Ахкеймион не видел Серве. Не видел Найюра или Конфаса.
И Ксинема тоже не было.
Но он увидел Келлхуса, восседавшего, как лев, перед огромным бело-золотым полотнищем Кругораспятия. Его рассыпанные по плечам волосы сверкали, светлая бородка была расчесана. Ахкеймион видел, что он плетет сети будущего, как и говорил скюльвенд. Что он изучает, анализирует, расставляет по местам, проникает…
Он видел дунианина.
Келлхус кивнул ему дружелюбно и озадаченно.
– Я не говорю, а утверждаю, Акка. Старый мир мертв.
Опираясь на посох, Ахкеймион оглядел собравшихся.
– Значит, ты говоришь, – без упора или злобы сказал он, – об Апокалипсисе.
– Все не так просто. Ты ведь понимаешь… – Голос Келлхуса, выражение лица – все излучало снисходительное добродушие. Он поднял руку и указал на место справа от себя. – Подойди же. Займи свое место около меня.
И тут Эсменет закричала и бросилась с возвышения к Ахкеймиону, но споткнулась, упала и заплакала. Прижав ладони к полу, она подняла к нему безнадежно умоляющее лицо.
– Нет, – ответил Ахкеймион Келлхусу. – Я вернулся за женой. Больше мне ничего не надо.
Мгновение сокрушительной абсолютной тишины.
– Это кощунство! – вскричал Наутцера. – Ты сделаешь так, как он велит!
Ахкеймион услышал великого старого чародея, но не обратил внимания на его слова. Уже много лет, как он перестал понимать своих братьев по школе. Он протянул руку.
– Эсми?
Он увидел, как она встает, увидел ее округлившийся живот. Она показывала… Как же он не замечал этого прежде?
Келлхус просто… наблюдал.
– Ты адепт Завета, – прохрипел Наутцера с огромной злобой. – Адепт Завета!
– Эсми, – сказал Ахкеймион, глядя только на нее и протягивая ей руку. – Прошу тебя…
Одна-единственная вещь в мире имела значение для него.
– Акка, – всхлипнула Эсменет. Она огляделась, и восторженные взгляды со всех сторон словно затопили ее. – Я мать… мать…
Значит, пустоту не закрыть. Ахкеймион кивнул и вытер последние слезы. Больше никогда он не прольет ни единой слезинки. Отныне у него нет сердца. Он станет совершенным человеком.
Она подошла к нему – со страстью в глазах, но и с опаской и страхом. Она схватила его руку, ту, что не держалась за посох.
– Мир, Акка! Неужели ты не видишь? Весь мир лежит на весах!
«Как я умру в следующий раз?»
С жестокостью, наполнившей его восторгом и ужасом, он схватил Эсменет за левое запястье, резко вывернул его и отогнул так, чтобы она могла увидеть синюю татуировку на внутренней стороне своей руки. Затем отшвырнул ее прочь.
Толпа яростно заревела.
– Нет! – взвизгнула с пола Эсменет. – Оставьте его! Не трогайте его! Вы не знаете его! Вы его не…
– Я отрекаюсь! – воскликнул Ахкеймион, обводя уничтожающим взглядом толпу. – Я отрекаюсь от звания святого наставника и визиря при дворе Анасуримбора Келлхуса!
Он глянул на Наутцеру, безразличный к тому, насмехается над ним старик или нет.
– Я отрекаюсь от моей школы! – продолжал Ахкеймион. – Ибо она есть сборище лицемеров и убийц!
– Тогда ты обрек себя на смерть! – вскричал Наутцера. – Нет колдовства вне школ! Нет…
– Я отрекаюсь от моего пророка!
Потрясенные восклицания и шепот наполнили галереи Первого храма. Ахкеймион подождал, пока шум уляжется, целую вечность немигающим взглядом глядя на потусторонний облик Анасуримбора Келлхуса. Своего последнего ученика.
Они не обменялись ни единым словом.
Ахкеймион нашел взглядом Пройаса, казавшегося таким… старым со своей квадратной бородой. В его красивых карих глазах светилась мольба, обещание вернуться.
Слишком поздно.
– И отрекаюсь… – Он запнулся, борясь с нахлынувшими чувствами. – Отрекаюсь от моей жены.
– Не-е-ет, – застонала она. – Прошу-у тебя, Акка!..
– Отрекаюсь от изменницы, – продолжал он хриплым голосом. – И… и…
С застывшим, как маска, лицом, он повернулся и, не прощаясь, пошел прочь тем же путем, каким явился сюда. Люди Бивня ошеломленно смотрели на него, и ярость горела в их глазах. Но они расступались перед ним. Расступались.
Перекрывая плач Эсменет, раздался голос:
– Ахкеймион!
Келлхус. Ахкеймион не удосужился обернуться, но остановился. Словно само непостижимое будущее навалилось на него, повисло ярмом на шее, уперлось в спину острием копья…
– Когда ты в следующий раз предстанешь предо мной, – сказал аспект-император гулким голосом, звенящим нелюдскими интонациями, – ты опустишься на колени, Друз Ахкеймион.
И чародей похромал прочь по своим кровавым следам.
Глоссарий
Примечания автора
Будучи приверженцами классики, айнритийские ученые обычно употребляли шейские варианты имен, а оригинальную форму оставляли только при отсутствии древних аналогов. Так, например, имя Коифус (которое Касид дважды упоминает в «Кенейских анналах») на самом деле является шейской формой галлишского имени Коюта и потому передается в шейском варианте. Прозвище Хога, с другой стороны, не имеет шейской формы и остается в первоначальном тидонском виде. Киранейские географические названия, такие как Асгилиох, Гиргилиот или Киудея, стали красноречивым исключением.
Подавляющее большинство нижеприведенных имен собственных являются простой шейской (иногда куниюрской) транслитерацией. Они переводятся только в том случае, если их шейская (куниюрская) версия является значимым словом. Например, айнонское «Ратарутар», имеющее шейскую форму «Реторум Ратас», переводится как «Багряные Шпили»: по значению слов «ратас» (красный) и «реторум» (башни). Этимологию и перевод географических названий можно найти в скобках в начале соответствующих статей. Они представлены в той форме, в какой были известны Друзу Ахкеймиону.
Абенджукала – классический трактат по бенджуке, написанный неизвестным автором во времена Ближней древности. Поскольку в сочинении подчеркивается связь бенджуки и учености, многие считают его и классическим философским текстом.
Абсолют – так дуниане называют состояние «неограниченности», свободную от влияний совершенную душу, независимую от того, «что предшествовало» ей. См. Дуниане и Обработка.
Абстракции – эпитет для гностического чародейства.
Агансанор – провинция на юге Центрального Се Тидонна, прославленная воинственностью ее обитателей.
Аглари (4041–4111) – личный раб принца Нерсея Пройаса.
Агмундр – провинция в Северо-Восточном Галеоте под горами Оствай.
Агнотумский рынок – главный рынок Иотии еще со времен Кенея.
Агонгорея – «поле скорби» (куниюрск.). Выжженные земли к западу от реки Сурса на севере от моря Нелеост.
Агонии – название гностических Напевов Мук, на которых специализировалась Мангаэкка.
Агхурзой – «отрезанный язык» (ихримсу). Язык шранков.
Адепты – колдуны, принадлежащие к школам.
Айенсис (1896–2000) – основатель силлогистической логики и алгебры, которого многие считают величайшим философом. Он родился в столице Киранеи Мехтсонке и никогда не покидал этого города, даже во время страшного мора 1991 года, когда его преклонный возраст обрекал его на почти верную смерть от болезни. (По разным версиям, Айенсис ежедневно мылся и отказывался пить воду из городских колодцев. Он говорил, что это, наряду с отвращением к хмельному и приверженностью к скромной пище, является секретом его здоровья.) Многие комментаторы, древние и современные, сетуют, что количество «айенсисов» равно количеству читателей Айенсиса. Это совершенно справедливо в отношении его умозрительных опусов (например, «Геофизики, или Первой аналитики рода человеческого»), однако работам его свойственна заметная и последовательная скептическая направленность, впервые проявившаяся в «Третьей аналитике рода человеческого» – самой циничной книге ученого. По Айенсису, люди чаще всего «делают главным мерилом истины свои слабости, а не причины явлений или мир». Он отмечает, что большинство индивидуумов обходится без каких-либо критериев для собственных верований. Поскольку Айенсис был так называемым критическим философом, то можно было бы ожидать, что он разделит участь своих собратьев – таких как Порса (прославленный «Философ-Шлюха» из Трайсе) или Кумхурат. Только его репутация и структура киранейского общества спасли Айенсиса от злобы толпы. Рассказывают, что с детства он производил необыкновенное впечатление, поэтому сам верховный король заметил восьмилетнего ребенка и даровал ему свое особое покровительство, что совершенно беспрецедентно. Такое покровительство было древним и священным киранейским обычаем. Находящийся под покровительством мог говорить все, что угодно, не опасаясь страха и последствий, даже самому верховному королю. Айенсис продолжал свою деятельность, пока не скончался от удара в возрасте ста трех лет.
Айнри Сейен (ок. 2159–2202) – пророк и духовный (хотя и не исторический) основатель Тысячи Храмов. Утверждал, что является чистым воплощением Абсолютного Духа («части самого Бога»), посланным, дабы исправить учение Бивня. После его смерти и предположительного вознесения на Гвоздь Небес ученики Айнри описали его жизнь и учение в «Трактате», текст которого ныне считается у айнрити столь же священным, как «Хроники Бивня».
Айнонский – язык Верхнего Айнона, происходящий от хам-херемского.
Айнрити – последователи Айнри Сейена, Последнего Пророка, чтящие исправления, внесенные им в учение Бивня.
Айнритизм – религия, основанная на откровениях Айнри Сейена, Последнего Пророка, и сочетающая в себе элементы монотеизма и политеизма. Основные догматы айнритизма таковы: постоянное участие Бога в исторических событиях, единство отдельных божеств как Проявлений Бога и Тысяча Храмов как выражение самого Бога в этом мире.
После предположительного вознесения Айнри Сейена айнритизм постепенно распространился по Кенейской империи, и внутри него установилась иерархия, независимая от государства. Из нее и получилось то, что ныне именуется Тысячей Храмов. Традиционалистская секта Киюннат сперва просто отвергала новую религию, однако по мере ее распространения был совершен ряд попыток ограничить власть айнрити и предотвратить ее дальнейшее расширение. Ни одна из этих попыток особого успеха не принесла. Растущее напряжение в итоге вылилось в Зилотские войны (ок. 2390–2478), которые хотя и были формально гражданскими, однако сражения вышли далеко за пределы тогдашних границ Кенейской империи.