В народе Ричард III вроде бы пользовался популярностью (так, во всяком случае, утверждают летописцы), но в кругах знати у него было много противников. В октябре 1483 года Генри Стаффорд, 2-й герцог Бекингем поднял восстание против короля, но уже 2 ноября того же года поплатился за свою опрометчивость головой. В пору подготовки восстания Елизавета Вудвилл решила выдать свою старшую дочь от Эдуарда IV Елизавету за Генриха Тюдора, чтобы объединить в одном лице симпатии Йорков и Ланкастеров. Мотивы вдовствующей королевы или незаконной вдовы короля были понятны. Ричард сверг ее сына Эдуарда, который, согласно наиболее распространенной версии, был убит в Тауэре вместе со своим младшим братом Ричардом. При таких обстоятельствах безутешная мать была готова пойти не только на союз с Ланкастерами, но и с самим дьяволом, лишь бы отомстить.
План с женитьбой на йоркской принцессе был хорош, несмотря на то что формально Елизавета считалась незаконнорожденной. Генрих принял предложение, публично поклялся в намерении жениться на Елизавете сразу же после заполучения английского престола и, при поддержке французов, начал готовиться к вторжению в Англию. Энергичный Ричард, при котором Англия быстро начала набирать утраченную было мощь, вызывал большое беспокойство у французов, которыми в то время правила принцесса Анна де Валуа, исполнявшая обязанности регента при своем малолетнем брате Карле VIII. Мы не будем останавливаться на характеристике Анны, скажем лишь, что она заслуживала данное ей прозвище «Великая Мадам».
В разгар восстания герцога Бекингема Генрих отправился в Англию с войском, преимущественно состоявшим из французских наемников, но известие о подавлении восстания и казни Бекингема вынудило его вернуться обратно в Бретань. Но отступление не означало поражения. 1 августа 1485 года Генрих Тюдор высадился в Уэльсе с четырехтысячным войском, преимущественно состоявшим из французов и отчасти из шотландцев. Место для высадки было выбрано с умом – валлийцы охотно поддержали потомка Оуэна Тюдора. А по мере приращения сторонников Генриха к нему начали присоединяться и представители английской знати, недовольные деспотизмом короля Ричарда. Сам Генрих не имел полководческого опыта, ибо ему никогда еще не приходилось воевать, но среди его сторонников был такой опытный полководец, как сорокатрехлетний Джон де Вер, 13-й граф Оксфорд, участвовавший в Войне роз на стороне Ланкастеров.
Король Ричард решил сыграть на опережение и выступил навстречу Генриху. Такое решение казалось обоснованным, поскольку войско Генриха росло с каждым днем и для Ричарда промедление было подобно смерти. Сражение между королем и претендентом на престол состоялось 22 августа 1485 года на Босвортском поле в Лестершире[14]. У Ричарда было больше войска (десять тысяч против пяти или шести тысяч сторонников Генриха), но Генрих, а если точнее, то граф Оксфорд, успел занять более выгодные позиции и распорядился своими силами гораздо умнее, чем Ричард. В результате войско Ричарда было разгромлено, а сам он пал на поле брани. Многие историки склонны считать сражение при Босворте финалом Войны роз, но на самом деле конец этой затянувшейся войне был положен 16 июня 1487 года, когда на поле близ лестерширской деревни Стоук сошлись войска короля Генриха VII и Джона де ла Поля, графа Линкольна, старшего сына Елизаветы Йоркской, сестры Эдуарда IV и Ричарда III. Упомянутому выше в связи с первым браком Маргарет Бофорт Джону де ла Полю, этот Джон приходился сыном.
Понять суть происходивших событий нельзя без знания предыстории.
В конце правления Ричарда III, после того как от тяжелой болезни (скорее всего – от туберкулеза) умер единственный ребенок Ричарда и его жены Анны Невилл принц Эдуард Миддлгемский, Джон де ла Поль был объявлен следующим по очереди претендентом на трон, поскольку он являлся ближайшим совершеннолетним родственником короля. Ричард вообще благоволил своему племяннику, осыпал его пожалованиями и всячески отличал, но при всем том после сражения при Босворте, в котором Джон участвовал на стороне своего дяди, король Генрих даровал ему прощение. Ничего удивительного в этом не было, ведь от нового короля, собиравшегося жениться на йоркской принцессе, следовало ожидать каких-то милостей по отношению к Йоркам. Да и вообще государю нужно быть выше распрей между его подданными, ведь все они – слуги одной и той же короны.
Не ко всем Йоркам король Генрих был столь снисходителен. Десятилетний Эдуард Плантагенет, 17-й граф Уорик, сын Джорджа Плантагенета, 1-го герцога Кларенса и внук Ричарда Плантагенета представлял для Генриха большую опасность как последний законный представитель дома Йорков и династии Плантагенетов по мужской линии. Казнить ребенка Генрих не стал, а заточил его в Тауэре.
Реваншистам из йоркской партии подвернулся под руку некий Ламберт Симнел, обладавший внешним сходством с королем Эдуардом V. Сходство было настолько выраженным, что в Симнеле впору было заподозрить одного из бастардов чересчур любвеобильного короля Эдуарда IV. Симнела обучили всему, что полагалось знать принцу, и подкрепили его статус признанием со стороны Маргариты, дочери Ричарда Плантагенета и супруги герцога Бургундского Карла Смелого. Маргариту Бургундскую можно назвать идейным вождем йоркистов, а реальным их предводителем был Джон де ла Поль, рассчитывавший использовать Эдуарда в качестве козырной карты. Другим козырем Джона стала поддержка Елизаветы Вудвилл, которая к тому времени успела разочароваться в своем зяте, оказавшемся слишком властолюбивым, на ее взгляд.
Надо сказать, что правление Генриха VII подверглось весьма серьезному испытанию. Он попытался было погасить мятеж, предъявив жителям Лондона в феврале 1487 года подлинного Эдуарда Уорика, но эта мера уже не могла остановить раскрученный маховик.
Концом мятежа стало поражение йоркистов при Стоун-Филде[15]. Джон де ла Поль и большинство видных сторонников йоркской партии пали на поле брани, а Ламберт Симнел попал в плен. Все ожидали, что Генрих прикажет казнить его, но король проявил милосердие – причем в весьма остроумной форме. Симнел был отправлен на королевскую кухню и со временем сделал карьеру при дворе. Умер он около 1535 года, в правление Генриха VIII.
Вернемся немного назад, к событиям, последовавшим после победы при Босворте, которую Генрих одержал в качестве законного короля. Да, именно так, поскольку датой своего восшествия на престол он объявил 21 августа 1485 года, день, предшествовавший сражению. Зачем? Затем, чтобы сам Ричард и его сторонники оказались бы изменниками, выступившими против своего законного короля, а владения изменников подлежали конфискации (недаром же говорится, что в корне всего происходящего лежат финансовые интересы).
Обещание жениться на принцессе Елизавете Генрих сдержал, предварительно восстановив ее и других детей Эдуарда IV в их законных правах. При этом со свадьбой Генрих не торопился – она состоялась только в январе 1486 года, а коронации Елизавета удостоилась только в конце 1487 года, после рождения сына Артура, названного в честь легендарного кельтского короля, предводителя рыцарей Круглого стола. Таким образом Генрих продемонстрировал гордость своими валлийскими корнями[16], а также выразил надежду на то, что правление его дома будет столь же славным, что и правление короля Артура (в существовании которого большинство современных историков обоснованно сомневаются).
Пышные крестины Артура подчеркнули единство Ланкастеров и Йорков, отраженное в королевском гербе, где белые розы были соединены с алыми в один цветок. Крестным отцом принца стал Джон де Вер, 13-й граф Оксфорд, один из наиболее видных Ланкастеров, а крестной матерью – вдовствующая королева Елизавета Вудвилл, представлявшая дом Йорков. Никто тогда не мог знать, что судьба отпустила Артуру недолгий срок жизни. Все, и в первую очередь – король, видели в нем наследника престола, в жилах которого кровь Ланкастеров смешалась с кровью Йорков, чтобы положить конец былой вражде.
Угли этой вражды продолжали тлеть. В 1490 году при бургундском дворе объявился не кто иной, как Ричард, младший сын Эдуарда IV, которого «признала» герцогиня Маргарита. Ричард рассказывал, что его брат, король Эдуард V, был убит, а сам он остался в живых по причине своего малолетства – Тюдорам-де не хотелось обагрять свои руки кровью невинного младенца. Самозванец был принят не только при бургундском, но и при французском дворе, несмотря на пункт мирного договора, по которому король Карл VIII обязывался не оказывать поддержки врагам Генриха VII. Но разве мог французский король упустить еще одну возможность посеять раздор на английской земле?
К шестому году правления Генрих VII успел хорошо укрепить свою власть, но воскресший из небытия принц Ричард внушал королю сильное беспокойство. Настолько сильное, что за поимку самозванца была назначена невероятно высокая награда в тринадцать тысяч фунтов! А самозванец тем временем был принят и при дворе императора Священной Римской империи Максимилиана I, который был отцом бургундского герцога Филиппа I (он же – Филипп I Австрийский). Признание со стороны двух могущественных европейских держав много значило, но свои претензии лже-Ричарду предстояло отстаивать в Англии, а не на континенте. А в Англии у него дела пошли не лучшим образом. 3 июля 1495 года лже-Ричард высадился в Кенте[17] с небольшим отрядом наемников, надеясь на то, что ему удастся поднять народ против Генриха, но этим надеждам не суждено было сбыться. Жители Кента предпочли сохранить верность королю Генриху, войска которого вынудили самозванца отступить в Ирландию, а затем – в Шотландию, к королю Якову IV Стюарту.
Яков вел свою политическую игру, главной ставкой в которой был союз с Испанией. Претендент на английский престол пришелся шотландскому королю весьма кстати. Для того, чтобы покрепче привязать лже-Ричарда к себе, Яков женил его на своей родственнице леди Кэтрин Гордон, которая, по свидетельству современников, отличалась невероятной красотой. При поддержке Якова IV лже-Ричард в сентябре 1496 года вторгся в Нортумберленд