Я глядел, как они поставили цветы в урну и положили у подножия надгробия жертвоприношение — рисовые лепешки о-хаги и чашечку чаю. В тени ближайшего дерева уселась ворона, положив глаз на лепешку моти и выжидая. Парочка встала плечом к плечу, склонив головы, точно в молитве: он — в помятом коричневом костюме, она — в белом кимоно. Потом они отвернулись от могилы. Скрываясь от полуденного солнца, мужчина раскрыл зонтик, женщина взяла его под руку, и они медленно зашагали с холма, прочь с кладбища. Ни один из них так ни слова и не произнес.
Ворона ринулась с дерева, чтоб отхватить свой приз, но по земле, зажав в клюве о-хаги, уже скакала вторая птица. Тут нарисовалась и третья, и все они принялись каркать и хлопать крыльями, подняв бучу. К тому времени пожилая парочка уже скрылась.
Я поплелся в обратную сторону, наслаждаясь прохладой и одиночеством, довольно успешно пытаясь выкинуть Миюки из головы. Мне вполне удавалось не думать об Афуро, господине Накодо, Гомбэе и даже о Саре в Кливленде. Если я сделаю финт ушами и прогоню из башки все эти мысли на неопределенное время, у меня будет приличный шанс превратиться в уравновешенного взрослого человека, с позитивным взглядом на жизнь и с высоким мнением о себе любимом и о ближних своих.
Зыбкий покой медленно растаял, когда у меня в мозгах засвербело, что Ихара прячется где-то на кладбище и следит за каждым моим движением. Не знаю, с чего мне так показалось, но, раз эта мысль засела в голове, ее уже не выгнать. Поднялся ветерок, оживив деревья и загремев деревянными поминальными табличками в держалках у надгробий. Шелест деревьев и неумолчный вороний ор сливались в зловещий шум, от которого жутковато и при свете дня. Вот почему, услышав за спиной шепот, я чуть не подскочил.
— Где конфеты?
Обернувшись, я обнаружил Ихару: он сидел, положив локти на колени, на могиле в тени ивы. Лица его я почти не видел, но, по-моему, он был не в духе.
— Конфет нет, — ответил я. — Если собираешься закатить усопшим предкам пир горой, раскошеливайся сам.
Ихара заржал. Не самый приятный звук.
— Думаешь, моей скромной семье хватит бабла на такой участок? Да тут земля стоит больше, чем мой дом и офис, вместе взятые.
— Ты кому заливаешь? — спросил я. — Ты столько дерешь за информацию, что можешь отгрохать себе золотой мавзолей в центре Гиндзы. Загрузишь его навороченными приладами для слежки и в ожидании надежного улета в нирвану станешь шпионить за другими трупаками.
Глухо фыркнув, Ихара поднялся и вышел из тени. Глянув на него получше, я понял, что годы после нашей последней встречи для него даром не прошли. Морда разжирела, на обвислой коже, будто на карте, растет сеть морщин. Уже не в расцвете лет, но все еще слишком молод, чтоб смотреться импозантно. Взглянув в его зеркальные очки, я обнаружил, что и мне тоже досталось по первое число. Хотя моя талия осталась прежней, а вот его — расползлась, и я смекнул, что от комплимента меня не убудет. У меня правило: никогда не делать комплименты мужикам, которые выглядят круче меня. Что касается женщин, тут с правилами я еще не определился.
— Выглядишь ништяк, — сказал я.
— Черта с два. Посиди в засадах целыми днями, лопая всякую калорийную дрянь, и тоже таким станешь. Это все вы, американцы, виноваты, и эти ваши фаст-фуды. Ты в курсе, что с каждым годом средний японский школьник жиреет и жиреет? А все из-за американской жрачки.
— Американские детишки тоже жиреют. Мы виним «Нинтендо».
Ихара хмыкнул и спросил, хочу ли я еще побазарить о том, о чем хотел побазарить. Кивнув, я сунул ему пятьдесят тысяч йен, завернутые в газету «Емиури Симбун». В Кливленде трудновато будет разрулить это с бухгалтером Чаком, но я запросто могу наврать, что спустил эти бабки в патинко, дабы понять внутренних демонов Гомбэя. Ихара украдкой оглядел кладбище и сунул сверток под мышку.
— Вот мои условия, — прошептал он. — Я расскажу тебе, что знаю об этом господине. Перебивать нельзя. Задавать вопросы нельзя. Замолчу, когда замолчу. Вот мои условия. Просек?
Я чуть было не предложил удвоить плату, если он отменит правило «не перебивать». Ихара из тех типов, кто начинает рассказывать анекдот о двух китайцах, зашедших в бар, а заканчивает историей о том, как древние ассирийцы изобрели пиво. По-моему, этот чувак так и вылез из матки — говорилкой вперед. Но мне все равно позарез надо было разузнать про господина Накодо, даже если по ходу дела я услышу кучу всякой ерунды.
Ихара еще раз окинул кладбище подозрительным взглядом, и мы двинулись зигзагом между надгробий. К улицам вокруг кладбища мы не приближались, и то и дело ходили туда-сюда, неожиданно сворачивая. Сдается мне, что даже ночью, вставая отлить, Ихара проверяет, есть ли за ним хвост. Но к концу его рассказа я начал понимать, откуда растут ноги у его паранойи.
11ДЕЛО М-РА БОДЖАНГЛЗА И ЧЕЛОВЕКА-ТЕНИ
Июль 1975 года, дождливый вечер, и «Глаз Сыскаря» — еще не «Глаз Сыскаря», а жалкая фирма из двух человек под названием «Ихара. Расследования», и находится она в скромненьком районе Тайто-ку. Ранний вечер. Детектив Ихара уже отправил секретаршу домой и сам готов свалить, как вдруг слышит, что в приемную кто-то вошел. Глянув сквозь шторы своего кабинета, Ихара видит нервного типа со средней длины патлами. Человеку в мятом белом пиджаке, наверное, лет под тридцать или чуть больше, как и самому Ихаре.
— Могу я вам помочь? — спрашивает Ихара, выплывая из кабинета.
— Все может быть, — отвечает мужик. — Интересно, как это устроить — нанять частного детектива?
— Можете позвонить моей секретарше и назначить встречу. Мы обычно так дела делаем.
Глазки типа летают по комнате, как беспокойные птички, порхающие с ветки на ветку.
— Скажем так, у меня очень щекотливое дело. Чем больше секретности, тем лучше.
— Моя секретарша сохранит в тайне ваше имя, — говорит Ихара, удивляясь, почему это клиенты вечно мнят, будто они — исключение, когда все упирается в щекотливое дело. Пока что у Ихары было всего два дела, к тому же заурядные брачные расследования, но оба клиента устроили драму плащей и кинжалов, как будто речь шла о национальной безопасности. — Можете даже взять липовое имя, — говорит гостю Ихара. — Назовитесь хоть Юдзиро Исихарой иди Бертом Рейнолдсом,[29] если так уж невтерпеж, мне до лампочки. Когда назначите встречу, обсудим дельце в подробностях.
Тут пришедший начинает рассеянно ощипывать конторский папоротник, обрывая сухие листочки и роняя их на пол. Ихару это жутко бесит: очевидно, его симпатичная молоденькая секретарша катастрофически нарушает свои обязанности по поливке растений. Наверно, все-таки стоило купить искусственные цветы.
— Давайте предположим, что это срочное дело, — после паузы говорит мужик. — В котором время — ключевой фактор. Можно тогда будет ускорить процесс, не связываясь с вашей секретаршей по телефону, а придя лично?
— Конечно, — отвечает Ихара.
— Отлично. Пожалуйста, я хотел бы назначить встречу, если вы направите меня к своей секретарше.
— Ее здесь нет, — говорит Ихара. — Она домой ушла.
— Как чрезвычайно неудачно.
— Я и сам уже собрался уходить. Но по поводу встречи можете позвонить завтра.
— Как чрезвычайно неудачно, — повторяет гость. — Боюсь, завтра будет слишком поздно. Жаль, что не смог прийти раньше. Всего доброго.
Мужик разворачивается к двери.
Ихара глядит на часы над окном. Стрелки показывают 6:43. Скоро из подготовительной школы вернется сынишка Хироси. Ихара был так занят установкой новых картотечных шкафов, что не видел мальчика почти неделю. Снаружи темнеет небо, а внизу, на залитых дождем улицах, автомобилисты совершают еженощный путь домой.
— Ладно, — вздыхает Ихара. — Послушаем, что там у вас.
Ихара провожает гостя в свой кабинет, хотя нет нужды в секретности, потому что «Ихара. Расследования» безлюдны, как и вообще весь этаж. Остались только соседи Ихары сверху: бесстыжий агент но недвижимости и его мерзкая помощница. У них роман, но, очевидно, они слишком нецивилизованны, чтобы снять номер в лав-отеле. Ихара часто слышит, как они трахаются, словно животные, прямо у него над головой. Он бы пожаловался управляющему, но сам уже два месяца не платит за аренду и не в том положении, чтоб наводить шорох. Он только надеется, что, пока клиент здесь, эта парочка не начнет одну из своих зверских случек.
— Должен сообщить, что я решил взять псевдоним, раз вы сказали, что это можно.
— Хорошо, — говорит Ихара.
— Мистер Боджанглз.[30]
— Как-как?
— В качестве псевдонима я выбрал имя «мистер Боджанглз».
Неловко поерзав в кресле, новоявленный Боджанглз отрывает от ногтя заусенец и беспечно роняет его на пол. Только тут Ихара замечает пыль на ковре — ясно, что накануне вечером дорогущая фирма по уборке «Звездный блеск» обошлась без пылесоса. Секунду Ихара таращится на коричневые мокасины клиента, потом на желтой страничке блокнота царапает себе записку: «Позвонить в „Звездный блеск“ насчет пылесоса».
— Ну, мистер Боджанглз, — говорит Ихара. — Что за срочное дело вы хотите обсудить?
— Я хочу помешать заключению брака, — отвечает тот. — Между мужчиной по имени Накодо и женщиной по имени Амэ Китадзава.
— Она ваша родственница?
Мужчина качает головой, отметая дальнейшие вопросы, и Ихара делает вывод, что перед ним, скорее всего, ревнивый поклонник. Не добился благосклонности, а теперь хочет извалять соперника в грязи, раскопав какой-нибудь семейный скандал. Какой депрессивный бизнес, думает Ихара. Но все же бизнес.
— Как далеко зашли приготовления к свадьбе?
— Свадьба должна состояться через месяц.
— Хмм, — тянет Ихара, почесывая подбородок. Не ради эффекта, просто вдруг зачесалось. — У нас мало времени. Я покопаюсь в прошлом семьи Накодо, погляжу, что можно нарыть; но останавливать браки — не мое дело. Я только предоставляю факты. Даже если я обнаружу в шкафу скелеты, еще не факт, что на этом все и кончится. Из-за этих нынешних так называемых браков по любви семейные скандалы не так важны, как раньше. Я бы даже сказал, что и брак уже не так важен.