ронам в поисках ответа, но не находили его.
– Я не могу… – начал он.
– Знаю.
Выпрямившись, я устремилась вперед. Осознав всю тщетность своих попыток переубедить меня, Леннокс молча шагал рядом. Вспоминались наши первые часы в пещере, окрашенные ненавистью друг к другу. Даже то молчание было не таким тягостным.
Распахнув двери, я с изумлением обнаружила за столом Ретта. Он сидел ссутулившись, скорбно повесив голову на грудь.
Услышав наши шаги, он встрепенулся, поднял взгляд, преисполненный вовсе не скорби, а ярости.
– Где ключ? – рявкнул он.
– Сбавь тон! – приказал Леннокс.
Ретт посмотрел на него с таким презрением, что мне сделалось не по себе.
– Где ключ? – грозно повторил он. – Его могла взять только ты!
– Да, ключ у меня. По праву. – Я выставила руку с перстнем. – Я теперь королева.
Ретт разинул рот, однако я жестом остановила намечающийся шквал вопросов и протянула Ленноксу раскрытую ладонь, и тот безропотно вложил в нее ключ.
– Прости, Ретт, но мне необходима эта книга. Лучше посторонись.
Ретт поднялся из-за стола и ткнул пальцем в Леннокса:
– Не знаю, кто он, где вы познакомились и зачем ему понадобились наши книги. Но он их не получит. И тебя тоже.
– Ретт!
– Анника, я предупреждал. Предупреждал с самого начала. Ты принадлежишь мне. Никто не будет любить тебя сильнее.
Он с ненавистью шагнул к нам. В памяти всплыл единственный случай, когда Ретт напугал меня по-настоящему. В тот день он не колеблясь заявил, что сочтет своим заклятым врагом всякого, кто попытается встать между нами. Как выяснилось, он слов на ветер не бросал.
С глаз словно упала пелена. Какими разными, несовместимыми виделись мне моя жертвенная любовь и собственническая – Ретта. Впрочем, его одержимость едва ли можно назвать любовью.
Ретт уже собирался вцепиться Ленноксу в глотку, как вдруг из коридора донесся громкий крик.
Возникший на пороге Палмер бросил меч Ленноксу и, как ни странно, мне.
Не удостоив Ретта взглядом, он обратился к нам:
– Ваше величество, поторопитесь. На нас напали.
Леннокс
Оставив Ретта кипеть от злости, я обнажил меч и помчался вслед за Палмером к лестнице.
– Они уже проникли во дворец?
– Да. Гвардейцы вот-вот будут здесь. Необходимо эвакуировать людей.
– Согласен. После морского сражения они никого не пощадят.
Палмер кивнул:
– Сейчас оповещу остальных.
– А что делать мне?
Обернувшись, я с изумлением увидел, что Анника бежит за нами в своем пышном платье и туфлях на высоком каблуке.
– Твоя главная задача – уцелеть. Тебе есть где спрятаться? Какой-нибудь укромный уголок, куда никто не сунется?
Она полоснула по мне таким свирепым взглядом, что я невольно попятился.
– Ты предлагаешь мне спрятаться? Сейчас? Когда угроза нависла над моим народом. И над твоим. Я не стану спасаться ценой их жизней.
Ее пламенная речь, объединившая оба наших народа, окрыляла. А ее самоотверженность лишний раз свидетельствовала, что Эскал сделал правильный выбор, назначив сестру королевой.
– Тогда держись рядом. И не отходи от меня ни на секунду.
Кивнув, Анника наклонилась снять туфли и, поудобнее перехватив меч, вспорола многочисленные юбки, чтобы те не сковывали шаг.
Палмер горестно вздохнул:
– Я иду вниз. Вы двое оставайтесь на втором этаже. Надеюсь, сюда они не доберутся, но будьте начеку.
Не теряя ни минуты, он поспешил прочь, на ходу выкрикивая распоряжения. С его уходом воцарилась тишина. Даже не верилось, что прямо сейчас дворец берут штурмом.
Я повернулся к Аннике:
– Прости, что навлек на тебя беду.
– А ты прости, что вынудила.
– Ты должна знать… – Мой голос предательски дрогнул. – Я выбираю тебя. Мне не нужна ни власть, ни корона. Только ты. Всю жизнь я мечтал о Дарейне, но настоящую любовь познал лишь с тобой. Если мне суждено погибнуть, просто знай это.
Анника смотрела на меня, впитывая каждую черточку, как тогда, в темнице; смотрела, словно прощалась навсегда.
– А я выбираю тебя. – Ее лицо озарила усталая, но искренняя улыбка. – Лучшего доказательства моей любви не сыскать, ведь все дорогие мне люди уходят безвозвратно.
Меня ошеломила тоска в ее голосе. Список тех, кем дорожила Анника, я выучил назубок и гордился тем, что попал в число избранных. Даже если цена за принадлежность к этой когорте будет высока.
Я приблизился к ней, запустил пальцы в волосы и страстно поцеловал. Если мне суждено умереть, я сойду в могилу возлюбленным Анники Ведетт.
Она отшвырнула меч и обвила меня руками. Недолго думая, я последовал ее примеру и крепко прижал Аннику к себе, упиваясь ощущением ее тела в своих объятиях. Ее аромат, ее тепло, вкус нежных губ навсегда запечатлелись в моем сердце. Что бы ни случилось, никому не отнять у меня сокровенных воспоминаний.
Вдалеке зазвенела сталь. Мы с Анникой отпрянули, напоследок взглянули друг на друга и подобрали мечи. Опасность явилась в облике гвардейца, который пятясь взбирался по ступеням боковой лестницы. Вверх его гнала Блайз, с легкостью считывающая каждый маневр противника, в котором я не сразу угадал Мамуна.
Несколькими ступенями ниже сошлись в схватке Палмер и Гриффин, чуть поодаль Иниго почти разделался с каким-то безликим офицером. По злой иронии судьбы все мои знакомые собрались здесь. Собрались, чтобы погибнуть.
– Леннокс, кто наш враг? – шепотом осведомилась Анника.
Я вновь покосился на побоище:
– Никто, если повезет, а если нет, то все до единого.
Забыв про Мамуна, Блайз отыскала меня глазами, мельком глянула на Аннику. В следующий миг ее черты исказила гримаса ненависти. Горько осознавать, но, пока я видел в Блайз друга, она смотрела на меня как на заклятого врага.
Клинок Мамуна рассек ей предплечье, однако Блайз даже не поморщилась и неумолимым шагом направилась ко мне, горя желанием отомстить за причиненные ей страдания.
Не успел я опомниться и принять стойку, как Анника бросилась наперерез Блайз и грациозным движением отразила ее удар.
– Пожалуйста, бросьте меч! – молила Анника.
– Сражайся! – рявкнула Блайз.
Никогда не блиставшая красноречием, она ринулась в атаку. Я замер, не в силах оторвать взгляд от двух амазонок. Анника была воплощенное мастерство, Блайз – воплощенная ярость. Их противостояние завораживало, приковывало взор.
Увлекшись созерцанием, я не сразу заметил подле себя Иниго. В его взгляде застыл немой упрек. Бездыханный соперник распростерся на полу в луже крови.
– Леннокс, я считал тебя другом.
– Поверь, я таковым и остался. Даже более того.
– Ты предал нас.
– Я уехал, чтобы спасти любимую женщину, а попутно обнаружил способ спасти тебя. Спасти весь наш народ.
На мгновение лицо Иниго озарилось надеждой. Однако налетевший на него гвардеец лишил меня возможности все объяснить.
– Нужно найти Кавана! – крикнул я.
– Зачем? Чем он поможет? – гаркнул Иниго, обороняясь от офицера.
– Если его не остановить, нас всех убьют. Клянусь, у нас есть шанс уладить все миром, без кровопролития.
– Опустить оружие! – отчаянный вопль Анники вынудил многих замереть.
Блайз рухнула навзничь, сраженная ударом меча в спину. Не мешкая Анника оторвала от платья лоскут и попыталась перетянуть рану.
– Нет, – выдавил Иниго. – Она не может умереть. Только не она.
Его плечи поникли, рукоять норовила выскользнуть из онемевших пальцев. Никогда еще Иниго не выглядел таким подавленным, и это зрелище пугало больше любой атаки.
Анника коснулась шеи Блайз:
– Пульс есть. Ее срочно нужно доставить в лазарет. – Она выжидающе посмотрела по сторонам, недоумевая, почему никто не спешит выполнять ее приказ.
Забрезжила надежда, что вид могущественной и прославленной королевы Кадира, склонившейся над раненой противницей, остановит бойню.
Однако этого не случилось.
Хотя Гриффин и смирился с потерей Рами, но не простил тех, кто отнял ее. Воспользовавшись замешательством, он высоко занес меч и устремился к Аннике, намереваясь срубить ей голову с плеч.
Казалось, моей рукою правит неведомая сила. Метнувшись вперед, я вонзил клинок в грудь Гриффину.
Тот охнул и упал на колени.
По моим щекам струились слезы. Тело содрогалось от рыданий.
– Гриффин, – прохрипел я, склонившись над ним. – Гриффин, прости. Я не хотел…
Окровавленной рукой он стиснул мою ладонь и забился в судорогах. Дыхание сделалось прерывистым.
– Все равно… без нее… жизнь утратила смысл, – выдавил он, превозмогая агонию.
Кивнув, я искоса глянул на Аннику, заметил в ее глазах слезы и снова повернулся к Гриффину – лучику света под мрачными сводами Возино.
– Мне ли не знать.
В его взгляде вспыхнуло понимание.
– Тогда… ты… прощен…
Хватка Гриффина ослабла. Мой друг умер.
Меня переполняло отвращение к самому себе. Я пытался предотвратить бессмысленные смерти, а в итоге убил собственного друга.
– Где Каван? – прорычал я, поражаясь своим звериным интонациям.
Иниго, Палмер, Мамун и безымянный гвардеец хранили молчание. Анника по-прежнему хлопотала над Блайз.
Ответа никто не знал, впрочем, сейчас это не имело значения. Лестницу заполонила толпа отчаянно сражавшихся солдат. Звону стали вторили залпы из мушкетов. Обстановка стремительно накалялась. Мы вновь приготовились к бою. Я осторожно забрал у Гриффина меч и заслонил собою Аннику.
– Задержите их, но старайтесь никого не убивать, – неизвестно по какому праву распорядился я.
Иниго занял позицию справа от меня, Палмер – слева. Мамун с гвардейцем выстроились впереди и наносили ювелирные удары, целясь в плечо, бедро, руку.
– Значит, мы теперь союзники? – осведомился Иниго.
– У меня есть доказательства, – сообщил я и краем глаза перехватил его вопрошающий взгляд. – Доказательство в виде подлинной истории страны. Анника обнаружила его.