произнести суровую отповедь.
– Николас, на меня возложили ответственную миссию, к которой не удосужились подготовить. Как назло, случилось это в тот самый момент, когда враг собрался штурмовать королевство, а здоровье моих родных оставляет желать лучшего. По ночам меня терзает бессонница. Поверь, мне сейчас очень непросто. Отсюда моя рассеянность. Происходящее и утомляет, и вдохновляет, и наполняет жаждой действия, – перечисляла я, для убедительности положив ладонь себе на грудь. – Поверь, я стараюсь не ударить в грязь лицом.
Николас опустился передо мной на колени:
– Анника, так позволь мне помочь. Позволь показать, на что я способен. Ступай отдохни, а я займусь прошениями. Изучу их, отсортирую, а к вечеру предоставлю тебе полный отчет.
Предложение, конечно, заманчивое, но разве с моей стороны не будет жульничеством взвалить часть обязанностей на Николаса?.. С другой стороны, что плохого в том, что он ознакомится с прошениями и передаст мне суть?
– Ладно, убедил. Пойду отнесу книги в библиотеку.
Удовлетворенный, Николас улыбнулся и кивнул. А я, взяв книги, направилась в библиотеку.
– Анника? – удивился Ретт. – Уже закончила?
– Да. – Я положила книги на стол. – Хотела покопаться в них еще, но думаю, нет смысла. Все равно ничего не найду.
– А ты не думала, что отсутствие информации и есть ответ? – вздохнув, спросил Ретт.
– Сомневаюсь, – тряхнула я головой.
– Хорошо. – Ретт подошел и взял меня за плечи. – Может, объяснишь, наконец, что именно тебя интересует? Если в библиотеке существует нужная книга, я в лепешку разобьюсь, но добуду ее тебе.
– Меня интересует любое упоминание о седьмом клане – дарейнианцах. Я перелопатила уйму томов, и все без толку… Неужели меня подводит чутье? – Я помассировала виски в попытке снять напряжение.
Ретт одарил меня снисходительной улыбкой:
– Немудрено, что твои поиски не увенчались успехом. Анника, ты пошла неверным путем.
– Почему?
– Седьмой клан… как их там, дарейнианцы?
– Верно, – подтвердила я.
– Сама посуди, откуда им взяться в исторических трудах? Исчезнувшему клану место в мифологии. – Ретт кивнул на центральный раздел библиотеки, расположенный у всех на виду, где книги крепились к стеллажам цепями.
Мифология.
Не успела я додумать мысль до конца, как входная дверь распахнулась настежь.
На пороге возник запыхавшийся Николас.
– Анника, извини за беспокойство, но дело срочное! – выпалил он, жадно хватая ртом воздух. – Во дворце объявился человек, с которым ты наверняка захочешь побеседовать.
У меня перехватило дыхание. Беспросветное отчаяние затмил проблеск надежды. Неужели он здесь? Ради меня?
– Какой человек?
– Гвардеец, посланный его величеством к дарейнианцам с предложением мира. Его заключили в темницу, подвергли допросу, а после вынудили вплавь добираться до дома. Из трех парламентеров ему единственному посчастливилось выжить.
– Немедленно проводи его ко мне! – распорядилась я.
Леннокс
Как выяснилось, мы с Иниго и Блайз научились понимать друг друга без слов. Стоило мне в самый разгар спарринга поравняться с ристалищем, мои соратники моментально насторожились. Не замедляя шага, я двинулся на задворки, уверенный, что они последуют за мной.
Привалившись к массивному камню, я пытался собраться с мыслями. Внешне мне удалось ничем не выдать своего беспокойства, но внутри меня трясло, голова шла кругом. Вскоре явились Иниго с Блайз и вопросительно уставились на меня.
– Принц мертв, – сообщил я.
Блайз прикрыла рот ладонью, глаза радостно вспыхнули.
– Жаль, Рами не разделит моего ликования. Жаль, не узнает…
Пока Блайз восторженно щебетала, меня одолевали прямо противоположные чувства. От «благих» вестей на душе скребли кошки, сердце обливалось кровью.
– Король, по всей видимости, тоже, – перебил я, опасаясь, что Блайз заметит мой мрачный настрой или, того хуже, заподозрит неладное. – Хотя доподлинно неизвестно. Так или иначе, старик на ладан дышит. Принцессу объявили регентом. Вопрос: почему? Либо правитель Кадира жив, либо его смерть скрывают и нарочно тянут время. Но, как ни крути, все сводится к одному: принцесса осталась практически без всякой защиты.
Иниго смотрел себе под ноги и, наморщив лоб, изучал трещины в земле; весь его вид выражал глубокую задумчивость.
– Значит, единственная проблема в принцессе? Ну, устранить ее не составит труда, – оживилась Блайз. – Сама разделаюсь с ней голыми руками.
– Нет! – не совладав с собой, выпалил я. – На Острове Каван ухитрился заключить сделку с кем-то из приближенных к королевской семье. Этот человек лично взялся все уладить.
Воцарилось молчание, прерванное громким смехом Блайз.
– Ну просто подарок судьбы, согласитесь?
Она переводила взгляд с Иниго на меня в надежде услышать подтверждение своим догадкам.
– Сложно сказать. Выводы делать еще рано. Пока непонятно, жива… – я судорожно сглотнул, – жива ли принцесса и стоит ли верить сообщнику Кавана.
Блайз сникла.
– Разумеется, ты прав. Я слишком размечталась. Нельзя делить шкуру неубитого медведя, – вздохнула она. – Так или иначе, решение за тобой. А мы всегда поддержим. Все до единого.
– Спасибо, Блайз, – поблагодарил я, тронутый искренностью в ее голосе.
– Леннокс, без шуток. Рекруты, особенно те, кто помоложе… только о тебе и толкуют. Спустя годы у нас наконец-то появился шанс!
В ответ я одарил ее слабой улыбкой.
– Блайз, не оставишь нас на минутку? – вмешался Иниго. – У меня к Ленноксу деликатный вопрос.
Блайз удивилась не меньше моего, но потом кивнула и ушла.
Иниго выждал, пока она не отойдет на приличное расстояние, и обратился ко мне:
– Ну и как ты намерен поступить?
– Не понимаю…
– Как ты намерен поступить со своей подружкой? – отчеканил Иниго.
В полной растерянности я указал на удаляющуюся фигуру Блайз:
– Наверное, никак. По-моему, она в полном…
Иниго ударил меня по вытянутой руке:
– Блайз влюблена в тебя по уши и не видит того, что творится у нее прямо под носом. В отличие от меня. – Во взгляде Иниго не было ни злости, ни упрека. – Поэтому перестань валять дурака и ответь: как ты намерен поступить со своей подружкой?
У меня участился пульс, во рту пересохло.
– Никак не возьму в толк, о чем ты…
– Леннокс, ты можешь морочить голову кому угодно, только не мне. Если мы собираемся штурмовать королевство под твоим предводительством, а ты не сумеешь устранить последнюю преграду на пути к тому, о чем мы всегда мечтали, к чему стремились, лучше скажи сразу. – Вместо того чтобы швырять мне в лицо обвинения, Иниго говорил терпеливо, с искренним участием. – Будь у тебя выбор: она или корона, кого ты предпочтешь?
На мои глаза навернулись слезы.
– Как ты догадался?
– Доведись слепцу обрести зрение, он бы выглядел в точности как ты, когда впервые повстречал ее в лесу. Полуголая девчонка сбегает из темницы и пересекает полконтинента, а ты возвращаешься в замок с пустыми руками и без плаща. В самый разгар первого полномасштабного сражения ты начинаешь высматривать во вражеском стане знакомое лицо. Всю обратную дорогу с Острова тайком нащупываешь в кармане полоску кружев. На моей памяти такое было по меньшей мере раз шесть. А сейчас ты не можешь говорить о ее скорой смерти без слез. Леннокс, мне нужно знать, что творится у тебя в голове. Мы оба устали от войны без победителей.
Усилием воли я подавил рвущиеся наружу рыдания.
– Иниго… что мне делать? Я отнял у нее мать, убил ее собственными руками, а она простила меня. Простила, понимаешь?! И доверила мне свои самые мрачные тайны.
– У этой девчонки есть мрачные тайны? – фыркнул Иниго.
– Еще какие, – вздохнул я. – До сих пор больно вспоминать.
– Говоришь, она тебе доверяет? А любит ли?
У меня вырвался тяжелый вздох. Перед глазами вновь возник образ Анники. Ее пальцы в моих волосах, самозабвенные поцелуи, жар тела, ощутимый даже сквозь ткань плаща.
– Не имеет значения, любит она или нет. Мое сердце навеки принадлежит ей одной.
– Леннокс, я присягнул тебе на верность давным-давно и от своих слов не отказываюсь. Годами я ждал, когда ты наконец возглавишь свой народ, и ни секунды не сомневался в тебе. Отдай мне приказ. Скажи, чего ты хочешь, и я в лепешку разобьюсь, но исполню твое повеление.
Я отвернулся, не в силах вынести его пристальный взгляд. Непоколебимая вера Иниго наполняла меня надеждой и гордостью, однако к ним примешивался потаенный страх.
– Мы обязаны отвоевать королевство. Но Анника должна жить. Или мы оба погибнем. Знаю, нам никогда не быть вместе. Все равно Анника должна жить.
Иниго скрестил руки на груди.
– Понял, – по-военному отрапортовал он и, помешкав, спросил: – А Блайз?
Я судорожно сглотнул:
– Не… не знаю…
– Если ей ничего не светит, скажи прямо. Не води ее за нос, – отчеканил Иниго и, развернувшись, зашагал прочь. Я застыл, потрясенный и его безграничной преданностью, и собственной слепотой.
Анника
– Нет, нет, не трудитесь кланяться! – запротестовала я с порога.
Человек в приемной явно хлебнул лиха. Даже потрепанная ураганом армия выглядела не в пример лучше. Его платье висело лохмотьями, на запястьях алели рубцы от веревок. Рассеченная губа потихоньку затягивалась, открытые участки тела покрывали синяки и кровоподтеки.
Гость поднял голову, и у меня потемнело в глазах. В роковой день нашей ссоры отец растерялся и не предпринял ни малейшей попытки помочь, хотя кровь из ран уже просочилась на платье. Первым опомнился гвардеец. Он подхватил меня на руки и отнес в мои покои. Всю дорогу я сгорала от стыда… но в глубине души была благодарна за помощь.