Но больше всего Обаму тревожил российский президент Владимир Путин. Именно в этом человеке он видел главный источник всех бед для страны. Так, в интервью журналу The Economist в августе 2015 года президент Обама сказал: «Я также думаю, что президент Путин представляет собой фактор сильной напряженности для страны. Его политика, может быть очень болезненной для России в долгосрочной перспективе, но какое-то время он может пользоваться политической популярностью на родине и доставлять серьезное беспокойство за границей»[10]. Россия отвечала исключительно симметрично, гордо, но регулярно заявляла о готовности к восстановлению диалога. Провал перезагрузки отношений США и России во время президентства Обамы стал следствием односторонних действий США, говорил президент Владимир Путин на Петербургском экономическом форуме. «Мы их не портили», – ответил Путин на вопрос об отношениях с США. Он подчеркнул, что Москва готова продолжать сотрудничество с Вашингтоном.
На нового президента, Дональда Трампа, возлагали надежды в смысле восстановления отношений между Россией и США многие. Этому способствовал сам Трамп: «Я всегда считал, что вместе Россия и Соединенные Штаты смогли бы победить терроризм и восстановить мир. Также мы могли бы торговать друг с другом, не говоря уже о других выгодах, вытекающих из взаимного уважения», – говорил он через месяц после своего избрания.
Я радовалась таким заявлениям, будучи на тот момент, пожалуй, сверхнаивным идеалистом, верившим в красивые речи американских политиков. Но до крушения этих верований было еще далеко, а потому я с удовольствием приняла приглашение Пола на посещение исторического события. Пол даже пытался устроить меня на учебную практику в комитете, занимающемся подготовкой инаугурации и распределением билетов.
– Мария, – сказал он мне как-то за ужином. – Я тут поговорил с одним своим давним знакомым. Он – известный в Вашингтоне политический лоббист-республиканец, очень влиятельный человек и близок к команде Трампа. Мы думаем, что тебе было бы интересно пройти университетскую практику в комитете по подготовке инаугурационного бала. Представляешь, как здорово?!
– Конечно, интересно! – ответила я Полу, будучи несколько шокированной таким предложением. Мне казалось удивительным, что американцы так запросто допускают иностранцев к подготовке праздника по случаю инаугурации первого лица государства. – Поразительная открытость, – поделилась я своими мыслями с любимым. Нам, россиянам, до вас точно далеко. А в чем, собственно, будет заключаться моя работа?
– В Америке все так, Мария! – обрадовался Пол моему интересу. Он любил, когда я удивлялась американской политической открытости и чудесам капиталистического общества вроде заваленных полок продуктовых магазинов, где одних только кукурузных хлопьев было видов сто как минимум, а яблоки в больших корзинах, будто вылитые из единого куска пластика, были точь-в-точь похожи одно на другое и идеальной формой, и глянцевым блеском. По вкусу они были не очень, зато на полке выглядели привлекательно. Больше того, я знала, что Пол давно хочет подружиться с командой новоизбранного президента и получить там какую-нибудь неплохую должность, хотя это он всегда отрицал, говоря, что, мол, только если меня будут умолять, а они обязательно будут… – В работе не будет ничего сложного – ты будешь, например, составлять списки гостей инаугурационных балов. Ты знаешь, они такие шикарные, с ума сойти! Ты такого точно никогда не видела. И еще на самом мероприятии регистрировать участников и выдавать им билеты. Работенка непыльная, согласись? Зато в самом сердце Америки!
Наверное, я очень странный человек и, возможно, несколько высокомерный, но работать билетершей, прислугой, по сути, для американских политиков и их верных боевых подруг, хоть и на самом великом в мире празднике по случаю вступления в должность американского президента, мне совсем не показалось великолепной идеей. Не желая обидеть Пола я, тщательно подбирая слова, ответила отказом:
– Знаешь, Пол, я думаю, что это, конечно, очень хорошая идея, но у меня несколько другое видение того, как я бы хотела на практике отработать свои полученные в магистратуре по кибербезопасности знания, так что, без обид, ладно, но можно, я посмотрю другие варианты? Окей?
Адвокаты совершенно обоснованно пытались использовать этот эпизод как очевидное доказательство моей невиновности в попытках внедрения в американский истеблишмент. «Подумайте сами, – говорил прокурорам и фэбэровцам Боб. – Если бы у нее была некая задача по внедрению в ваши правительственные круги, она бы никогда не отклонила эту возможность, но она это сделала, потому что приехала получать образование по интересующей ее специальности и практику решила проходить там, где можно применить приобретенные знания». На этот аргумент мои обвинители просто ответили красноречивым молчанием. Мол, ее вина всем очевидна, доказательства – это уже лишнее.
Пол был очень открытым человеком, он всегда уважал мое мнение, так что даже если мое решение и расстроило его, вида он не показал.
– Конечно, Мария. Дело твое.
Должна признаться, что за свое решение я заплатила очень высокую цену. Я подала сотни заявок на прохождение практики в коммерческие консалтинговые компании и исследовательские институты, но после первого же собеседования все заканчивалось отклонением моей кандидатуры. Получив мое резюме, работодатель сначала радовался, что нашел подходящего кандидата с двумя языками, отличными отметками и богатым опытом работы, но потом дело переходило в обычный поиск информации в Интернете. Это совершенно нормальная практика, которой пользуются отделы по найму сотрудников в Америке. Задача проста – посмотреть страницы потенциальных работников в социальных сетях, чтобы понять, чем живет кандидат на должность. Гуглом прекрасно владели все, а там к лету 2017 года все было завалено статьями о таинственном русском следе в предвыборной кампании Трампа и о якобы моей роли по переводу миллионов долларов от Кремля Национальной стрелковой ассоциации, которая финансировала предвыборный штаб новоизбранного президента.
Дело только однажды дошло до личного собеседования в адвокатской конторе, которая искала сотрудников в профильный отдел. Я очень обрадовалась, что в Америке нашелся хоть один человек, который в состоянии критически подойти к тому, что пишут либеральные СМИ. Тщательно подготовившись, изучив все сведения о компании, которая пригласила меня на интервью, надев новенький брючный костюм, специально приобретенный для особого случая, я отправилась на встречу с потенциальным работодателем. Каково же было мое разочарование, когда начальник отдела кадров даже не стал разговаривать со мной в стенах своего офиса. Предусмотрительно убедившись, что у него нет с собой мобильного телефона, который я, видимо, могла заколдовать своими русскими хакерскими приемчиками, он вывел меня на улицу. В руках мужчины была распечатка одной из статей американского желтого новостного сайта The Daily Beast с моей фотографией и красноречивым заголовком: «У Кремля и Республиканской партии появилась общая подруга – и надо же, как она любит пушки»[11]. Кадровик протянул мне листок и потребовал объяснений.
Я попыталась возразить, что это театр абсурда и у этих спекуляций нет совершенно никаких оснований, но мои оправдания его мало интересовали. Оборвав меня на полуслове, он ледяным тоном отчитал меня за то, что я вообще посмела подать резюме в его компанию, громко заявил, что не собирается в этом участвовать, а также посоветовал мне отправляться восвояси, как говорится, пока цела. Сказать, что мне было обидно, это ничего не сказать. Собрав все силы в кулак и никак не выразив своего расстройства, я вежливо и холодно поблагодарила мужчину за дельный совет и ушла. В тот вечер, после провального собеседования, Полу пришлось отпаивать меня вином, выслушивать мое возмущение и вытирать слезы разочарования.
Время шло, а вариантов для прохождения практики у меня так и не было. Но производственная практика была в Американском Университете обязательным условием для получения магистерского диплома, так что мне ничего не оставалось, как попросить Торшина помочь с профильной практикой. Он не отказал и представил меня одному из своих знакомых в цифровой сфере. Так я стала практикантом вовсе не американской компании, а российско-азиатской интернет-ассоциации. Всю практику я прошла удаленно, занимаясь анализом интернет-технологий и готовя обзоры инновационных решений в области интернета вещей. После прохождения практики меня даже пригласили на несколько научных конференций, высоко оценив проделанную работу. Тот самый костюм, который я купила для первого собеседования в американской компании, где меня так унизили, я все-таки надевала регулярно, правда, на видеоконференции с руководителем российско-азиатской ассоциации, который оценил исключительно мои профессиональные качества, а не домыслы американкой прессы.
Отказавшись от работы в инаугурационном комитете, на празднике я оказалась одним из тысяч гостей. Всего в Вашингтоне прошло три бала в честь новоизбранного президента, на каждом из которых Дональд Трамп с супругой приветствовали со сцены гостей и исполняли один танец.
С момента начала мероприятия прошло уже пару часов. Наконец яркая блестящая толпа, будто волны бушующего океана, зашевелилась и стала стягиваться к установленной по центру зала большой алой сцене, оформленной прямоугольными колоннами, которые венчал герб Соединенных Штатов. Трамп появился из-за кулис под руку с женой. Для бала она выбрала длинное струящееся платье цвета слоновой кости с открытыми плечами. Наряд, в котором первая леди придет на бал, был одной из главных интриг вечера. Новый американский лидер выступил с приветственной речью перед собравшейся многотысячной аудиторией, коротко констатировал «мы сделали это» и в очередной раз пообещал снова сделать Америку великой.