– Никаких вопросов. Ни-ка-ких! Госпожа Полночь велит вам учиться, и вы будете учиться. Идем за мной, пока другие слуги не расхватали всю еду.
Мистер Элнеби нырнул обратно в дом, призывая Тюльпа и Эйви следовать за ним.
Тюльпинс заметил, что мистер Элнеби с каждой новой встречей выглядит все более и более измученным. Но движения его остаются все так же порывисты и полны энергии, словно телом управляют снаружи, а внутренние иссякающие силы не имеют к этому никакого отношения.
Они пошли на шумную кухню, и девчонка высоко подняла воротник пальто, словно хотела от кого-то спрятаться. Тюльпу повышенное внимание со стороны других слуг было тоже не очень приятно, но не настолько же. Когда Эйверин чуть не врезалась в мистера Элнеби, он резко остановился, недовольно поморщился, а потом свернул в небольшую каморку, где было накрыто всего на две персоны. Помощник Полуночи сказал, что вернется через четверть часа, и велел поторапливаться. Из каморки он вышел, брезгливо морщась и придерживая у носа надушенный платочек.
Девчонка уселась на стул, даже не подумав помыть руки, шумно отхлебнула из железной кружечки малиновый кисель и накинулась на хрустящую булку, обмакивая ее прямо в овсяную кашу, от которой все еще шел пар. Тюльпинс с удивлением смотрел на это проявление варварства. Он помыл руки, лицо и шею, чувствуя себя порядком запыленным, вытерся накрахмаленным полотенцем и только потом сел к столу, повязав вокруг шеи салфетку.
Эйверин все больше и больше его удивляла. Ее речь, насколько он мог судить, была правильна и вполне ему привычна. Она не походила на болтовню многочисленных слуг или деревенских жителей. Да и спину девчонка держала так прямо, что любая молодая госпожа могла ей позавидовать. Чувствовалось в этой задире что-то благородное, знакомое ему с детства. Но в то же время она ела огромными кусками, чавкала, а самое страшное – пару раз облизала пальцы! Словно голодающая оборванка!
Но после первой же ложки каши мысли Тюльпинса рассеялись. Он ощутил, насколько голоден, и, жуя так же остервенело, как и девочка, он проглотил все, что для них приготовили. А потом позвал кухарку и выпросил еще хлеба и два крупных яблока. Конечно, пришлось поделиться, но голод Тюльпа значительно притупился.
Когда на щеках Эйверин загорелся здоровый румянец, она откусила крупный кусок от яблока и сунула за шиворот. Бельчонок шумно им захрустел, словно благодаря хозяйку за лакомство.
– Г-где ты его взяла? – с интересом спросил Тюльп.
– В старом парке. – Девочка с вызовом посмотрела на парня, зная, какой вопрос он задаст следующим.
Бывший господин не смог скрыть отвращения, он даже зажал нос, только вспомнив о вони, что его окружила той страшной ночью.
– П-п-парк, что за Старым Рынком? – изумленно спросил он.
– Да.
– Т-так т-ты оттуда? – Тюльп изумленно вскинул брови. Он знал, что где-то в районе старой свалки живут целые банды молодых отбросов, которым больше некуда податься. Его мнение о девчонке сразу же так испортилось, что он даже чуть отодвинулся.
– Да, оттуда, – огрызнулась Эйверин. – А ты из Верхнего города. Да вот только сидим мы с тобой за одним столом для слуг. Ты теперь покрыт грязью так же, как и я. Скребись сколько хочешь – не отвалится.
Тюльпинсу стало неприятно общество девчонки. Он поднялся на ноги и отошел к стене, рассматривая свое отражение в блестящем днище большой кастрюли. Подбородок его теперь украшали два полупрозрачных волоска – явный зачаток пышной бороды. Видимо, жизненные неурядицы постепенно делают его мужчиной.
Из груди Тюльпа неожиданно вырвался судорожный вздох: он вспомнил, как матушка подарила ему серебряную бритву на прошлый день рождения. Она так радовалась тому, что он взрослеет. Мечтала передать ему дело и любоваться им, наслаждаясь безбедной старостью. Но жизнь оказалась непредсказуема и скоротечна. Не всем мечтам суждено было сбыться.
– Эй, ты меня слышишь?
Тюльпинс обернулся, поняв, что девчонка его окликнула уже не первый раз.
– Что?
– Почему мы? Зачем мы ей, как думаешь?
Тюльпинс подошел ближе и уселся рядом с Эйверин, позабыв о неприязни. Он тоже задавался этим вопросом и не мог найти ответа. Конечно, были у него кое-какие мысли…
– Ты покраснел. – Девчонка пристально уставилась на него черными глазами, почувствовав, что он что-то знает.
– С тобой… с тобой не происходило чего-то… чего-то такого… странного, может быть? Необъяснимого?
Тюльпинс запустил вспотевшие ладони в волосы. Раньше он добровольно говорил об этом только с Самселом. Только ему мог доверить самое сокровенное.
Что-то острое вдруг пропороло сердце Тюльпа, заставив его на миг застыть, а потом разогнаться вновь с бешеной скоростью. Самсел мертв, его больше никогда не будет рядом. И только сейчас Тюльпинс начал осознавать это в полной мере.
Девчонка задумчиво гладила бельчонка, который уселся на ее плечо и неподвижно смотрел на стол, как будто бы тоже размышляя о чем-то.
– Нет, – наконец ответила Эйверин. – Ничего такого. А с тобой?
– Я… я… – Тюльп закрыл лицо руками. – Я могу… Н-ну…Т-т-трудно, может быть, будет это объяснить… Я могу к-к-кое-куда… п-переноситься.
Глаза девчонки стали еще больше, она наклонилась к Тюльпинсу и зашептала:
– Так ты… ты как Полночь? Ты, – она сказала следующее слово так тихо, что Тюльп скорее прочитал по губам, чем услышал, – колдун?
– Н-н-ну, я еще никогда не думал о себе в подобном ключе… – Тюльпинс прочистил горло.
Мистер Элнеби внезапно вырос за их спинами, подкравшись так незаметно, что и Тюльп, и Эйверин, и даже бельчонок вздрогнули.
– Не только он колдун, маленькая проказница. Но и ты. Иначе вам здесь абсолютно нечего было бы делать.
Глава вторая,в которой Тюльпинс и Эйверин встречают мистера Гиза
Девчонка раскрыла рот, так изумившись, что Тюльпинс улыбнулся. На ее лице читался благоговейный страх, но вместе с тем и явная неприязнь к колдовству. Она точно не думала, что может быть к нему причастна. А может быть, только недавно узнала о нем. Когда Тюльпинсу рассказали о мистере Дьяре, он удивился не меньше. А о госпоже Полуночи парень догадался сам: мать лишь подтвердила это коротким кивком.
– Встаем, детишки, встаем. Ваш учитель может проводить занятия только до вечера. – Мистер Элнеби достал из нагрудного кармашка небольшие часики на серебряной цепочке. – У него осталось не так много времени, поторопимся.
Мистер Элнеби повел ребят длинными светлыми коридорами в то крыло, куда уже поселили Тюльпа. Помощник Полуночи на ходу взмахнул рукой, указывая на дверь соседней с Тюльпинсовой комнаты, и сказал, что здесь велено разместить Эйверин.
Девчонка отчаянно пыталась не глазеть по сторонам и держаться отстраненно, но каждый раз, когда издали показывалось окно с разноцветными витражами, она восхищенно вздыхала и замедляла шаг, пытаясь рассмотреть замысловатые сюжеты. Тюльпинс не мог перестать улыбаться, глядя на восторженное личико. Все-таки крылся в ней еще маленький ребенок, не совсем она заросла колючками.
Наконец они подошли к двери из черного дерева, и мистер Элнеби негромко постучал.
– Ну, здесь его кабинет. Надеюсь, вы запомнили дорогу? – Помощник Полуночи взялся тонкими пальцами за край жилета. – Я вас попрошу вести себя прилично. Отныне вы – не просто слуги. Вы станете помощниками госпожи Полуночи, ее преемниками. И понравиться мистеру Гизу – ваша первая задача. Запомнили? Ну, не кивайте так обреченно. Вас ждет великое будущее, вы должны быть счастливы. Вопросы?
– Гхм, да. Один. – Девчонка потянула воротник платья, словно ей стало трудно дышать. – Вы уверены, что именно я должна быть здесь? Вы ничего не перепутали?
– Я не уверен, что ошибся. – Мистер Элнеби усмехнулся, колко глядя на Эйверин. Видимо, не мог понять, как маленькая служка может в нем усомниться. – Это ты всю ночь не давала спать нашему особняку? Туман тебе не вредит, верно?
Девчонка кивнула, крепко сжав губы и сдвинув брови.
– М-мне тоже. Тоже не вредит, – зачем-то сказал Тюльп. Ему захотелось как-то поддержать служку: такой маленькой и беззащитной она сейчас казалась. Значит, это она ночью молила о помощи? Что же на самом деле стряслось в доме госпожи Кватерляйн?
– Лучше бы он не вредил всем остальным, – резко сказала Эйверин, скорбно вскинув брови. Она решительно толкнула деревянную створку двери и юркнула внутрь.
Тюльпинс, озадаченный такой пылкостью, вошел следом.
Девчонка, даже не пытаясь выяснить, в кабинете ли его хозяин, плюхнулась на широкий диван, обтянутый мягкой кожей, и вытащила бельчонка. Из кармана пальто Эйверин выудила остатки яблока, половину откусила сама, а другую сунула своему питомцу.
Тюльпинс бегло осмотрел кабинет: на столе из крепкого дерева идеальный порядок, на стенах, обтянутых коричневой тканью с тонкими золотыми узорами, прекрасно написанные морские пейзажи, на хрустальной люстре – ни пылинки. Что ж, мистер Гиз может оказаться очень строгим и требовательным учителем. Понять бы еще, чему он собирается их учить.
Таинственный учитель не заставил себя долго ждать: он выпорхнул из боковой дверки, вероятно, ведущей в его спальню. Мистер Гиз оказался высоким крепким мужчиной с идеальной осанкой: такие детали Тюльпинс подмечал мигом. Учитель, завидев их, кивнул, очаровательно улыбнувшись, и его густые иссиня-черные волосы волнами упали на высокий лоб.
– Ну, здравствуйте. – Мистер Гиз вновь улыбнулся, и на щеках его проступили аккуратные ямочки.
Тюльпинс зачарованно кивнул. Никогда прежде он не видел такого красивого мужчины. Белая рубашка, обтянувшая его крупные мускулы, и черные элегантные брюки только добавляли всему образу шарма. А уж тонкие черные усы, переходящие в короткую, фигурно выстриженную бородку, и вовсе делали его похожим на разбойника, а оттого придавали ему вид лихой и вместе с тем мужественный. Впервые в жизни Тюльпинсу захотелось быть на кого-то похожим. Вот у кого, наверное, веселая жизнь – ты только входишь в комнату, а уже всем нравишься. Конечно, у Тюльпа тоже раньше такое бывало, но тайна крылась только в деньгах и положении мату