Я занервничал. Нахлынули воспоминания.
«Ты ненормальный, да?! Долбанутый! Чёртов психопат!»
И затем слова Рафеля: «В реальной жизни, Альфи, их надо добивать. Иначе они придут за добавкой».
Он вернулся за мной? Чего он хочет? Человек – точнее, чёрный силуэт на фоне окна – заговорил, и слова его поплыли у меня в голове…
– Просто… кто ещё, – произнёс Джон. Я собрался с мыслями и вернулся обратно в двадцать первый век. – Когда мой внучатый племянник Иниго – вы знакомы – рассказал мне историю с книгой, я понял: это ты.
Я стоял, моргая от удивления.
– Всё нормально, – потряс головой Джон. – Я прекрасно знаю, что за фрукт этот Иниго. Он хороший мальчик, но его добрые качества спрятаны под слоем лени, глупости и самодовольства.
Он оборвал себя.
– Ладно, это не важно. Здесь я по важной причине.
Я наконец заговорил:
– Догадываюсь. Но… по какой?
Он снова повернулся к окну и посмотрел наружу, подбирая слова.
– Врачи дают мне шесть месяцев – через шесть месяцев меня не станет. Не переживай, – он коротко усмехнулся, – я прекрасно себя чувствую. Тип-топ! По большей части. Но есть кое-какие дела, которые следует закончить, прежде чем я уйду, понимаешь?
Я кивнул, хотя он не мог меня видеть. Сидя на жестком диване, я не сводил с него глаз. Он повернулся и снова посмотрел на меня печальными старческими глазами.
– Я заслужил ту трёпку, которую ты мне задал, Альфи. На сто процентов заслужил. Хотя мне потребовалось время, чтобы это понять. И когда понял, я захотел – не знаю, попросить прощения, что ли. Но вы с мамой уже уехали, так ведь? Полагаю, из-за меня. И следов не оставили. Готов поспорить, вы хорошо умели это делать – уезжать, не оставляя следов.
Я пожал плечами, думая: «Куда он клонит?» Его слова звучали так, будто он знал. Знал мою тайну. Шею неприятно закололо.
– Так что я остался жить с этой идеей. Потом вы вернулись, да? Люди болтают, Альфи. И если ты готов слушать, многое можно узнать. Я написал твоей маме, но не получил ответа. Тогда я подумал: может, лучше оставить вас в покое? А потом услышал про пожар.
Джон замолчал. Думаю, он очень старался говорить взвешенно и спокойно.
– Мне жаль, Альфи. Твою маму. И… знаешь…
Он оглядел скупо меблированную комнату с износостойкой краской на стенах и школьным запахом.
– И… всё остальное.
– Ты… ты знал? Про меня? И маму?
Он улыбнулся и впервые показался мне не таким печальным.
– О да. Я знал. Но твой секрет в безопасности. Кстати, есть ещё один человек, который знает. Он мне и сказал.
– Привет, Альфи, – проскрипел другой голос, и я подскочил на диване.
В углу, в тени, сидел сгорбленный человек, которого я не заметил, когда вошёл. Но этот человек всё время находился в комнате.
Он был очень старый, морщинистый, с растрёпанными седыми волосами и дрожащим подбородком. Но острый взгляд говорил, что ему ещё далеко до старческого слабоумия.
Тряся головой, на меня смотрел тот, кого я некогда считал своим последним другом: Джек МакГонагал.
Глава 79
– Мне очень жаль, Альфи, – еле слышно произнёс Джек.
Я подошёл ближе и пододвинул себе стул.
– Наша семья плохо с тобой поступала, да? Сначала я, потом Джон и теперь этот никчёмный юноша Иниго.
– Ты… ты не сказал ему, нет? – спросил я с ноткой паники в голосе. – Про мой… ну, про историю с возрастом?
Я медленно переводил взгляд с Джека на Джона и обратно.
– Когда тебе девяносто, Альфи, у тебя есть время подумать о вещах, которые ты мог бы сделать лучше. Но времени исправлять их уже нет. Хотя порой это удаётся.
Он замолчал и тяжело закашлялся.
– Впрочем, иногда всё, что ты можешь, это просить прощения. Я украл, я смеялся над тобой, я разболтал твою тайну. И мне очень, очень, очень стыдно.
На несколько секунд повисла такая тишина, что, казалось, её можно потрогать. Потом из офиса внизу донёсся дребезжащий звонок телефона.
Они ждали моего ответа, но я не знал, что сказать. Вместо этого я посмотрел на Джека, и на мгновение мне показалось, что этих восьмидесяти с чем-то лет не было.
– Что случилось с Джин? – спросил я.
Он издал сдавленный полусмешок.
– Джин Палмер? Ха. Сбежала от меня с польским матросом.
Я медленно кивнул. Казалось, Джека это не расстраивало. Он со скрежетом рассмеялся, и я как будто узнал знакомого мне мальчишку. Я снова увидел его – в шортах, слишком широких для костлявых ног. Я видел его пальцы, перепачканные смазкой для велосипедной цепи, которыми он лезет в наш общий пакетик с чипсами за три пенни…
Затем видение исчезло, и я снова оказался в неуютной комнате Дома графа Грея.
– Скажи мне, сынок, – прошептал он, и я пододвинулся ближе. – Это… то, что у тебя… Оно… я не знаю… это хорошо? Тебе нравится?
Такого вопроса мне ещё не задавали, и я крепко задумался.
– Нравилось, как мне кажется, но недолго. Теперь – нет.
Он кивнул и сказал:
– Старость – это не прогулка по парку, сынок. Но каждый день я благодарю Бога за то, что он позволил мне постареть. Я не хотел бы жить, как ты, Альфи. Не тысячу лет, нет.
Хотел бы я быть таким старым, как он? На тот момент, думаю, не хотел бы. И если бы Джек не сказал ещё кое-что, всё пошло бы иначе.
Он помолчал, задыхаясь. Разговор, даже очень тихий, отнимал у него слишком много сил. Джек сделал хриплый вдох.
– Посмотри на себя, Альфи. Прислушайся к себе. Если ты знаешь способ повернуть произошедшее вспять, обрести настоящую жизнь, настоящих друзей, то услужи себе! Когда-то я был тебе другом. Надеюсь, что так. Но теперь тебе нужны друзья, которые не…
Он замолчал, переводя дыхание.
Подбородок у него перестал дрожать, и он посмотрел мне прямо в глаза.
– …которые не уйдут от тебя вперёд.
– Спасибо, Джек, – сказал я.
Я протянул руку для рукопожатия, и он в ответ протянул свою. Его рука была мягкой, но не вялой, я почувствовал пальцами движение его пергаментной кожи. Джек улыбнулся, и плечи его слегка расправились, словно часть ноши ему удалось с себя снять.
– И ещё одно… – начал было он, но тут в дверь заглянула Санжита.
– Всё в порядке, Альфи?
Не дожидаясь ответа, она вошла в комнату.
– Ты меня представишь?
Она направилась к Джону, протягивая руку.
– Санжита Прасад, социальный работник, прикрепленный к Альфи. А вы?
– Я, э… здравствуйте. Джон МакГонагал. Это мой отец, Джек. Мы… мы дружили с Хильдой. Мамой Альфи. Просто хотели, понимаете, повидать молодого человека.
Санжита улыбнулась, но я забеспокоился. Сколько времени она была здесь? Вдруг она подслушивала? Тётушка Рита, должно быть, вызвала её, сказав, что у меня два пожилых визитёра. Мне это всё не нравилось.
Какое бы ни создалось настроение в этой душной гостиной, теперь оно было разрушено.
Джон сказал:
– Вставай, папа. Пожалуй, нам пора уходить.
Он помог старому Джеку подняться.
– Рад был познакомиться, – кивнул Джон Санжите, а старый Джек добавил:
– Приветствую.
– Давайте я провожу вас, – я пошёл к выходу, приноравливаясь к их медленным шагам.
Санжита с подозрением смотрела на меня.
В коридоре Джон, понизив голос, спросил:
– У тебя всё в порядке, сынок?
Я кивнул. Конечно, всё было в высшей степени не в порядке, но ему я не мог об этом сказать. Не сейчас, когда Санжита находилась рядом. Джек засунул дрожащую руку в карман пальто и достал пакет с каким-то предметом. Он передал пакет мне и произнёс с улыбкой:
– Пришло время вернуть её, Альфи.
В пакете была моя «Сказка о двух городах» Чарлза Диккенса.
– Спасибо, – сказал я.
– Удачи тебе, Альфи. Ты был хорошим другом. Жаль, что я не мог соответствовать.
Затем Джек и Джон осторожно спустились по стёртым ступенькам и сели в машину Джона, которая стояла на набережной.
Я обернулся и увидел, что Санжита, скрестив руки, стоит в коридоре и смотрит на меня.
Глава 80
– Ты что-то задумал, Альфи Монк, – сказала Санжита.
Тон её был мягким и дружеским, но одновременно резким и острым, как лезвие.
– Я не спущу с тебя глаз, молодой человек. Или не очень молодой. Ты бы лучше…
Её речь прервали Таша и Мелания – девочки из Дома графа Грея. Громко хохоча, они сбежали вниз по лестнице. Одна из них врезалась в Санжиту.
– Извините! Альфи, пойдёшь к заливу?
Некоторые дети любили тёплыми вечерами плескаться и играть в воде. Меня позвали впервые, и втайне я очень заволновался.
– Да, увидимся там, – ответил я.
Девочки захихикали над чем-то, известным только им, и выбежали на улицу.
Санжита кивнула мне:
– Будь осторожен, Альфи, я за тобой слежу.
Затем она ушла, оставив меня в коридоре, где висели доски объявлений, лежал износостойкий ковёр и пахло дезинфекцией.
Джек был прав: надо всё повернуть вспять.
Я вспомнил про пакет, вынул оттуда книгу и нахмурился. В книгу что-то вложили, отчего она стала толще, чем раньше. Это оказался конверт – от Джека.
На конверте было написано: «На всякие мелочи», а внутри лежали две пятидесятифунтовые банкноты.
У меня появилась идея.
Я вернулся в свою комнату, достал мобильный телефон, выданный мне Санжитой, и включил его, чтобы отправить первое в жизни сообщение.
Дорогая Рокси!
У меня есть идея, как попасть в то место, о котором мы говоримы. Давайте встретимся втроём на станции завтра в 8 утра.
Искренне твой, Альфи.
Через несколько секунд телефон звякнул, и я прочитал ответное сообщение: «ЛОЛ ОК».
Ответ получился короткий, но я не сомневался, что он означает «да».
Третью ночь подряд я почти не спал, но на этот раз причиной были не страх или печаль, а предвкушение.
Я разработал план, как вернуть последнюю сохранившуюся на земле жемчужину жизни.
Этот план, безусловно, был отчаянным и дерзким. Но единственным.