Реальные (реальные, а не надуманные!) перспективы отрекшейся королевы были и хороши, и плохи. Хороши в том смысле, что ей удалось выбраться из всех выпавших на ее долю перипетий живой и здоровой. Плохим же было отсутствие шансов на возвращение власти над Шотландией, разве что сохранялась перспектива возвращения туда когда-нибудь по совершеннолетии сына в качестве «сугубо декоративной» королевы-матери. 23 февраля 1573 года между оставшимися в Шотландии сторонниками Марии и партией короля Якова VI было подписано так называемое Пертское примирение, в соответствии с которым Яков (окончательно и бесповоротно) признавался королем Шотландии, а вскоре после того с теми, кто продолжал хранить верность свергнутой королеве, было покончено насовсем.
Но Мария Стюарт была не из тех, кто легко сдается, а в ее рукаве был припрятан еще один козырь – право на английскую корону, которым она обладала как правнучка короля Генриха VII, первого правителя из дома Тюдоров…
Станет ли умный человек пилить сук, на котором он сидит?
Станет ли умный человек вызывать опасения у тех, в чьей власти он находится?
Станет ли умный человек сжигать свои мосты?[121]
Нет, нет и нет! Но Мария Стюарт была… Ладно, не будем порочить образ одной из самых драматических героинь британской истории, ведь каждый из читателей может составить свое мнение на основании фактов, предоставленных его вниманию.
«Хороший пес заслуживает хорошую кость, а плохой заслуживает плети», – гласит старинная мудрость. Елизавета отправила Марию Стюарт в благоустроенный Шеффилдский замок, построенный в середине XII века и отвечавший всем требованиям своего времени. Мария ни в чем не знала нужды, разве что не было прежнего почета, но свои желания следует подстраивать под текущие обстоятельства, разве не так? Но Мария, втайне от Елизаветы, начала переписываться с папой Григорием XIII, французским королем Карлом IX и некоторыми другими адресатами из числа влиятельных европейских политиков. Ожидаемого Елизаветой отказа от прав на английский престол Мария так и не сделала. Более того, пассивно или же с молчаливого согласия, она фигурировала в двух заговорах против королевы Елизаветы – заговоре, организованном флорентийским банкиром Роберто Ридольфи в 1571 году, и заговоре видного английского католика сэра Фрэнсиса Трокмортона, раскрытом в 1583 году. Тем не менее Елизавета не хотела «решить проблему окончательно», казнив беспокойную кузину, – королева сохранила Марии жизнь, но ужесточила условия ее содержания, приблизив их к строгому домашнему аресту.
Вершителем всех тайных дел в правление королевы Елизаветы I был ее государственный секретарь сэр Фрэнсис Уолсингем, считающийся основателем английской разведки и контрразведки. Есть сведения о том, что сэр Фрэнсис предлагал Елизавете казнить Марию, дабы не создавать почвы для новых заговоров, но королева не спешила следовать этому совету – то ли ей было жаль свою несчастную кузину, то ли она имела на Марию какие-то далеко идущие и неведомые остальным политические виды (Елизавета была прагматичной женщиной, и этого у нее не отнять).
В 1586 году сорокатрехлетняя Мария Стюарт, чувствуя, что годы утекают сквозь пальцы, словно песок, ввязалась в очередной заговор, устроенный Энтони Бабингтоном, приближенным лорда – верховного наместника Ирландии, граф-маршала и хранителя (то есть – тюремщика) Марии Стюарт Джорджа Толбота, 6-го графа Шрусбери. Существует мнение, согласно которому истинным организатором заговора был Фрэнсис Уолсингем, которому надоело «сидеть на пороховой бочке». Так или иначе, но заговор был раскрыт, и вниманию Елизаветы представили переписку, в которой обсуждались покушение на жизнь и возведение на английский престол Марии Стюарт. Чаша терпения королевы-девственницы переполнилась, и 8 февраля 1587 года Мария Стюарт была обезглавлена.
Да, разумеется, Елизавета поступила с кузиной, находившейся в ее власти, жестоко. «…Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам»[122].
Но Мария уже не в первый раз демонстрировала желание завладеть английским престолом, проявляя тем самым черную неблагодарность по отношению к кузине-покровительнице, или лучше будет сказать – кузине-спасительнице, ибо именно в Англии она смогла найти пристанище после своего отречения и последовавших за ним событий.
Решение напрашивалось само собой, но в историю Мария Стюарт вошла как невинная жертва тирании… и в 1612 году, по воле сына Марии, короля Англии Якова I, ее останки были перенесены в Вестминстерское аббатство и захоронены вблизи от места упокоения английских королев Елизаветы I и Марии I. Смерть сглаживает все противоречия, а перед лицом Вечности люди забывают о былых распрях… Стюартам судьба назначила принять эстафету от Тюдоров, и с этим ничего не поделать.
Не судите строго несчастную королеву Шотландии Марию Стюарт и не очень-то счастливую королеву Англии Елизавету Тюдор. У каждой из них был свой путь, и каждая прошла его до конца…
Глава 18. Елизаветинская эпоха – золотой век английской истории
Во второй половине XVI века в Англии началась промышленная революция, суть которой заключалась в развитии промышленности – переходе от мелких мастерских к крупным фабрикам, а также добычи полезных ископаемых (главным образом угля). Бурный рост текстильной промышленности стимулировал тонкорунное овцеводство, которое стало играть ведущую роль в сельском хозяйстве. В 1565 году в Лондонском Сити открылась Королевская биржа, первая товарная биржа Англии… К середине XVII века Англия превратилась в развитую торгово-промышленную державу и это произошло благодаря королеве Елизавете I, правление которой было не только спокойным и стабильным, но и мудрым. Елизавета понимала, что «стоя на месте далеко не убежишь», и потому покровительствовала тем, кто двигал страну вперед – промышленникам, купцам и финансистам, не обращая внимания на их происхождение. Возьмите любой роман Викторианской эпохи, посвященный жизни аристократии, и вы непременно встретите в нем сетования на то, что «деньги в наше время ценятся выше благородной крови». Подобная смена приоритетов произошла при Елизавете I.
Начало английскому королевскому флоту было положено при короле Генрихе VII, его сын продолжил дело отца, но не смог сделать Англию «владычицей морей», это превращение тоже произошло в правление Елизаветы, которую испанцы прозвали «королевой пиратов», потому что английские моряки систематически грабили испанские торговые корабли, а Елизавета это поощряла. Грабить нехорошо, это факт, но надо же было утверждать свою власть над морями, а для этого требовалось много средств. К тому же каперам (так назывались пираты на королевской службе) запрещалось грабить английские, союзнические и нейтральные корабли. Каперы нападали только на врагов Англии, в роли которых перманентно выступали испанцы, а испанцы точно так же поступали с английскими торговыми кораблями. Ну и вообще начало каперству положил в далеком 1288 году король Арагона Альфонс III, первым поставивший пиратов на государственную службу.
Днем славы английского военного флота стало 8 августа 1588 года, когда в проливе Ла-Манш близ французского города Гравелина англичане разгромили испанскую Великую армаду, которая лишилась двух третей своего состава и титула Непобедимой. Днем позже, в Тилбери[123], королева Елизавета выступила перед войсками, стянутыми сюда для отражения испанского вторжения. «Я знаю, что у меня тело слабой, хрупкой женщины, но у меня сердце и воля короля, причем – короля Англии, и я считаю возмутительным оскорблением то, что Парма или Испания, или любой другой европейский правитель осмелится вторгнуться в пределы моего королевства. И я скорее умру, чем позволю какому-либо бесчестью пасть на мою голову. Я сама возьмусь за оружие, я сама буду вашим генералом, судьей и наградой за каждый ваш доблестный поступок на поле боя».
Разумеется, елизаветинскую эпоху не следует идеализировать, поскольку идеальные времена и идеальные правители существуют только в воображении. Война с Испанией, начавшаяся в 1585 году и закончившаяся уже при короле Якове, требовала больших средств, периодически вспыхивали эпидемии, да и не каждый год выдавался урожайным, а в девяностых годах XVI века в Лондоне не раз происходили беспорядки, которые быстро удавалось прекращать. Одни историки любят вспоминать о том, как при Елизавете из Лондона вывозили в Ирландию и Нидерланды нищих, бродяг и воров, чтобы они несли там военную службу. Другие историки в первую очередь вспоминают принятый в 1597 году «Акт о помощи бедным» и «Закон о бедных» 1601 года. Эти документы легли в основу английской системы социальной защиты.
Частью елизаветинской эпохи стала «елизаветинская драма» – период расцвета английского драматического театра, начавшийся с восьмидесятых годов XVI века и продлившийся по двадцатые годы XVII века. Этот расцвет, в первую очередь, принято связывать с именем Уильяма Шекспира, но, кроме него, были и другие драматурги, а началось все с внимания, которое проявляла к театру королева Елизавета, с юных лет игравшая роли в любительских постановках и хорошо разбиравшаяся в тонкостях драматургии.
Образование Елизаветы было сугубо гуманитарным и в естественных науках она была несведуща, но тем не менее покровительствовала ученым, поскольку науки были полезны, а королева старалась развивать все полезное и идти в ногу с прогрессом. Так, например, в Ричмондском дворце был установлен первый в Англии (и, скорее всего, во всем мире) туалет со смывным устройством, изобретенный сэром Джоном Харингтоном, крестником королевы.
От своего отца Елизавета унаследовала любовь к чистоте. По свидетельству современников, королева ежемесячно принимала ванну, причем об этом сказано с уточнением «вне зависимости от того, было ли омовение ей нужно». Ничего удивительного. Вспомним, как в то время верили, что горячая вода раскрывает поры, через которые в тело проникаю