Когда я вернулась в родительский дом, на Алтай, первой и естественной реакцией моих родителей было сделать вид, как будто ничего и не было. Но ведь было: тюрьма, пытки, боль, слезы и страх.
Из песни слов не выкинешь, и пытаться притворяться, что ничего не произошло, – вызывать только боль от ощущения обмана. Помните знаменитое «В одну реку нельзя войти дважды»? Это изречение, которое мы давно стали считать чуть ли не частью фольклора, принадлежит – Гераклиту Эфесскому. Он же автор и другого афоризма: «Все течет, все меняется». Глубокий философский смысл фраз в том, что мир подобен потоку воды, а раз реальность текуча, то не стоит даже надеяться застать ее в том же состоянии, в котором она была еще секунду назад. Любые страдания в конечном итоге – лишь приобретенный жизненный опыт, навеки изменивший нас и окружающую реальность, в том числе и людей, которые в ней существуют. И так новую реальность надо принять, как принять и себя в ней новым, и помочь это сделать другим. Мы поговорили в таком контексте с близкими и научились обсуждать тюрьму спокойно, ведь это было, и больше не повторится. А дальше начали шутить, ведь лучше средство от страха – юмор.
Кстати, от страхах. Меня часто спрашивают, было ли мне в тюрьме страшно. Было, еще как было. Только глупец в моей ситуации не боялся бы. Но ведь даже если ты боялся, но превозмог свой страх и сделал то, что должно, – это ли не настоящий духовный подвиг? А если страха не было, то в чем героизм?
В жизни как в спорте – мы растем, преодолевая препятствия. Это сложно, неприятно, страшно, но, согласитесь, необходимо, иначе наша жизнь словно зависает – ни туда и ни сюда. Ребенок, чтобы появится на свет, через боль покидает утробу матери и в награду получает жизнь, становясь ее частью.
Теперь о гневе и вспыльчивости, ведь по разным причинам раскаленная, как железо, добела психика из-за пережитого, а де-факто все еще переживаемого организмом по инерции, пока память не сгладит углы, может выдавать кульбиты агрессивных искр и высоких температур. Тут есть, как мне кажется, два подхода к этому: выплеснуть весь негатив на окружающих (причем не важно, на человека или вещь) или, сдерживаясь, совершить духовный подвиг смирения. Я выбираю второе.
Честно скажу, иногда система дает сбои, но по большей части работает хорошо, и главное – показывает результаты. Теперь по порядку. Первый подход заложен в западной психологии, где лучшим средством снижения накала страстей является их сбрасывание на человека: специалиста ли, близкого ли. Но, во-первых, спросите себя: а действительно ли это «сброс» негатива или, может быть, его переброс, как в игре в горячую картошку – передай другому. Причем этот другой прикрепит к вашему негативу свой и передаст следующему – и так, как лавина, этот клубень будет поглощать все новых участников невеселой игры под тяжестью и гнетом боли всех, кто «картошку» поймал.
Но есть другой путь. Он характерен для всех мировых религий, где есть понятие греха, а особенно глубоко проработан в христианской философии. Гнев – один из грехов, потворничание ему неизбежно ведет к его размножению во всё более опасные формы. И я задалась вопросом: неужели мне недостаточно боли, пережитой в моменте? Хочу ли я принести ее, как тяжелый груз, и обрушить на чужие плечи? И я ответила себе: однозначно нет. Тогда как же быть? Терпеть?
В христианстве преодолеть боль помогает исповедь, молитва. Для верующего человека, к коим я себя отношу, это – идеальный вариант. В миру я бы еще предложила переключение. Когда эмоции захлестывают, я представляю себе большой пушистый красный шар, мягкий, уютный. Помните, как в детстве нас отвлекали от разбитой при падении коленки? Теперь, в зрелости, мы можем это делать сами, переключая себя. Или можно досчитать до десяти. А дальше в работу вступает время, самое мощное из лекарств. Оно покрывает пеленой острые углы и заживляет раны.
Многие думают, что я писала книгу или выступаю с лекциями о пережитом для того, чтобы облегчить свои страдания и выразить боль. Нет, нет и еще раз нет. Из моего скромного рассуждения выше, уверена, вы уже поняли почему. Тогда зачем? Для чего мне вспоминать былое? Зачем ветераны СВО идут в школы, рассказывая детям о фронтовых буднях, переживая самые тяжелые моменты сызнова?
Мы хотим, чтобы наши люди знали правду, анализировали, делали выводы и принимали в жизни правильные решения. Горькая правда или сладкая ложь? Для каждого из нас ответ очевиден. Жизнь в розовых очках еще никому не принесла блага. И снова обращусь к народной мудрости: не учат дурака ошибки, а мудрые не совершают их, вот только умным не даются скидки, и делают, и учатся на них. Мы хотим, чтобы ценой наших ошибок следующие после нас поколения были мудрее. Тогда и наша плата за жизненные уроки была не зря.
Наверное, настанет тот день, когда я наберусь смелости и изложу все вышесказанное в выстраданную инструкцию-рекомендацию о жизни после трагедии. И если таковая хотя бы одному человеку принесет пользу и сбережет от беды, я буду считать, что живу не напрасно.
P.S. Время шло…
Время шло, и в жизни упомянутых в книге персонажей, включая меня, тоже произошли изменения. Но по порядку.
Патрик Бирн – тот, что стал пациентом номер ноль в моей истории заключения и планомерно со дня нашего знакомства выдавал свои больные фантазии в отношении моей возможной, как ему казалось, причастности к российским спецслужбам, за чистую монету и не без удовольствия сдавал меня в ФБР, облекая факты домыслами и вымыслами, подсказав им, наивно, что меня можно выгодно использовать в роли русской угрозы, после своего раскаяния и последовавшего за этим скандального заявления о моей невиновности, лишился своего детища, компании Overstock.com, и, как следствие, места в списке Форбс. Акции фирмы рухнули в течение нескольких часов после буквально информационной бомбы, разорвавшейся в СМИ, более чем на треть, и совет директоров отстранил Бирна от управления, принудил к полному выходу из состава учредителей – Патрик продал весь принадлежащий ему пакет акций. В отношении Бирна было начато судебное производство за инсайдерскую торговлю – якобы он заранее знал о том, что компания пострадает, и вывел активы до падения акций в цене. Он продолжил политическую борьбу за мою невиновность, а позже еще встретился с Дональдом Трампом в течение нескольких дней после выборов 2020 года, настаивая на наличии у него доказательств о многочисленных нарушениях и фальсификациях в процессе голосования и подсчета результатов. Так в его отношении появилось еще одно уголовное дело. В итоге он сбежал то ли в горы Аргентины, то ли укрылся где-то в Африке – доподлинно никто не знает. Бирн издал книгу и несколько раз даже выступал в эфире российского телевидения, рассказывая о многочисленных фактах коррупции в американской властной верхушке. Как несложно догадаться, проверки по его словам никто проводить не стал, а он сам был объявлен сумасшедшим. О Патрике снимают фильмы, и он сам с радостью раздает интервью. Среди прочего он несколько раз появлялся по удаленной связи в качестве эксперта и в моей авторской телепередаче «Куклы наследника Тутти» на Первом канале.
Пора пару слов сказать и о ней, но начну издалека. Будучи измученной тюремными злоключениями, которые, как несложно догадаться, не могли не отразиться на состоянии здоровья, меньше всего на свете я жаждала публичности, славы или власти. Однако, как известно, мысли Всевышнего – не наши мысли.
Как и пророчествовал отец Виктор, самой судьбой мне, видимо, было предопределено стать защитником тех невинно осужденных россиян, которым, как и мне когда-то, нужна помощь. Меня не бросила страна в тяжелую минуту, и я не могу бросить тех, кто попал в беду. Буквально через неделю после моего возвращения на мой мобильный позвонила женщина, сына которой задержали по надуманным основаниям и держат в нечеловеческих условиях в тюрьме одной из западных стран.
– Маша, – прошептала она дрожащим голосом, – если вы вернулись, то и у моего сына есть шанс. Прошу вас, молю, как мать, не бросайте нас.
Вот так закончилась моя тихая и спокойная жизнь после испытаний, так и, собственно, не начавшись. Я включилась в работу. Родители отнеслись с пониманием, отпустили в Москву и стали помогать в моем общественном служении. Фонд, в который собирали деньги на оплату моих адвокатов, стал ресурсом, из которого денежные средства теперь идут на помощь тем, кто попал в беду, а также, безусловно, на приобретение необходимого фронту и семьям наших бойцов в тылу с началом специальной военной операции. Так, считаю, справедливо. У каждого, уверена, есть своя церковная десятина, которую мы отдаем нуждающимся и благодарим Бога, что можем помочь, а не сами – в положении просящего.
Сперва я помогала в личном качестве, потом появились те, кому со мной по пути, – моя верная команда единомышленников, ставшая мне второй семьей. Меня пригласили в Совет при Уполномоченном по правам человека Татьяны Москальковой, потом появился шанс усилить свой административный ресурс для помощи людей уже в Общественной палате России, а далее – в роли депутата Государственной думы в комитете по международным делам. Возможно ли помогать без официальных должностей и статусов, спросите вы. Конечно, но с административным ресурсом эффективнее. Я сохранила личные, и к ним добавились и профессиональные отношения с консулами, которые помогали мне во время заключения – теперь они в Москве, в разных департаментах, но тоже помогают, потому что их работа – призвание. Татьяна Москалькова в качестве Уполномоченного по правам человека после моего возвращения спасла немало жизней и судеб в рамках работы по обмену гражданскими и военнопленными. Депутат Госдумы Леонид Слуцкий на моей памяти не отказал еще ни одному обратившемуся к нему соотечественнику, попавшему в заключение. Маргарита Симоньян борется за каждого журналиста, которых в гонения попало, к сожалению, немало и стойко прорывается с командой РТ через информационную блокаду Запада в отношении правды о ситуации в России и мире. С Марией Захаровой, ведущим голосом МИДа, которая всегда на передовой официальной дипломатии, мы стали друзьями. Она ни разу не отказала мне во встрече, когда я приходи