Лорду Дадли, который с 1550 года был фактическим правителем королевства, отчаянно не хотелось, чтобы на престол взошла тридцатисемилетняя Мария, которая не нуждалась в советчиках и опекунах да вдобавок была католичкой. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда» – скажет много позже, в 1889 году, Редьярд Киплинг[83]. Протестанты и католики тоже не могли сойтись вместе и мирно сосуществовать в пределах одного королевства. Установление протестантизма означало гонения на католиков, а реставрация католичества грозила обернуться гонением на протестантов. В верхах общества эти гонения означали тотальную «смену караула» – все мало-мальски важные должности переходили из одних рук в другие. На что мог рассчитывать лорд Дадли в случае воцарения Марии? Лучшим вариантом была бы опала с пожизненным удалением от двора и отъемом значительной части владений, но, скорее всего, лорда-председателя казнили бы по обвинению в государственной измене.
Согласно традиционной точке зрения, порядок наследования престола был изменен королем Эдуардом под влиянием лорда Дадли – женив сына на протестантке Джейн Грей, лорд Дадли уговорил короля назначить Джейн наследницей престола в обход Марии и Елизаветы. Но мы знаем, что Эдуард находился в хороших отношениях со своими старшими сестрами. Став королем, Эдуард в значительной мере отдалился от сестер, вдобавок протестантское окружение принца настраивало его против католички Марии, а Елизавета скомпрометировала себя отношениями с Томасом Сеймуром, но тем не менее между братом и сестрами не было вражды. А еще мы знаем, что Эдуард любил и глубоко уважал своего отца. Сам собой напрашивается вопрос – почему же король Эдуард VI изменил порядок наследования престола, установленный его отцом? Неужели влияние лорда Дадли на короля было настолько велико? Или, может, болезнь настолько ослабила волю Эдуарда, что ему можно было навязать любое решение, даже идущее вразрез с его представлениями?
Разумеется, лорд Дадли имел на короля определенное влияние, да и тяжелая болезнь может подтачивать волю, но для понимания мотивов Эдуарда нужно отставить в сторону личное и сосредоточиться на политике. Эдуард всячески старался укрепить основы протестантской веры. Разве мог он допустить реставрацию католичества, которая неизбежно произошла бы (и произошла) при воцарении Марии? Не мог, однозначно не мог. Кроме того, против Марии, а также против Елизаветы играло их происхождение – обе были рождены в браках, впоследствии признанных недействительными. Да, на закате жизни король Генрих признал Марию и Елизавету своими «полноправными» законнорожденными дочерями, но, как выражаются в народе, «пятно осталось после стирки», а любые пятна подобного рода могут создавать угрозу стабильности правления. Имелась и еще одна причина – ни Мария, ни Елизавета, не состояли в браке, то есть являлись в этом отношении «темными лошадками» – не было известно, за кого они могли выйти замуж, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Если бы Мария перешла в протестантство, то Джейн Грей не оказалась бы на престоле и не заплатила бы своей головой за девять беспокойных дней пребывания на нем. Но Мария была весьма тверда в вопросах веры. В марте 1551 года Мария посетила в Вестминстере Эдуарда – король пригласил сестру на встречу, которая происходила в присутствии членов Тайного совета. Короля и его сановников сильно беспокоил факт открытого посещения Марией католических месс. Пример старшей сестры короля, по выражению самого Эдуарда, «мог вызвать значительные неудобства», и король дал понять, что «более не способен терпеть» подобное поведение. Мария ответила, что не поменяет своей веры и не станет лицемерно скрывать свои убеждения и делать то, что им противоречит. Эдуард напомнил ей, что, как подданная короля, она обязана подчиняться королевской воле, но этот довод не возымел действия. Вскоре после того король Эдуард получил послание от императора Карла V, которому Мария пожаловалась на чинимые ей притеснения. Карл пригрозил Эдуарду войной, если тот не позволит Марии посещать мессу, Эдуард ответил, что законы короля должны соблюдаться всеми его подданными, без исключения, и на том назревающий конфликт между двумя братьями одной сестры был исчерпан. Марии пришлось подчиниться воле своего короля, но, зная ее характер, можно с уверенностью предположить, что она продолжала посещать мессы, но делала это в глубокой тайне.
Мы столько говорим о мессах, служивших «камнем преткновения» между англиканской и католической церквями, но в наши дни далеко не каждый знает, что это такое. Месса – это основная литургическая служба в римском обряде католической церкви. Месса включает в себя начальные обряды, литургию слова, евхаристическую литургию и заключительные обряды. Основу литургии слова составляют чтение Библии и Евангелия, а также проповедь. Во время евхаристической литургии, главной части мессы, совершается таинство претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа.
В апреле 1552 года король Эдуард заболел оспой, за которой последовала корь (так записано в его дневнике), но благополучно выздоровел. В январе 1553 года Эдуарда настигла новая болезнь, ведущими симптомами которой были кашель и лихорадка. Король и его окружение не испытывали особого беспокойства, поскольку в холодное время года многие болели чем-то подобным. Антибиотиков в те времена не было, ставка делалась на покой, диетическое питание и прием симптоматических средств – успокаивающих, отхаркивающих, жаропонижающих и тому подобных. Разумеется, короля лечили лучшие врачи, но, несмотря на все их старания, болезнь не отступала. К марту того же года состояние здоровья короля ухудшилось настолько, что он совсем перестал выходить из личных покоев. В начале апреля тьму рассеял луч света – король стал чувствовать себя лучше и даже начал выходить на прогулки в Вестминстерский парк. Однако радость была недолгой – в конце апреля король снова слег. Врачей сильно беспокоила мокрота, которую отхаркивал король – она была гнойной, а временами в ней появлялась кровь. Лихорадка сохранялась, вдобавок тело короля покрылось язвами. Не зная, что еще можно сделать, врачи порекомендовали королю переехать в Гринвичский дворец, надеясь на целебное действие здешнего воздуха, но переезд только подорвал и без того истощенные силы короля.
12 мая 1553 года посол Священной Римской империи Жан Шейфве написал в очередном донесении императору Карлу о том, что Эдуард «сильно ослаб… тело его покрылось язвами… можно с уверенностью сказать, что ему уже не суждено выздороветь, настолько плохи его дела». К слову будь сказано, 5 сентября 1551 года Эдуард VI упомянул Шейфве в своем дневнике – имперский посол просил короля разрешить принцессе Марии посещать мессы и ожидаемо получил отказ.
В конце июня Шейфве докладывал об Эдуарде следующее: «Все твердо убеждены, что он умрет завтра, поскольку у него нет сил повернуться и он с трудом может дышать. Тело его более не подчиняется ему, все оно покрыто язвами, ногти и волосы выпадают».
Жан Шейфве немного ошибся с прогнозом, поскольку Эдуард умер 6 июля 1553 года около восьми часов вечера. Последними его словами были: «Я слаб. Господь смилостивился надо мной и принял мой дух».
При вскрытии тела короля было обнаружено поражение легких. Вариантов диагноза три – туберкулез, рак легких или пневмония, осложнившаяся абсцессом легкого. Правда, ходили слухи о том, что король был отравлен принцессой Марией или лордом Дадли, которому не терпелось сделать своего сына королем-консортом, но версия с отравлением Эдуарда выглядит малоубедительной – уж очень сильно течение заболевания и его симптомы отличались от того, что наблюдалось при отравлениях.
Согласно старинному преданию, перед тем как вручить Господу свою душу, король Ричард III проклял Генриха Тюдора и предсказал, что его дому «не будет ни долголетия, ни покоя, ни счастья». По поводу долголетия и покоя других мнений быть не может – Тюдоры правили «всего ничего», менее полутора веков, и их пребывание у власти нельзя назвать спокойным, но вот по поводу счастья однозначно судить нельзя, поскольку Генрих VII, завоевавший корону и сумевший удержать ее в своих руках, вполне может считаться счастливчиком.
8 августа 1553 года Эдуард VI был похоронен в часовне Богоматери Вестминстерского аббатства, построенной по завещанию короля Генриха VII. Соседство могил деда и внука выглядит символичным, ведь дед был первым королем из дома Тюдоров, а внук стал последним, поскольку после него правили только королевы.
Трактовки образа Эдуарда VI сильно разнятся. Одни авторы показывают эгоистичного и избалованного юношу, который стал марионеткой в руках своих опекунов, а другие представляют Эдуарда мудрым отроком, усердно готовившимся к правлению государством. А циники, каких среди историков хватает, называют Эдуарда «тенью великого отца» или «провокатором, устроившим династический кризис». Читатели вправе выбрать тот образ, который им больше понравится, король Эдуард возражать не станет.
Глава 12. Мария Тюдор, младшая дочь короля Генриха VII, ее дочери, внучки и их мужья
Мария была по счету пятым ребенком и третьей дочерью короля Генриха VII и Елизаветы Йоркской. Волею судьбы она оказалась самой младшей из детей королевской четы, которым посчастливилось пережить полный опасностей младенческий возраст. Юная Мария считалась одной из красивейших принцесс Европы. Известный голландский философ Эразм Роттердамский, преподававший в Кембридже греческий язык и богословие и принятый при английском королевском дворе, отзывался о Марии с несвойственной ему восторженностью, говоря, что «природа доселе никогда не сподобилась создать нечто более прекрасное».
В декабре 1507 года Марию обручили с Карлом, сыном бургундского герцога Филиппа I и будущим императором Священной Римской империи. Этот династический союз сулил Англии великие блага, но… Но, как это часто бывает, реальность не спешила соответствовать надеждам – противоположная сторона под разными предлогами откладывала решение вопроса о свадьбе Карла и Марии, кроме того, деды жениха, император Священной Римской империи Максимилиан I и король Фердинанд II Арагонский, за спиной Генриха заключили тайный союз (перемирие) с Францией. Потрясенный таким вероломством, Генрих разорвал помолвку, и, надо признать, поступил совершенно правильно, поскольку существуют поступки, которые ни при каких обстоятельствах нельзя прощать.