Казалось бы, всё просто. Но нет. Для начала мне надо было получить жемчужину жизни, которую мы с мамой давным-давно спрятали в секретном и труднодоступном месте. Я понимал: сделать это будет не легко, но выбора нет.
Я очень хотел вырасти и стать мужчиной. Я очень хотел, чтобы мне приходилось спешить, пока не ушло время. Я мечтал почувствовать, сколь бесценны минуты жизни, и втискивать как можно больше событий в каждый залитый солнцем день и в каждую полную прохлады ночь. Узнать, что детство – особенное время, ибо оно проходит. И завести друзей, таких как Эйдан и Рокси, которые не посмотрят на меня с удивлением и не отвернутся, увидев, что я не старею вместе с ними.
Короче говоря, я очень хотел стать старше. И, понимая, что однажды придётся умереть, не тратить свою жизнь впустую.
Вот такой получился план.
Оставалось только добраться до жемчужины жизни.
А для этого мне нужна была лодка.
Глава 53
1250 год н. э.
Несколько десятилетий назад мы уехали из монастыря Джарроу. Старый Поль совсем состарился и покинул свой пост. Он накопил достаточно денег – мы не знали как, – чтобы купить маленькую ферму на островке Коккет, рядом с побережьем.
В те времена монастыри – во всяком случае, некоторые из них – были сказочно богаты. Часть их богатств в конечном итоге шла на покупку земель и домов для отошедших от дел монахов.
Поль предложил нам с мамой работать у него: маме – экономкой, а мне – писцом. Предполагалось, что я буду делать для Поля записи, поскольку зрение его стало совсем слабым. Он обожал Биффу, возможно, единственную в мире кошку-Бессмертана. И обещал кормить её местными крабами – сколько она захочет. Ему приходилось выковыривать мясо: зубы Биффы сточились, как у меня и мамы, и она не могла больше прокусывать крабовый панцирь.
Мы с мамой прожили уже более двухсот лет. Всё это время мама хранила последнюю жемчужину жизни. Мы устроили её в маленькой глиняной коробочке размером с современную пачку сигарет и для безопасности обложили овечьей шерстью и мелким песком. На коробочке не было никаких особых знаков. Крышка прилегала плотно, и мы запечатали её смесью из жира, пчелиного воска и сосновой смолы.
Коробочка словно стала ещё одним членом наглей маленькой семьи. Мама всегда знала, где она лежит. Переезжали мы редко, но при переезде мама бережно отколупывала печать, доставала крошечный шарик и проглатывала его для пущей сохранности. Через день или два жемчужина выходила путём, предписанным природой.
Стекло – если вы этого не знаете – очень устойчиво почти ко всем формам химического воздействия. И потому желудочный сок и процесс пищеварения не причиняли маленькому шарику вреда. После переезда мы мыли стеклянный шарик, наполняли коробочку песком и закапывали её в укромном месте, известном только маме и мне.
Именно так глиняная коробочка с жемчужиной жизни оказалась вместе с нами на ферме старого Поля на острове Коккет.
Очень важно было правильно выбрать место – где закопать коробочку. Не слишком влажная земля; не слишком большая глубина, иначе в случае опасности не получится выкопать её быстро. Если по каким-то причинам нам придётся спешно уехать, не забрав коробочку, то она должна лежать, никем не обнаруженная, до тех пор, пока мы за ней не вернёмся.
Место предложил старый Поль – одна из двух пещер над пляжем на восточной стороне острова, которые оставались сухими в течение всего года. Поль знал про нашу жемчужину и понимал, что надо прятать её от посторонних. Пещера была тёмной и глубокой. Позади огромного валуна находилась щель, куда я мог просунуть руку. Внутри щели, недоступная глазу, находилась песчаная площадка. В прошлом там прятали от викингов сокровища, и настоятели рассказывали о тайнике своим преемникам.
Место было идеальным. Оставленное там никто из непосвящённых не смог бы найти. А знали о тайнике только трое: старый Поль, мама и я.
Мы как следует обмазали глиняную коробочку жиром, воском и смолой. Когда смазка затвердела, завернули коробочку в прочную ткань.
В сумраке пещеры мама достала свёрток из своего платка.
Выл ветер, и топорки – некрупные чёрные птицы со смешными клювами – носились то вверх, то вниз. Старый Поль, уже почти слепой, произнёс молитву, составленную им для такого случая.
– Господь, через которого мы все можем обрести вечную жизнь… – начал он.
Голос у него был старческий и скрипучий, и он скорее гундосил, чем говорил. Мы уже начали дрожать на холодном ветру, когда Поль произнёс слова, из-за которых мама – как я заметил через полуприкрытые веки – посмотрела вверх. Она перехватила мой взгляд.
– Господи, – говорил старый Поль, – будь милостив к тем, кто отважился взять в свои руки великую власть над жизнью и смертью. Если грешно пытаться продлить свою жизнь за пределы отведённого промежутка, не прогневайся на тех, кто посмел это сделать.
Понимаете? Старый Поль просил Бога не наказывать нас с мамой за то, что мы стали Бессмертанами.
Мама передала мне свёрток, и я зарыл его в трещине между валуном и стеной пещеры.
Предполагалось, что там он вечно будет в безопасности.
– Как давно тебе пришло это в голову? Как давно ты решил, будто Бог может покарать нас за то, что… мы стали теми, кто мы есть? – спрашивала мама Поля по пути домой, на ферму.
Я вёл его за руку.
– Это уже давно беспокоило меня, – сказал Поль. – Я попросил разъяснений у епископа, который всю жизнь наставлял меня своей мудростью.
Повисло молчание. Мама остановилась, ветер выл всё сильнее.
– Ты рассказал епископу? – мама пришла в ужас из-за того, что Поль нарушил наш договор о сохранении тайны.
– Не волнуйся, – попытался успокоить её Поль. – Я ничего не говорил ни про тебя, ни про Алве. Мы ограничились вопросом, что будет, если у кого-то появится такая власть.
– И всё же, – сказал я, – он может решить, что ты поднял странный вопрос. Он может подумать…
– Не страшись, юный Алве, – твёрдо произнёс старый Поль, – у епископа нет никаких подозрений. Ваш секрет останется секретом. Господь любит тех, кто любит его.
У меня такой уверенности не было.
Глава 54
Через некоторое время старый Поль умер и был похоронен в саду возле крошечной часовни. Кости его покоятся там до сих пор. Мама, я и Биффа остались жить в том же доме.
Вскоре Церковь официально попросила нас выехать – освободить жильё для нового священника. И тогда мы решили оставить жемчужину жизни в её укрытии.
– Здесь она в безопасности, – объясняла мама, пока мы карабкались к пещере по крутой каменистой тропинке. – Здесь никто её не найдёт.
Прошло десять лет с тех пор, как ветреным вечером мы проводили маленькую церемонию, а топорки носились у нас над головами. В пещере ничего не изменилось.
– Проверим? – спросил я у мамы. – Ну, что она всё ещё там?
Мама улыбнулась, в её взгляде сквозила мудрость:
– Почему ей не быть там?
– Потому что…
Слова замерли у меня в горле. Жемчужина не могла исчезнуть.
– Вот поэтому лучше оставить её здесь, Алве. Мы оба будем знать, где она. А никто другой знать не будет. С ней ничего случится. И мне спокойнее, когда её нет в нашем доме. Остров никуда не уплывёт, этот камень, – она погладила валун, – тоже никуда не укатится. Если же Господь призовёт одного из нас (мама всегда употребляла это выражение вместо «умрёт» – «призовёт Господь»), тогда второй придёт сюда, смешает с кровью содержимое жемчужины жизни и начнёт стареть. Если захочет, – добавила она.
Эта мысль наполняла меня благоговением. Невообразимая власть – создавать и разрушать бессмертие – таилась в маленькой глиняной коробочке, зарытой в сухой пещере в утёсе из известняка на открытом всем ветрам острове в Нортумбрии.
Она лежала там столетие за столетием. И никто её не тревожил.
Глава 55
В детском доме меня одолевали вопросы. Они толкались в моей голове, сражаясь за место и требуя ответов, которых у меня не было.
Где жил Джаспер все эти столетия?
Почему он сейчас объявился?
Что ему надо от меня?
Нужна ли ему жемчужина жизни?
Наверняка он, не подверженный старению, искал её. Шрамы на руке не оставляли сомнений на этот счёт. Видимо, как и я, он хотел со всем покончить. Но Джаспер не мог знать, где находится жемчужина жизни. Было и другое подозрение. Возможно, он знал, что я это знаю, и намерен был использовать меня.
Я посмотрел на новую школьную форму, которая висела на двери. Санжита сказала, что завтра отвезёт меня в школу и дальше я пойду своим путём.
Идти своим путём.
Завести друзей. Вырасти вместе с ними. Стать обычным.
Всё это будет возможно, если я добуду жемчужину – первым.
Часть третья
Глава 56
Первый школьный день и летний семестр[8] начались неудачно.
К концу недели всё стало ещё хуже.
Я с нетерпением ждал встречи со Спатчем и Мо, но в них что-то изменилось.
Думаю, это происходило уже некоторое время, просто я не замечал. Зато сейчас заметил. Каникулы, проведённые у дедушки Спатча в Неаполе, сплотили моих друзей, и те стали близки друг с другом куда больше, чем со мной.
Спатч сильно загорел и сделался более коричневым, чем Мо. Хотя утверждалось, что они не ходили на пляж – половину каникул пляж был закрыт из-за переполнения канализации.
– Вот, значит, почему ты такой коричневый? – сказал я, легонько шлёпнув Спатча по руке.
Он не подхватил мою шутку и притворился, что я сделал ему больно (чего на самом деле, конечно, не было).
– Ой! Что ты имеешь в виду?
– Да ладно! Ты коричневый потому, что купался в канализации.
Теперь я понимаю, что такие шутки нельзя назвать изысканными. Но вышло забавно, и я рассмеялся. Только я. Спатч посмотрел на Мо, закатил глаза и сказал:
– Линклейтер, ты безнадёжен.