С учетом той роли, которую сыграла в истории дома Тюдоров Мария Стюарт, эта достойная, вне всяческих сомнений, особа заслуживает отдельной главы нашего повествования, иначе читателям не будет понятно, почему 8 февраля 1587 года она была обезглавлена в замке Фотерингей, том самом, в котором родился король Ричард III, последний правитель из дома Плантагенетов. Можно ли усмотреть в этом совпадении какой-то символизм? Да при желании символизм можно усмотреть в чем угодно, хотя бы и в том, что, казнив мать, Елизавета передала престол сыну – шотландскому королю Якову VI, ставшему английским королем Яковом I.
Глава 17. Мария Стюарт, королева Шотландии и Франции
«Две молодые женщины в ту пору – самые желанные невесты в мире: Елизавета Английская и Мария Шотландская, – писал австрийский писатель Стефан Цвейг в своей, широко известной беллетризованной биографии Марии Стюарт. – Во всей Европе едва ли сыщется носитель королевских прав, еще не обладающий супругою, который не засылал бы к ним сватов, – будь то Габсбург или Бурбон, Филипп II Испанский или сын его дон Карлос, эрцгерцог Австрийский, короли Шведский и Датский, почтенные старцы и совсем еще мальчики, юноши и зрелые мужи; давно уже на политическом аукционе невест не было такого оживления. Ведь женитьба на государыне – по-прежнему незаменимое средство для расширения монаршей власти. Не войнами, а матримониальными союзами создавались во времена абсолютизма обширные наследственные права; так возникла объединенная Франция, Испанская мировая держава и могущество дома Габсбургов…
Для блистательно развивающегося зрелища этого поединка сестер история избрала двух артисток величайшего масштаба. Обе, и Мария Стюарт, и Елизавета, – редкостные, несравненные дарования. Рядом с их колоритными фигурами остальные монархи того времени – аскетически закостенелый Филипп II Испанский, по-мальчишески вздорный Карл IX Французский, незначительный Фердинанд Австрийский – кажутся актерами на вторые роли; ни один из них и отдаленно не достигает того духовного уровня, на котором противостоят друг другу обе женщины. Обе они умны, но при всем своем уме подвержены чисто женским страстям и капризам. Обе бешено честолюбивы, обе с юного возраста тщательно готовились к своей высокой роли. Обе держатся с подобающим их сану величием, обе блистают утонченной культурой, делающей честь гуманистическому веку… Но на утонченной личной культуре сходство между обеими женщинами и кончается: тем ярче выступает их внутренняя противоположность, которую писатели с давних времен воспринимали и изображали как типично драматическую. Противоположность эта такая полная, что даже линии их жизни выражают ее с графической наглядностью. Основное различие: Елизавета терпит трудности в начале пути, Мария Стюарт – в конце. Счастье и могущество Марии Стюарт возносятся легко, светло и мгновенно, как встает в небе утренняя звезда; рожденная королевой, она еще ребенком принимает второе помазание. Но также круто и внезапно свершается ее падение. Ее судьба как бы сгустилась в три-четыре катастрофы и, следовательно, сложилась как драма – недаром Марию Стюарт столь охотно избирали героинею трагедии, – в то время как восхождение Елизаветы свершается медленно, но верно… Ей ничто не давалось даром и не падало в руки с неба. Объявленная в детстве бастардом и заточенная родной сестрой в Тауэр в ожидании смертного приговора, эта скороспелая дипломатка вынуждена поначалу хитростью отстаивать свое право на самое существование, на жизнь из милости. У Марии Стюарт, прямой наследницы королей, на роду написано величие; Елизавета добилась его своими силами, своим горбом. Две столь различные линии жизни, естественно, стремятся разойтись в разные стороны. Если порой они скрещиваются и пересекаются, то переплестись не могут… У каждой из этих женщин в силу особенностей ее судьбы развились свои, только ей присущие качества. У Марии Стюарт незаслуженная легкость, с какою – увы, слишком рано! – ей все доставалось, порождает необычайную беспечность, самоуверенность и, как высший дар, ту дерзновенную отвагу, которая и возвеличила ее и погубила… Если для Елизаветы искусство правления – это партия в шахматы, головоломная задача, то для Марии Стюарт это одна из самых острых услад, повышенная радость бытия, рыцарское ристание. У нее, как однажды сказал папа, “сердце мужа в теле женщины”, и именно эта бездумная смелость, этот державный эгоизм, которые так привлекают к ней стихотворцев, сочинителей баллад и трагедий, послужили причиной ее безвременной гибели»[117].
Отрывок из цвейговской «Марии Стюарт» дает довольно полное представление о том образе, который запечатлелся в истории. Марии Стюарт посвящено значительное количество художественных произведений, начиная с исторических романов и заканчивая балладами. Первой постановочной картиной в истории кино стала «Казнь Марии Шотландской», снятая в 1895 году компанией Томаса Эдисона для изобретенного им кинетоскопа[118]. Гаэтано Доницетти, автор классической оперы «Лючия ди Ламмермур», в 1834 году написал оперу «Мария Стюарт», взяв за основу одноименную пьесу Фридриха Шиллера. У Александра Дюма, отца «Трех мушкетеров», есть роман «Мария Стюарт». Испанский поэт Лопе де Вега посвятил Марии Стюарт эпическую поэму «Трагическая корона». Из сюжетных картин, посвященных Марии Стюарт, можно собрать средних размеров галерею. И вообще, Мария Стюарт является наиболее популярным персонажем шотландской истории и одним из наиболее популярных персонажей истории английской. Пожалуй, у каждого из читателей этой книги есть свое представление о Марии Стюарт, жизнь которой была «сплошной драмой с элементами трагедии», как сказал Томас Маколей[119].
Но давайте на время забудем про образ и обратимся к фактам, чтобы понять, как и почему жизнь Марии Стюарт дошла до трагического финала и насколько в ее смерти, на деле, виновата королева Елизавета I.
Прежде всего следует упомянуть о главном. Английский парламент, послушный воле короля Генриха VIII, признал Марию и Елизавету незаконнорожденными на основании недействительности браков их матерей с королем. Так-то оно так, но есть один нюанс. Брак Генриха с Екатериной Арагонской, заключенный в полном соответствии с католической традицией и благословленный папой Юлием II, признавался Римом и всеми европейскими монархами, следовательно, рожденная в этом браке Мария считалась законной наследницей своего отца (что бы по этому поводу ни думал английский парламент). А вот Елизавета считалась незаконнорожденной, поскольку брак ее родителей был заключен с нарушением общепринятых правил, при живой законной супруге короля Генриха – Екатерине Арагонской. Мало того – в ответ на женитьбу Генриха на Анне и последовавшую за этим коронацию «блудницы» папа римский Климент VII отлучил Генриха VIII от церкви. Короче говоря, юридические позиции королевы Елизаветы были довольно слабыми. Ее запросто можно было обвинить в незаконной узурпации власти и заменить законной наследницей престола.
Кем именно? Марией Стюарт, правнучкой короля Генриха VII по линии его старшей дочери Маргариты Тюдор, выданной замуж за шотландского короля Якова IV из династии Стюартов. Сын Якова и Маргариты, король Яков V Стюарт, женился вторым браком на Марии де Гиз, старшей дочери Клода Лотарингского, герцога де Гиза, принадлежавшего к одному из знатнейших владетельных домов Европы. У супругов родилась дочь Мария, происхождение которой было не только абсолютно законным, но и наиблагороднейшим, в то время как род Томаса Болейна, отца Анны Болейн, вел свое начало от простых йоменов, записавших себе в предки (будем уж говорить начистоту) графа Эсташа II Булонского, состоявшего в родстве с королем Эдуардом Исповедником. Вдобавок ко всему сказанному, на Елизавету I бросали тень обстоятельства, при которых была казнена ее мать, обвиненная в супружеской неверности своему мужу и королю. В правление королевы Марии образ Анны Болейн всячески очернялся и демонизировался, так что в народной памяти она выглядела не просто «Великой шлюхой», а истинной Вавилонской блудницей… У Елизаветы были веские причины для того, чтобы опасаться Марии Стюарт, а Мария своим поведением разжигала эти опасения все сильнее.
Мария родилась 8 декабря 1542 года, а уже 14 декабря, после смерти ее отца, была провозглашена королевой Шотландии. Регентом при малолетней королеве стал Джеймс Гамильтон, 2-й граф Арран, правнук короля Якова II по линии его старшей дочери Марии. Граф был сторонником объединения Шотландии с Англией, ради чего пытался устроить брак между Марией и английским принцем Эдуардом, сыном Генриха VIII. Пожалуй, этот брак был бы наилучшим вариантом как для обоих государств, так и для самой Марии, но не сложилось. К власти в Шотландии пришла профранцузская партия во главе с кардиналом Дэвидом Битоном, и 7 июня 1548 года был подписан договор о браке королевы Марии Стюарт и дофина Франциска, сына французского короля Генриха II. Спустя два месяца пятилетняя королева Мария отбыла во Францию, ко двору своего будущего тестя – так было спокойнее и ее матери Марии де Гиз, и Генриху Французскому, который проникся к Марии симпатией, всячески ее баловал и дал блестящее образование. Но образование, как известно, еще не означает мудрости…
24 апреля 1558 года в соборе Парижской Богоматери состоялось венчание шестнадцатилетней Марии Стюарт и четырнадцатилетнего дофина Франциска. По приложению к брачному контракту, в случае отсутствия детей в этом браке, Шотландия отходила к французской короне. Приложение считалось секретным, но о нем знала вся шотландская знать, а также и английский двор. Шотландские протестанты, которых с каждым годом становилось все больше и больше, были против объединения с Францией, а Елизавета, занявшая английский престол в конце того же года, оказывала им всяческую поддержку и как единоверцам, и как политическим союзникам. Словно бы в ответ на это, в середине 1559 года Франциск и Мария включили в свой супружеский герб элементы герба Англии, обозначив тем самым претензии на английскую корону. Если кто не знает, то геральдика – это не изображения. Геральдика – это символическое отражение статусов и намерений. Разумеется, Елизавете такой поступок не понравился, и это еще мягко сказано.