В фильме «Крамер против Крамера» (я считаю, что это один из лучших фильмов о родительстве) мама и папа любят ребенка. Но муж не замечает жену. И вот однажды он хочет рассказать ей о своих величайших карьерных достижениях, а она тушит сигарету и уходит из дома, так как он ее не понимает. Ребенок остается спать в своей кроватке.
Комментарий эксперта
Елена Савчун, психолог, гештальт-терапевт Развод – наверное, одно из самых неприятных событий, которые могут произойти. По силе стресса развод приравнивают к смерти близкого родственника. И действительно, в каком-то смысле развод – это потеря близкого человека, во всяком случае, потеря его в привычном качестве. Рушится структура семьи, бывшим супругам приходится заново выстраивать жизнь. Страдают при этом все участники процесса. Инициатор развода чувствует себя виноватым, тот, с кем разводятся, – отвергнутым.
Обе стороны проходят несколько фаз переживаний, схожих с теми, что бывают после смерти близкого человека: 1. Шок. Когда не верится, что это случилось, и кажется, будто все еще можно исправить. 2. Принятие ситуации и переживание острого горя. 3. Фаза остаточных явлений, когда переживания накрывают периодически и скорее похожи на воспоминания о потере. 4. Завершающая фаза наступает примерно через год, человек приходит в норму.
Отдельная тема – переживания ребенка при разводе и особенности взаимоотношений «ушедшего из семьи» родителя с ребенком. Здесь очень важно, чтобы родители не думали, будто ребенок слишком мал и ничего не понимает, а потому и объяснять ему ничего не нужно. Так же важно постараться контролировать свои высказывания в адрес друг друга.
Рассказ мамы
«Приняв решение расстаться, я все объяснила сыну»
Мы расстались в июне этого года. В моем случае о разводе мне было тяжело сказать, а не решить. Несколько раз откладывала разговор. Боялась, вдруг муж не захочет увозить вещи и съезжать. Мы с сыном должны были ехать в отпуск, и я сказала: «Хочу развестись» – за неделю до отъезда. В наше отсутствие он мог спокойно собрать вещи. Само решение исходило от меня. Оно было взвешено, я была на 100 % в нем уверена. Первый разговор на эту тему был год назад. Думаю, муж ждал, что я озвучу, это в воздухе висело. Воспринял спокойно, сказал: «Да, ок». Без разговоров и обсуждений. Если анализировать, что стало причиной, то ключевые факторы – это нежелание работать над отношениями, позиция «и так нормально», отсутствие секса. У нас расходились взгляды на воспитание по вопросам истерик, «мальчики не плачут» и т. д. На просьбу почитать статьи, книги современных психологов – игнор или агрессия: «Я лучше знаю».
Была еще моя внутренняя причина, надеюсь когда-нибудь проработать ее с психологом. К моменту рождения ребенка у нас было довольно плачевное финансовое положение, и на мое предложение заключить контракт с роддомом муж не согласился.
Я была уже на 41-й неделе, когда на последнем визите в консультацию врач отправила меня в роддом. Я позвонила мужу, он был на работе, сказал, чтобы я ехала. В роддом меня отвез, страшно напуганную, папа. Потом были очень тяжелые роды. Через два дня – осложнение, я оказалась на неделю в реанимации, потом еще неделю была в больнице.
Муж присылал мне фото сына в бодиках на трехмесячного, привезенных свекровью, хотя у меня все было приготовлено и я сто раз показывала, что где лежит.
Я знаю, что все это – печальное стечение обстоятельств, но не могу простить мужа, что не поддержал и мы не заключили контракт, не поехали к другому врачу… И что он надел на новорожденного эти огромные странные бодики и теперь у меня нет ни одной нормальной фотографии первых двух недель ребенка.
Приняв решение расстаться, я рассказала обо всем сыну, которому было тогда три года. Объяснила, что у взрослых так случается: им вместе очень тяжело и лучше по отдельности. Так у нас сохранятся хорошие отношения, никто ни на кого не будет в обиде. Тебя, малыш, мы очень любим. И всегда останемся твоими мамой и папой, будем заботиться о тебе и защищать. Мужа я сразу попросила чаще приезжать и гулять втроем, чтобы не было «воскресного папы», такой передачи из рук в руки.
В первые дни ребенок как будто даже не обращал внимания, что папы нет дома. Когда тот приезжал, играли как обычно. Однажды мы поехали гулять, в метро мужу нужно было уже к себе ехать, и вот тогда малыш забился в истерике: «Папа, я хочу, чтобы ты поехал с нами».
Непродолжительное время у ребенка был ночной энурез. Но как раз тогда он еще и в садик пошел. Так что никто не разберет, какая тут доля развода, какая – адаптации или вообще простуды.
Пока в моей жизни никого нет. Когда появится новый мужчина, надеюсь, я смогу доступно рассказать с поправкой на возраст об отношениях мужчины и женщины. И обязательно объясню при этом, что, какие бы новые чувства не возникли у кого-то из нас, мы все равно его мама и папа и это навсегда.
Друзья отнеслись к нашему разводу с пониманием. Родители придерживались позиции «Сохранить семью любой ценой». Мама повела себя более тактично. Не задавала лишних вопросов, не продавливала. Я ей сказала, что не хочу повторения их сценария, когда люди, чужие друг другу, живут как соседи и только и делают, что выливают друг на друга свою неустроенность и неудовлетворенность жизнью. В такой ситуации дети страдают больше, чем от развода. Я не рву волосы, что я одиночка-разведенка и жизнь кончена. Маму мое спокойствие как-то удержало от постоянного «Ну как же так, может, еще все наладится».
С папой было две беседы в очень резких выражениях с его стороны. Не поддержал, понять не пытался. С ходу начал внушать, что любовь проходит, но ребенка нельзя оставлять без отца, вырастет маменькиным сынком. Добавил, что мне уже не 20, мужа с ребенком не найду, а женщине нужен мужчина. Все в таком духе с фразами в лучших традициях разговоров у подъезда. Я спокойно выслушала, сказала спасибо за мнение, но это моя жизнь и теперь будет так.
Ты еще и виновата
В «раннем материнстве» неимоверно важно чувствовать поддержку, плечо, на которое можешь опереться. Не только в том, что касается недосыпа и бесконечного намывания поп, но и во всем остальном. Почему-то именно в этой точке почти все мы ощущаем пробоины и недостачи. Близкие вместо поддержки выливают на нас лавину обвинений, заставляя вечно оправдываться.
Говорят дети
Семья – это самое важное, они помогают тебе. Семья – это признак жизни.
«Это ты виновата» – может, не так прямолинейно, но смысл всегда один. Уделила мало внимания ребенку. Вовремя не заметила, что он простыл, и потащила куда-то. Выбрала неправильный детский сад. Мало занималась. Или вообще родила не такого ребенка, как хотелось.
Мне очень повезло: от близких я такого почти не слышала. Только когда ребенок заливался в классической истерике двухлетки. Тут уж, разумеется, я оказывалась виноватой. Либо не так воспитала, либо довела, либо с меня он берет пример. А так мы хоть и спорим и не соглашаемся, но все же стараемся не обвинять друг друга. И это, увы, большая редкость.
В материнских сообществах часто появляются женщины на грани отчаяния, которые ищут поддержки в самых простых вещах. Поскольку от близких такой поддержки они не получают.
Материнство – это и так предельная концентрация ТВОЕЙ ответственности. А когда, например, твоя же собственная мама все время твердит, что ее ребенок «в два года уже „Золотого петушка“ знал наизусть, а твой всё мычит», – хочется, конечно, бежать куда глаза глядят.
Я все пытаюсь понять: почему люди, даже пытаясь выразить заботу, находят слова, которые с заботой не имеют ничего общего? Мычит? Считаешь, что мама не справляется? Так предложи помощь! У тебя же в два уже «Золотого петушка» шпарил – значит, ты можешь помочь! Или свекрови, которые, приходя в гости к «молодой матери», ненавязчиво рассказывают, как у них в доме было чисто, а у вас что такое? Возьми тряпочку да протри пыль между разговорами!
Семья должна быть местом взаимопомощи, энергосбережения, подставленного плеча. Чтобы можно было сказать: «Я в домике». Почему же так часто все наоборот? В популярных психологических колонках наверняка есть масса ответов и советов, но сейчас речь не об этом.
Говорят дети
Семья – это когда все дружно живут. Один человек родит другого, а другой тоже родит другого.
Я уже не раз писала, что общество постоянно клеймит и обвиняет молодую мать по всем возможным поводам. Но от этого хоть как-то можно абстрагироваться, защититься, в конце концов, просто послать излишне навязчивых «доброжелателей». А когда и от самых близких то и дело слышишь: «Это из-за тебя, не уследила, виновата!» – куда деваться?
Ответственность за зависимого от тебя человека – зона ужасной уязвимости, в которой часто перестаешь себя контролировать, хочется провернуть фарш назад, а если нет, то хотя бы поделить этот фарш на всех или сделать ответственным за его прокрутку кого-то другого. И я постоянно повторяю себе: нет виноватых, мы все вместе, нельзя, не делай так, не говори.
Удержаться от взаимных обвинений трудно. Но еще сложнее – перестать обвинять себя. Это происходит за секунды, не успеваешь даже осознать. И вот уже привычное «не» звучит внутри: «Не усмотрела, не сделала вовремя, не поймала, не успела…»
Это как ржавчина, разъедающая изнутри машину советского производства. Мы тоже немного советского производства, но все-таки не машины.
Кто мы и где мы вообще
«This is not my beautiful house. This is not my beautiful wife» – поется в одной песне[8]. Однажды на популярном ресурсе для родителей я прочитала, что если иногда хочется отдохнуть от детей или от семьи, то это признак каких-то проблем – внутренних или в отношениях. Еще в статье почему-то утверждалось, что