Послышался странный противный низкий звук и кто-то рядом радостно воскликнул: "Повелитель! Повелитель здесь! Он успел!" Звук прозвучал еще раз, и тогда Ашант вспомнил – то был боевой рожок болотников Яруна.
Воин остановился, вытер окровавленное, вспотевшее, запыленное лицо ладонью. Вздохнул. Согнулся и приник к шее Эдаара.
Он дико устал.
Буря продолжала кружиться в долине безымянного ручья, словно танцовщица. И в ней парила черная точка. Ашант похолодел.
То был ворон.
Кто-то – во вздыбившейся пыли, покрывшей желтоватой мутью небо, Ашант различил лишь темный силуэт, – разрезал подпругу и тотчас воин почувствовал, что падает вместе с седлом. Падение в бою – всё равно, что нож в спину. Помня об этом, Ашант приземлился на ноги и сразу же рассёк воздух палашом. Пустота.
Пыль оседает. Медленно, словно нехотя.
Тишина.
Только сейчас он понял, что не слышит шума битвы. Вокруг – тишина, и слепое солнце, похожее на кусок масла, тающий на жаровне. Ашант растерялся, даже запаниковал. Он попятился, пытаясь разглядеть что-нибудь в вихре песка. Наткнувшись на что-то, воин поднял голову и увидел всадника, застывшего, точно камень; рука с копьем замерла на взмахе; на напряженном лице повисли, словно капли древесной смолы, ручейки пота. Напротив него еще одно изваяние – щит исщерблен, шлем помят, зазубренный меч выпадает из окровавленной руки; он ведь еще юноша, и он напуган и истощен, – сквозь кольчугу на груди выступила кровь, перекошенный рот выбросил густые, как молоко, слюни.
Тишина. Нескончаемо долгая, плотная, как вата.
Тысячи воинов, как памятные ему Драгнийские скалы, стояли, в самых немыслимых позах, а позади них сияло яркое зарево. Оно привлекло внимание воина короткими быстрыми всполохами, осветившими окаменевшее воинство в неистовый кроваво-красный цвет, затем зарево внезапно погасло, заронив в душе Ашанта смутное и необычное чувство тревоги.
Снова тишина, нарушаемая лишь еле слышными шагами. Кто-то двигался навстречу. Ашант услышал скрип сочленений – это был воин, закованный в доспехи. Но он шел медленно, будто любуясь необычным видом смерти, ярости и страданий.
И вот гость оказался в пределах видимости. Только взглянув на него, Ашант понял, что перед ним не человек. Странный воин был одет в серые матовые доспехи; наручи, наплечники, металлические перчатки, поножи ощетинились многочисленными шипами, концы которых были вымазаны чем-то, сильно смахивающим на засохшую кровь. Лицо скрывал шлем, представлявший из себя отлитую из железа сильно вытянутую волчью морду.
– Кто ты? – напрягшись, спросил Ашант.
Человек снял шлем – молодое, ничем не примечательное лицо, глаза неясного цвета. Затем его облик мгновенно, неуловимо изменился, приобретя болезненно-красный оттенок, рот вытянулся в жесткой ухмылке, черты заострились, лоб прорезали глубокие морщины.
– Демон… – прошептал кочевник, став в боевую стойку. – Я так и знал.
– Угадал, – улыбнулся человек, не переставая менять лица. Сейчас он был стариком, с пожелтевшей кожей и грустными глазами. – Так вы – люди – меня величаете.
– Прекрати, – потребовал Ашант, отворачиваясь. – У меня уже рябит в глазах.
– Хорошо, – послушно отозвался демон и вернул свой первоначальный облик молодого парня.
– Как тебя зовут?
– Лорн.
– Чего тебе надо?
– Поговорить с тобой. Только и всего. – Лорн в упор смотрел на Ашанта, и кочевник никак не мог понять, что он видит в его глазах – любопытство, или тщательно замаскированное беспокойство?
– Если ты демон, – произнес воин, только для того, чтобы что-нибудь сказать, – покажи своё истинный облик.
Демон, казалось, озадачился.
– Я думаю, – протянул он, – не стоит.
– Ты так страшен?
Лорн рассмеялся, как будто Ашант только что сказал глупость.
– В общем, – сказал он, подумав, – ты, я вижу, не против побеседовать со мной? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Тогда, может быть, найдём место поспокойней? Здесь так пыльно, так воняет… и присесть негде. Как ты думаешь? Прошу ко мне в гости!
– Изыди, нечисть! – крикнул Ашант, но тут же понял, что совершенно зря – слишком уж наивно это прозвучало. Однако он не дал себе времени на раздумье и выпалил: – В друзья меня записал? Оставь меня в покое!
– Поверь мне, Алексей. – Лорн приблизился к нему настолько, что уперся грудью в остриё меча. – Я долго готовился к этой встрече, я долго искал возможности с тобой встретиться. И поэтому я проявлю настойчивость. Будь моим гостем – я обещаю, что наш разговор будет происходить в приятной тихой обстановке. А за них, – добавил демон, обведя рукой статуи воинов, – не беспокойся. Талгат умрет. И Барх победит. И ты вернешься к ним.
– Живым или мертвым?
– Алексей, друг мой смертный! Как раз сейчас ты, хоть и жив, но мертв. И от тебя зависит, каким ты будешь. Я очень хотел бы, чтобы ты был живым и… живым.
Лорн элегантно скинул с руки металлическую перчатку, щелкнул пальцем и…
Они оказались на зеркально ровной площадке, скосившей вершину одинокой базальтовой горы с совершенно отвесными, столбчатыми склонами. С одной из сторон к вершине подходила колоссальных размеров, прямая, как стрела, узкая лестница, выстроенная на груде окаменевших и сросшихся человеческих костей. Эта жуткая насыпь рассыпалась вокруг горы, обхватив ее со всех сторон, подобно рабу, пытающемуся приподнять валун. Гора находилась в центре необычайно большого города, границы которого терялись на горизонте, – города, насколько мог понять Ашант, мертвого и заброшенного.
Несчетное количество однообразных каменных руин, желтевших на фоне мертвенно туманного заката.
В центре площадки находился высокий каменный трон – простой пьедестал с ровными незамысловатыми линиями, словно бы выраставший из кучи черепов, в беспорядке валявшихся по всей площадке.
Ашант был потрясен и испуган.
– Согласен, – сказал Лорн, словно прочитав его мысли. – Вряд ли можно назвать это место приятным и тихим.
Ашант всматривался в улицы города и с изумлением замечал там двигающиеся точки, – тысячи и тысячи теней, направлявшихся, как ему показалось, к горе.
– Но. – Лорн, как и Ашант поглядел вниз и презрительно фыркнул. – Но нам предстоит серьёзный разговор. И в этом смысле место имеет значение. Не так ли?
Ашант промолчал.
– Будешь молчать? – ехидно спросил Лорн.
– Откуда ты знаешь, кто выиграет битву? – мрачно поинтересовался Ашант. – Тебе ведомо будущее?
– Не совсем. Но мне ведомо прошлое и настоящее. А тот, кто в совершенстве знает историю мироздания, может заглянуть и в будущее.
Ашант устало сел на пол, повесил голову.
– Притомился? – спросил Лорн. – Понимаю. Но удовлетворю твою любознательность. Безусловно, зверства Барха, особенно в Пурханчи, прославили его. И ваны – Шонкар, Шагун и другие – задумались, а стоит ли гневить такого кагана? Сомнения их укреплялись по мере возрастания… нехороших слухов, касающихся любовных отношений Талгата и Эллака-младшего.
Ашант, вытирая рукавом лицо, замер и посмотрел на Лорна снизу вверх.
– Да-да. Именно так.
– Без тебя тут, конечно, не обошлось, – сухо бросил воин.
– Ха-ха! Я много в чем преуспел, но тут я не причем. Тут в них взыграли их, эмм… физиологические наклонности. Итак, картина тебе ясна. Добавлю также, что и ваш молодой повелитель тоже не сидел на месте. Он выслал вслед за Алпаком и Кадыром соглядатаев, в обязанности которых вменялось следить за переговорщиками. Алпак не подвел, и проявил себя хорошо, в пользу своему новому владыке. А вот Кадыр предал Барха, он тут же переметнулся к Талгату. Это соглядатаи убили Кадыра и двух его слуг. Хитёр, не правда ли?
– Хитёр…
– Ну что ж, теперь о нас?
– Если я твой гость, – проговорил Ашант, задумчиво глядя на заходящее (или восходящее?) солнце, – то накорми меня, напои. Наколдуй более приятную обстановку. Или место имеет значение?
– Законы гостеприимства! – воскликнул Лорн. – Ты прав, Алексей, ты прав. Что ж это я? Но, – тут демон подошел к воину и (любознательно?) взглянул на него, – ты видел мой теперешний дом. Здесь я живу, или, вернее, существую. Хм… вынужденно существую. Здесь мои слуги. – Лорн величаво обвел рукой лежащий у подножия горы город. – И мы вернёмся сюда. После. Готов?
Лорн взял Ашанта за руку, рывком поставил его на ноги, и, увлекая пришедшего в ужас воина за собой, прыгнул с горы вниз.
У него захватило дух. Мертвый город стремительно понесся навстречу.
И снова знакомые образы: мать, тихо поющая ему грустную песню; пустынная дорога, и сидящий на обочине ребенок, отощавший и несчастный; разрушенный город, подземелье. Чьи-то добрые глаза блестят в темноте.
Потом Ашант увидел стену, выбеленную стену, к которой прислонился. Ему было плохо, тошнота подкатывала к горлу, пустой желудок, казалось, скрутился в тугой узел.
На плечо опустилась рука.
– Приходи в себя поскорее, Алексей, – прозвучал незнакомый голос. – Нас ждёт приятный, во всех отношениях, ужин.
Ашант обернулся и увидел высокого немолодого мужчину. Горделивая осанка, белая кожа, тщательно выбритое лицо, редеющие умасленные черные волосы говорили о благородном происхождении.
– Опять ты за свои фокусы, – кисло ухмыльнулся воин, разглядывая забавный, по его мнению, наряд демона. – Ты похож на женщину.
Лорн широко улыбнулся.
– А ты?
Воин, все еще опираясь о стену, окинул себя взглядом. И тут же ощутил стыд, смешанный с неудержимым стремлением рассмеяться.
– Вот что значит дика… то есть кочевники, – сказал Лорн, оценивающе осмотрев Ашанта. – Пурпурная туника, кожаный пояс, плащ, сандалии – ты выглядишь как воин. Как очень искусный, знаменитый воин. Шрамы на твоих руках и ногах, поломанный нос, плюс наряд – здесь все поймут, что ты воин. А воины всюду уважаемы. Но, пройдем? Тут недалеко имеется хорошая таверна: горячие закуски, вино с пряностями! Прошу.
– Куда ты меня привел? – спросил Ашант, с интересом разглядывая город, в котором они очутились: красивый, белокаменный, многолюдный. Дивные здания, с резными колоннадами, украшавшими фасады; величественные статуи, замысловатые фонтаны, арки, акведуки… И так