ил Екатерине незадолго до своей кончины. Заодно король разрешил Екатерине вступить в брак после его смерти, если она того пожелает.
28 января 1547 года Генрих VIII скончался, а уже в мае Екатерина вышла замуж в четвертый раз, за Томаса Сеймура. Венчание было тайным, поскольку вдовствующей королеве не полагалось вступать в новый брак так скоро. Тайное стало явным спустя несколько месяцев, что привело к небольшому скандалу, не имевшему последствий, ведь Сеймур все же был дядей короля Эдуарда VI. В конце августа 1548 года Екатерина родила Томасу дочь и 5 сентября скончалась от родильной горячки. А в марте 1549 года Томаса Сеймура обезглавили по обвинению в государственной измене…
К слову будь сказано, и в шестом своем браке, будучи вынужденным передвигаться в подобии кресла-каталки, Генрих VIII продолжал оставаться любвеобильным. Есть сведения о том, что в 1545 году король увлекся еще одной Екатериной – вдовой Чарльза Брэндона, 1-го герцога Саффолка. Екатерина была четвертой женой герцога, а третьим браком он был женат на сестре Генриха VIII Марии Тюдор. Вроде как Генрих всерьез рассматривал возможность развода с Екатериной Парр для того, чтобы жениться на Екатерине Уиллоуби (такова была девичья фамилия вдовствующей герцогини). Однако же до новой женитьбы дело не дошло… Шесть жен и трое жизнеспособных детей, две дочери и один сын, таков был «семейный итог» второго короля из династии Тюдоров.
Кстати говоря, знаете ли вы фразу, помогающую школьникам запомнить детали биографии жен Генриха VIII? «Развелся – казнил – умерла, развелся – казнил – пережила» – просто и крепко впечатывается в память.
Глава 7. «Старый медный нос»
С «канонического» портрета работы Ганса Гольбейна Младшего, который датируется началом или серединой сороковых годов XVI века, на нас смотрит крупный и статный мужчина с приятными чертами лица, на котором выделяются проницательные глаза и волевой подбородок, обрамленный короткой рыжеватой бородой. Король стоит, широко расставив свои крепкие ноги, в правой руке он сжимает перчатку, а левой держится за золотую цепь, на которой к поясу подвешен кинжал. При внимательном разглядывании одежды бросается в глаза внушительных размеров гульфик, недвусмысленно намекающий на мужскую силу короля. Генрих изображен без короны и скипетра, но по выражению лица и позе сразу же становится ясно, что перед нами персона высокого ранга, а пурпурные одежды свидетельствуют о том, что эта персона принадлежит к правящему дому, ведь еще в самом начале своего правления Генрих установил, что носить пурпур могут только члены королевской семьи и никто более. Сведущий человек по одному лишь взгляду на парадные одежды мог определить титул их владельца. Так, например, рукава из золотого шелка были отличительным признаком герцогов.
Конечно же все придворные живописцы в той или иной мере льстили тем, кого им приходилось изображать, лесть, можно сказать, входила в число их обязанностей, но настоящие художники, а именно таким был Ганс Гольбейн Младший, умеют передать не только особенности внешности человека, но и его характер. Какие качества приходят на ум, когда мы рассматриваем портрет Генриха VIII? Властность, воля, ум, скрытность, проницательность… Так и хочется воскликнуть: «Настоящий король!»
Примечательно, что «настоящий король» получил от подданных прозвище «Старый медный нос». Да – именно «Старый медный нос», а не «Великий» и не «Мудрый». Как уже было сказано выше, Генрих очень скоро истратил средства, полученные от отца, и на протяжении всей последующей жизни частенько нуждался в деньгах, поскольку при любых обстоятельствах предпочитал жить на широкую ногу и много воевал. Однажды в голову короля пришла замечательная мысль, за которую кто-то другой рисковал бы заплатить жизнью. Король решил снизить содержание серебра в монете более чем наполовину – с девяноста процентов до сорока. Зачем чеканить шиллинги из чистого серебра, если можно поступить умнее – чеканить медные монеты и покрывать их слоем серебра. Слой этот был тонким и там, где монеты чаще всего касались пальцы, он вскоре облезал и из-под серебра начинала проступать медь. Сложилось так, что в первую очередь она проступала на носу короля, лицо которого было изображено на аверсе шиллинга. Отсюда и пошло прозвище «Старый медный нос». По этому поводу можно вспомнить выражение небезызвестного Дензила Холлиса[62], который говорил, что «порча монеты расшатывает устои государства». Впрочем, Генрих VIII расшатывал устои и более действенным образом, когда запустил процесс реформации английской церкви.
Семена, из которых проросла Реформация, посеял во второй половине XIV века богослов Джон Уиклиф, по инициативе и под руководством которого Библия была переведена на английский язык. Уиклифу был не по душе привилегированный статус духовенства, а также ему не нравилась пышность многих католических обрядов. Последователи Уиклифа, которых их оппоненты называли «лоллардами» («бормочущими»), пошли дальше и во имя обретения рая на земле стали отрицать церковные таинства, заупокойные мессы, пресуществление[63], монашество и саму необходимость папской власти. Сказать, что Уиклиф критиковал папство, означает не сказать ничего, поскольку он разносил в пух и прах сам принцип главенства папы римского над церковью, называя папу «антихристом» и «наместником Сатаны». Но до поры до времени эти революционные идеи бродили в низах общества, не имея возможности воплотиться во что-то более существенное, и такая возможность предоставилась в начале тридцатых годов XVI века, когда король Генрих разорвал отношения с папским престолом и принял английскую церковь под свою руку. В целом разрыв с Римом был выгоден для короля, поскольку делал его полностью независимым правителем, которому никто уже не мог навязывать свою волю «именем Христа». Кроме того, повальный роспуск монастырей принес королевскому дому много имущества и обширные земельные владения. В известной средневековой шутке «если аббат Гластонбери женится на аббатисе Шефтсбери, то у их наследника окажется больше земель, чем у самого короля» шуточной была только возможность брака между аббатом и аббатисой, но по части земельных владений все было правдой. В начале правления Генриха VIII монастыри владели четвертью всех земель королевства и, надо признать, использовали эти земли не самым эффективным образом.
Однако процесс церковной реформы создавал нестабильность в обществе, а любая нестабильность представляет угрозу для центральной власти. Но тут уж ничего не поделать – одно доброе дело заслуживает другого[64], если уж начал, то нужно продолжать.
По части «продолжать» у Генриха VIII были определенные проблемы, вызванные его непостоянством. Король недостаточно хорошо продумывал многие свои решения, часто шел на поводу у эмоций и не всегда мог отделить главное от второстепенного. Непостоянство – это первое, что приходит на ум при знакомстве с деталями правления второго короля из династии Тюдоров. Мы ведем речь о короле Генрихе VIII, а не об истории Англии первой половины XVI века, и потому не станем подробно разбирать Реформацию и прочие события того времени, а просто посмотрим, как короля «шатало из одной стороны в другую», подобно маятнику.
В начале правления Генриха, как уже было сказано выше, возвысился королевский духовник Томас Уолси, в 1515 году ставший кардиналом и лордом-канцлером. Генрих полностью доверял Уолси и не очень-то вникал в то, что делал его фаворит, а тот, пользуясь бесконтрольностью, изрядно злоупотреблял своей властью, сколотил огромное состояние и позволял себе вольности, не приличествующие духовной особе. Известно, что Уолси длительное время открыто сожительствовал с некоей Джоан Ларк, которая родила ему сына Томаса и дочь Дороти. Разумеется, порой Уолси случалось вызвать недовольство короля, но положение его казалось прочным… Но Уолси не смог помочь Генриху аннулировать его брак с Екатериной Арагонской или просто не захотел чрезмерно обострять отношения с Римом, и в одночасье лишился всего своего влияния. Правда, на первых порах Генрих оставил за ним должность архиепископа Йоркского, младшего из двух английских архиепископов, но вскоре обвинил в государственной измене и призвал на королевский суд, до которого Уолси не дожил.
Пример Уолси не стал уроком для его секретаря Томаса Кромвеля, который в 1531 году вошел в круг ближайших помощников короля. Убежденный протестант Кромвель стал главным проводником Реформации и одним из создателей англиканской церкви, доктринальную основу которой разрабатывал архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер. За твердость, проявленную при секуляризации церковного имущества, Кромвель получил весьма показательное прозвище «Молот монахов» – он и впрямь действовал, как сокрушающий молот. В апреле 1534 года король назначил Кромвеля государственным секретарем и главным министром, в январе 1535 года Кромвель стал генеральным викарием по церковным делам, а в июле 1536 года – лордом – хранителем Малой печати, сменив на этой должности Томаса Болейна, отца казненной королевы Анны. Спустя несколько дней после вручения Кромвелю Малой печати король пожаловал сыну трактирщика и внуку кузнеца баронский титул…
В октябре 1536 года в Йоркшире вспыхнуло народное восстание, вошедшее в историю под названием «Благодатного паломничества». Вскоре восстание, ставшее самым масштабным из восстаний Тюдоровской эпохи, охватило всю Северную Англию. Повстанцы протестовали против разрыва с католической церковью, роспуска монастырей и вообще всей политики Томаса Кромвеля, а примкнувшим к восстанию представителям знати вдобавок не нравилось, что король сделал низкородного Кромвеля бароном. К марту 1537 года восстание было подавлено, и Кромвель сыграл в этом значительную роль, в очередной раз доказав королю свою верность.
Кромвель устроил брак короля с Анной Клевской. О выгодах, которые сулил Генриху этот союз, было сказано в предыдущей главе. Остается добавить, что организация брака была безупречной – Кромвель предоставил королю всю информацию о невесте, которую только можно было получить, разъяснил преимущества и отправил в Клеве придворного живописца Ганса Гольбейна Младшего для написания портретов сестер герцога. Единственным упущением стало заочное принятие королем решения о заключении брачного союза, но тут уж Кромвель не мог ничего сделать – герцог Вильгельм не стал бы отправлять сестер на смотрины к Генриху, а у того не было ни желания, ни возможности ехать в далекое германское герцогство. Тем не менее в том, что Анна ему не понравилась, Генрих обвинил своего верного слугу, и неудачный брак короля стоил Кромвелю головы. 10 июня 1540 года Кромвеля взяли под стражу по обвинению в государственной измене и ереси, а 28 июля он был обезглавлен (причем – не с одного удара). Если положить на одну чашу весов то, что сделал Кромвель для своего короля, а на другую – историю с женитьбой короля на Анне Клевской, то первая чаша, конечно же, перевесит, но у Генриха были свои весы.