Сумерки сгущались. Ланси не возвращался. Роберт, наверное, был прав. Если младший добрался до охотничьего домика (а такое уже случалось), то вряд ли покинет его до утра. И все же… Эллейн представляла, как брат бродит в чаще, один, испуганный, потерянный, и сердце ее сжималось. Ей казалось, все забыли про Ланси, вернувшись к привычным делам.
К ночи девушка выскользнула за ворота, никем не замеченная. Лошадь пришлось оставить на конюшне. С собой у Эллейн был верный кинжал, который она не рассчитывала пускать в ход.
А еще у нее было волшебное перышко, мамин подарок. Маленький девичий секретик. Графиня Лорг была вовсе не лесной ведьмой, а волшебницей. Кому, как ни Эллейн об этом знать! Мама могла унять любую боль одним лишь прикосновением рук. Не удивительно, что она выходила Ланси, отвоевав его у хворей. Перышко она нашла в Тихом лесу, когда заблудилась. Оно вывело ее к ручью. Мама говорила, перышко может указать путь туда, куда хочешь попасть больше всего на свете. Главное, чтобы желание было искренним. Свойство у перышка было безобидное и полезное, но мама строго предупредила, что обращать магию против людей и леса нельзя. И взяла с Эллейн слово молчать о подарке. А отец и братья, узнав о волшебном пере, обязательно попытались бы с его помощью найти лесного Хранителя. Вред Хранителю — это ведь все равно, что вред лесу? Хотя что можно сделать вечному и всесильному духу… Но мама просила, и Эллейн молчала.
Луна светила ярко, а звезд было столько, что хотелось зачерпнуть их в горсть. Вот бы Ланси порадовался такому чудесному подарку.
Эллейн перебралась через ручей и вошла в лес. Между деревьями вилась тропа. Лунный свет заливал ее серебром, пробиваясь сквозь ветви деревьев. Но Эллейн, ведомая предчувствием, скоро сошла с тропы. Волшебное перышко она крепко сжимала в ладони, страшась выронить и не найти потом в траве… Вовсе не к охотничьему домику вело ее чувство. Она зажгла лампу, надеясь, что брат заметит свет и не примет его за блуждающий огонек, манящий в чащу, в болотную топь.
Ланси нашелся под деревом, неподалеку от колючих зарослей ежевики. Братец спал, подложив под щеку кулак. Вместо облегчения Эллейн ощутила досаду. Ну, что за глупый ребенок? Она уже все возможные ужасы в голове перебрала: и лютую медведицу, вставшую на защиту выводка, и голодных волков, и разбойников (хотя их давно не видели в лесах графства Лорг), и лесного духа, решившего заполучить себе слугу-человека, как в сказках рассказывается. Подумала о том, что брат мог повредить ногу, упав овраг, или простудиться, попав в холодную воду…
А Ланси наелся ягод и дрыхнет себе! Подумать только!
Эллейн наклонилась и потрясла брата за плечо.
— Ну-ка, просыпайся, несносный мальчишка!
Ланси тут же проснулся и сел в траве, протирая глаза.
— Эллейн, это в самом деле ты! — проговорил он радостно. — Я так надеялся тебя увидеть! Вот еще хоть разочек!
Вся злость тут же улетучилась. Эллейн всплеснула руками.
— Зачем же ты пошел в лес один?
— Не могу бесконечно отсиживаться дома. Я не трус, — пояснил Ланси и Эллейн словно услышала голос Роберта. Понятно, кто заронил в голову брату очередную идею!
— Разумеется! — фыркнула Эллейн. — Трусы в лесу не спят, и, уж конечно, не едят преспокойно ежевику. Бежал бы без оглядки, пока не сгинул.
— Я хотел набрать тебе, только не во что было, — сказал Ланси и, немного помолчав, тихо добавил: — А мне и бежать было страшно. Когда понял, что заблудился, так стало обидно! И очень домой захотелось.
— Ты ведь нашел в себе силы остановиться, — напомнила Эллейн. — Ночью лес намного страшнее, чем днем.
Ланси кивнул.
— Серый человек привел меня сюда. Сказал, что я обязательно увижу родных, раз уж это мое искреннее желание.
— Серый человек?
— На нем был серый плащ. И сам он был весь такой… как будто скрывался.
Ланси иногда определял окружающих людей через цвета. Может быть, он был немного магом, ее младший брат. Но он явно не подумал о том, что в первую очередь пришло в голову Эллейн: скрываться в лесу мог разбойник.
— И волосы у него были будто седые. Но сам он — не старше брата Роберта.
— А где сейчас этот человек? — спросила Эллейн, невольно оглядываясь.
— Не знаю, — пожал плечами Ланси.
— Ты с ним долго разговаривал? — Эллейн хотела знать, стоит ли опасаться, что «серый человек» где-то неподалеку и, может быть, сейчас подслушивает их разговор.
— Наверное… — задумался Ланси. — Он рассказывал всякие истории. У него здорово получалось, как мне кажется, хотя я совсем ничего не запомнил. Слишком устал. Он показал мне дорогу, а прежде — вывел к воде. Это был совсем маленький ключ. Но вода в нем была такая сладкая, словно в нее добавили меда и ягод! А уже потом появилась тропа… Человек сказал, что замок не слишком далеко. Но я все шел и шел, было так темно. А потом я заметил ежевику и решил немного отдохнуть.
Эллейн не выдержала и рассмеялась.
— Да уж, трус из тебя неважный, Ланси!
Лицо брата озарила улыбка, полная надежды. Эллейн поняла, что просто должна сказать еще что-нибудь. Чтобы он, наконец, поверил…
И она сказала:
— Неужели ты ничего не понял, глупый братец? Ведь тебе встретился сам Хранитель Тихого леса. А помнишь ли ты, что говорят о волшебном источнике?
— Что он исполняет любое желание.
Эллейн кивнула.
— Ты пришел в лес, чтобы побороть свои страхи? Ведь таково было твое желание?
— Да, но… как же то, что я хотел вернуться домой? — еще засомневался Ланси.
Но Эллейн не собиралась отступать:
— Разве тебе страшно?
— Нет, но…
— Вода была сладкая? — перебила Эллейн.
— Слаще я никогда не пил! — кивнул брат. — Только… я ведь совсем не помню, как мы вышли к источнику. А отец так хотел его найти…
— Если Хранитель сочтет нужным, он покажется и отцу, — уверенно сказала Эллейн. — Ты же… лучше не рассказывай никому. Братья не поверят и поднимут тебя на смех. Лучше пусть увидят, что ты уже не так и боишься.
Отец и братья сразу раскрыли бы лукавство Эллейн. Да Ланси и сам бы все понял, не заведи они этот разговор посреди леса, освещенного колдовской луной. В такое время в чудеса верится куда проще. Может быть, завтра Ланси осознает, что никакого хранителя не было. Но ведь он все равно провел ночь в Тихом лесу. Не плакал и не дрожал под кустом, а вместо этого нашел, чем перекусить в дороге.
Она вызнала у Ланси, где он повстречал незнакомца. Брат объяснил так живо, будто картину нарисовал. Эллейн легко представила себе и кривое, завернувшееся едва ли не кольцом старое дерево с потрескавшейся корой, узловатыми ветками без единого листика, выступившими из земли корнями. И камень, затянутый мхом, похожий на ладонь, высунувшуюся из земли. Словно предупреждение: дальше нет ходу, остановись, подумай!
Хоть и было место в стороне от тропы (ведь Ланси уже плутал какое-то время без пути), но Эллейн довольно быстро нашла нужное место. Днем оно выглядело нестрашным, скорее сказочным. А камень был похож вовсе не на ладонь, а на огромный рыцарский шлем, плюмаж на котором давно истлел… Эллейн для интереса даже царапнула мох. Вдруг под ним обнаружатся предупреждающие письмена, как в сказке: «направо пойдешь — в болото попадешь, налево пойдешь — от Хранителя ноги не унесешь, а прямо не пойдешь, прямо — камень стоит». Ничего подо мхом не замечалось.
Тут Эллейн послышался хруст ломаемой ветки. И мало ли какой зверь пробежал, но она почему-то решила, что так ветка может хрустеть только под сапогом.
— Если есть кто живой, выходи! — потребовала девушка, положив руку на рукоять ножа. Хороший был нож, да и ножны красивые — братья сделали. Ланси однажды нарисовал Эллейн в платье да вот с этим вот ножом на поясе. Очень воинственный получился вид у Эллейн на картине.
Никто не отозвался. Эллейн долго ждала. На самом деле, ничего удивительного. Лес большой. Да и вряд ли случайный путник задержался бы здесь… уже давно покинул земли графства.
В кустах зашуршало. Вьюжка всхрапнула и испуганно шарахнулась в сторону. Эллейн попыталась ее удержать, но обычно послушная лошадь словно взбесилось. Повод вырвался из рук девушки. Лошадь метнулась прочь от камня.
В кустах снова зашуршало, уже ближе. Эллейн оглянулась. Мелькнул среди листвы размытым пятном белый бок крупного зверя. Девушка спиной вперед отступила следом за лошадью. Под ногу попался камень. Эллейн шлепнулась на землю.
А когда подняла взгляд — прямо перед ней стоял высокий юноша в сером плаще. Он спокойно рассматривал ее.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — чуть громче, чем хотелось бы, спросила Эллейн. Получилось, будто вскрикнула от испуга. А испуг она как раз и не хотела показывать, потому нахмурилась.
Юноша молча подал ей руку. Эллейн поколебалась, но приняла помощь. Не выглядел незнакомец злодеем. Одежда на нем была небогатая, но добротная. Кожаные штаны, некрашеная полотняная рубаха, подпоясанная широким ремнем. Рука у юноши оказалась крепкая, кожа на ладони — грубая, с мозолями. Больше всего походил он на охотника. Да только всем известно: в Тихом лесу охотиться разрешено лишь графу.
— Это лес графа Лорга, — сказала Эллейн, потому что так и не дождалась ответа. — Тебе нельзя здесь находиться. Если ты путник, ступай дальше…
— Пойдем, провожу до дороги, — подумав, сказал юноша. Словно только сейчас вспомнил, что нужно отвечать на вопросы! И взгляд такой открытый. А глаза у него были цвета стали. Эллейн невольно залюбовалась. Разглядела даже крохотный шрам возле правого глаза — едва заметная белая полоска, словно паутинка налипла на загорелую кожу.
— Ты меня слышал? Тебе здесь нельзя находиться. Попадешь в беду…
Юноша склонил голову набок.
— Пока в беду попала лишь ты. А я всегда здесь жил и ничего со мной не случалось.
— В какой из деревень? — спросила Эллейн.
— Ни в какой.
Нет уж, не похож он на крестьянина и все тут!
И ведь каков наглец! Все крестьяне, заслышав о графе, робеют. А этот даже бровью не повел.