Женщины, облысевшие в результате лечения рака, могут брать здесь по два парика одновременно, как берут книги из библиотеки. Когда парики возвращают, они отправляются в салон, где волонтеры моют их и причесывают для следующей женщины.
Атмосфера там была теплая и дружелюбная, как в настоящем салоне красоты.
А потом я услышала о Дебре Браун и поняла, что должна действовать. Она приехала в Форт Уэйн, но для афроамериканок там было всего два парика. Ни один из них ей не понравился. Она и так пребывала в унынии и депрессии после лечения и потери волос. Отсутствие выбора в салоне вызвало у нее гнев – этого гнева было достаточно, чтобы что-то предпринять. Она обзвонила всех друзей, родственников, всех работников церкви. Она вовлекла в дело Городскую лигу Форт Уэйна. Она просила всех вносить пожертвования – деньгами или париками. Какова была ее цель? Собрать сотню париков. Она не хотела, чтобы какая-нибудь другая афроамериканка вышла из этого салона разочарованной.
Через три месяца у Дебры скопилось 200 пожертвованных париков. Она говорила всем: «Дело не во мне. Бог вложил эту идею в мое сердце».
Тогда-то мне и пришла в голову мысль создать такой салон, где женщины, пережившие потерю волос после лечения от рака, могли бы получить бесплатные парики. «Место встречи», в котором бесплатно предлагали бы помощь каждой, кого коснулся рак, тоже появилось на моей доске.
Когда я поделилась с менеджерами своей идеей, они начали создавать салон в Бичвуде. Это был уютный, уединенный салон с большим зеркалом и ярким освещением, а по стенам выстроилось множество полок, которые должны были заполниться париками.
Я написала статью о том, что нам нужны парики. Парики для брюнеток, блондинок и рыжих. Парики для женщин с седыми волосами. Парики для женщин всех рас. Парики всех форм, цветов и стилей. Парики из синтетических волос, поскольку за человеческими волосами труднее ухаживать. Я просила людей обращаться в свою церковь, школу или семью за пожертвованием новых и бывших в употреблении париков для «Места встречи». Нам нужны были деньги для покупки новых париков и продуктов для ухода за ними. Нам также нужны были сотрудники, готовые пожертвовать своим временем, чтобы чистить, мыть и укладывать парики.
Мы решили разослать весть всем женщинам, которых коснулся рак: потерять волосы – не значит потерять надежду. Мы хотели вернуть им душевный покой. Мы назвали свой салон «Мир волос».
За считаные недели более 500 париков были пожертвованы «Месту встречи», а также было собрано более 38 тысяч долларов. Люди со всего Большого Кливленда хотели принять в этом деле участие. Филантроп Сэм Миллер пожертвовал 3000 долларов. «Я в деле, купите на мои деньги пару сотен париков, – сказал он. – Я знаю, что эта болезнь делает с людьми». Он борется с раком уже более 10 лет.
Иногда гнева достаточно, чтобы что-то предпринять.
Студенты из Академии св. Варфоломея в Мидлбург Хайтс собрали более 700 долларов. В одной начальной школе дети закалывали заколки на париках, жертвуя деньги. В День святого Патрика учащиеся отдавали по доллару, чтобы выбрать «парик дня». «Ангелы-вязальщицы» из Бэйнбриджа, принадлежащие к церкви Святых Ангелов, пожертвовали парики. Агентство, предоставляющее услуги приходящих медсестер, пожертвовало машину для сбора париков, бывших в употреблении.
Десятки людей звонили со слезами в голосе и предлагали в дар парики своих жен, матерей и сестер, умерших от рака. Реакция была настолько широкой, что «Место встречи» открыло еще один салон париков в своем центре на западной стороне Кливленда.
Прежде чем мы открылись, пожилая женщина приехала в «Место встречи» на массаж. На голове у нее была бейсбольная кепка поверх длинного седого парика. Увидев наши парики, она спросила, не могли бы сотрудники отложить для нее один до того, как салон откроется. Эйлин Коун, сотрудница медицинской библиотеки, не хотела заставлять ее ждать. Эйлин обожает рассказывать эту историю:
– Мы закрыли дверь, она сняла свой старый парик и нерешительно указала на короткий парик с завитыми волосами, прошептав: «Мне всегда хотелось иметь вьющиеся волосы». Она примерила его и расцвела улыбкой, едва не расплакавшись. Она шептала: «Ох, как же он мне нравится!» Я начала было укладывать ее старый парик в сумку. «О нет, – уверенно сказала она. – Пусть этот останется здесь; больше мне ничего не нужно!»
Еще одна молодая женщина, исхудавшая после химиотерапии, приехала в центр, чтобы встретиться с диетологом. Ее коротенький, дерзкий парик выглядел неплохо, но был ей слишком велик. Она боялась чихнуть, опасаясь, что он свалится. Эйлин описала ее радость в электронном письме:
Я надела на нее специальную шапочку и велела не торопиться, чтобы сделать правильный выбор. Она выбрала чуть более утонченный прямой парик с несколькими мелированными прядками. Один взгляд в зеркало – и она захлопала в ладоши: «Вот этот я хочу!» После этого она вышла в библиотеку и сказала ее посетителям, совершенно незнакомым людям: «Поглядите-ка на мои новые волосы!» – и они тоже разразились аплодисментами. Она попросила нас отдать ее прежний парик какой-нибудь другой женщине и вышла на улицу, чтобы показать своей маме, как интересно и по-новому она теперь выглядит.
Эти супруги пришли вместе, их глаза покраснели от слез. Они уже посетили не один магазин париков и были готовы сдаться. Волосы у жены должны были выпасть спустя считаные дни. Все парики, которые она примеривала, были ей слишком велики, пока женщина не высмотрела маленький блондинистый паричок. Он сел как раз так, как надо. Ее муж улыбнулся. Они вышли из салона, держась за руки.
Еще одна женщина приехала вместе с мужем. Она недавно облысела и медлила, стоя на пороге. Потом она увидела парик, который выглядел точь-в-точь как ее собственные волосы. Она примерила его, он ей очень понравился, и она попросила мужа зайти и посмотреть. Он замер в дверях, а потом воскликнул: «Моя прекрасная невеста вернулась!»
В салон заехала женщина, которая только что выяснила, что ей придется пройти химиотерапию. Ей хотелось получить парик, который был бы тонким и летящим, как ее собственные волосы. И действительно, она такой нашла. Она примерила его, а потом сказала работникам салона: «Я вернусь, когда он мне понадобится, и надеюсь, что он все еще будет здесь». Они протянули ей парик.
– Не может быть, чтобы все было так просто, – недоверчиво пробормотала женщина.
Нет, может!
Чтобы внести пожертвования на парики, вышлите чек по адресу: The Gathering Place, 23300 Commerce Park, Cleveland, Ohio 44122. Или зайдите на сайт www.touchedbycancer.org.
Урок 42Живи с песней внутри
Рокко Скотти – наш собственный кливлендский Янки Дудл Денди[18].
Наверное, он пел национальный гимн больше, чем любой другой человек в мире. Он исполнял его почти на каждом матче команды «Индианс» на протяжении 20 лет.
Он пел его на стартовом матче чемпионата через час после того, как покинул больницу с наложенными швами после автомобильной аварии. Он пел его для президентов Джеральда Форда и Рональда Рейгана. Он спел его в шести общественных местах за один день. Он пел его на стадионах Нью-Йорка, Питтсбурга и Балтимора; в Футбольном Зале Славы в Кэнтоне; и в Бейсбольном Зале Славы в Куперстоуне, штат Нью-Йорк.
Рокко пел гимн почти для каждой из ведущих команд бейсбольной лиги. Он пел его на футбольных матчах. 20 лет, почти по 50 раз в год.
Он пел так хорошо, что его наградили Пурпурным сердцем для гражданских лиц за то, что он «внушал слушателям патриотизм своим выдающимся исполнением государственного гимна».
Он верит, что Бог призвал его сделать национальный гимн своим единственным хитом. Но нельзя сказать, что именно к этому он стремился всю жизнь.
Рокко родился в 1920 году в Амблере, штат Пенсильвания, вырос в семье, где было 14 детей, и переехал в Кливленд, когда ему было 3 года. Как и большинство мальчиков в то время, он мечтал стать бейсболистом. Вместо этого он пошел по стопам отца и стал строителем, таскал на плечах мешки весом 100 фунтов. Его отец все время пел, и Рокко тоже стал петь. Он занимался с наставником по вокалу. Он познакомился со своей женой, Джун, в 1945 году, и они перебрались в Нью-Йорк, где он смог начать учиться оперному пению.
Оперного певца из Рокко не вышло, так что он переехал в Лос-Анджелес и начал учиться у одного местного тенора. Он пел популярные песенки в ночных клубах. Но карьера популярного исполнителя тоже не задалась, и он вернулся обратно в Кливленд. Рокко работал строителем, ходил на занятия по вокалу и пел национальный гимн на разных мероприятиях. В те времена он пел его как обычно. Так же, как пели его все остальные.
А потом он однажды решил исполнить его по-новому, добавить нечто особенное.
Его попросили спеть гимн на матче между командами «Кливленд Индианс» и «Балтимор Ориолс». Пока Рокко ехал на игру, он раздумывал, что можно сделать, чтобы заставить гимн звучать по-другому. И добавил верхнее «соль» в конце. Он не был уверен, что Фрэнсис Скотт Ки[19] его одобрил бы, но парням в обоих дагаутах[20] очень понравилось, когда Рокко впервые попробовал это сделать два десятилетия назад.
Когда он добирается до слов «земля свободных и родина храбрых», он тянет слово «свободных» как можно дольше. Никто еще так не пел гимн. Всем очень понравилось. С этого момента его просили петь гимн на каждом матче.
Его любимое воспоминание, связанное с гимном? Как-то раз он только что закончил петь, и кто-то сказал ему, что с ним хочет познакомиться один человек, сидящий на трибунах. Это оказался Эрл Аверилл, звезда бейсбольного Зала Славы, шестикратный победитель Матча всех звезд Главной бейсбольной лиги, идол Рокко. Рокко был так потрясен, что сел рядом с Эрлом и заплакал.