Я даже не помню, что было последним – бокс или скачки. Я завалился в бар, где уже открыто продавали спиртные напитки, дождался неизбежного выигрыша, схватил заказанный гамбургер и направился к двери. Конверты, которые я должен был использовать, закончились, и меня пробрала дрожь, когда я понял, что следующее место, где окажусь, будет сетчатая кабина и устройство с моторами. Так и случилось.
ОНА ждала напротив клетки, и я вручил ей пять банковских книжек и конверты, забитые наличностью, всего более 15000 долларов, но все, о чем я мог думать, так это о том, что невероятно голоден, и что-то случилось с тем гамбургером за то время, пока я совершал последний прыжок во времени. Я, должно быть, упал и выронил его, потому что моя рука оказалась в пыли и грязи. Я отряхнул себя, быстро ощупал лицо и задрал рукава, чтобы взглянуть на свои руки.
– Хитро задумано, – сказал я. – Но я даже близко не чувствую истощения.
– С чего вы взяли, что оно будет? – спросила она.
– Потому что так было со всеми остальными.
Она замедлила скорость двигателей до холостого хода, и вибрация сетки уменьшилась. Я смотрел сквозь ячейки на Мэй.
Боже! – как она была прекрасна. Восхитительна настолько, насколько может быть совершенным ледяное изваяние! Ее лицо заслуживало и поцелуев, и пощечин, и снова поцелуев, и снова пощечин…
– У вас предвзятое мнение, мистер Уэлдон. Я – деловая женщина, а не монстр. Мне нравится думать, что во мне достаточно сострадания. Я могла бы нанимать только молодых людей, но старым сложнее найти работу. Вы сами убедились в том, что я даю им деньги, которые они никогда бы не заработали бы другим способом.
– И про себя не забываете тоже.
– Это деловой подход. Мне нужны деньги для работы.
– Старикам тоже нужны. Только они умирают, а вы нет.
Она открыла дверь и велела мне выходить.
– Я иногда совершаю ошибки. Время от времени попадаются слишком старые мужчины и женщины, и они не выдерживают. Я стараюсь этого не допускать, но они настолько нуждаются в деньгах и работе, что не всегда говорят правду о своем возрасте и о состоянии здоровья.
– Вы могли бы нанимать тех, кто имеет страховку и рекомендации.
– Но те, у кого нет ничего, находятся в худшем положении! – Она сделала паузу. – Вы, вероятно, считаете, что мне нужны только деньги, а моя затея – просто средство для наживы. Это не так.
– Хотите сказать, что ваша затея вовсе не в том, чтобы сколотить себе состояние и избавиться от тех, кто помогал вам это осуществить?
– Я сказала, что мне нужны деньги для работы, мистер Уэлдон, и этот метод действует. Но есть и другие цели, гораздо важнее. То, через что вы прошли, – это начальная подготовка, если можно так сказать. Теперь вы знаете, что можно путешествовать во времени, и каково это. Первоначальный шок, таким образом, прошел, и вы теперь лучше готовы к тому, чтобы сделать для меня кое-что еще в другой эпохе.
– Что-то еще? – я озадаченно уставился на нее. – И что же вам нужно?
– Давайте сначала пообедаем. Вы, наверное, проголодались.
ОНА была права, и вернувшийся голод напомнил мне о случившемся:
– Я купил гамбургер непосредственно перед тем, как вы вернули меня. Я не знаю, что с ним случилось. Моя рука была испачкана, а гамбургера не оказалось, как будто я упал в грязь и выронил его.
Она встревоженно посмотрела на мою руку, наверное, испугавшись, как бы я не подхватил какую-нибудь заразу. Я понимал ее: никогда не знаешь, какие болезни можно подцепить, путешествуя по времени, сам читал много раз, что микробы способны мутировать в зависимости от условий. Например, сегодня многие штаммы бактерий становятся невосприимчивыми к антибиотикам. Я знал, что она беспокоилась вовсе не обо мне, но все равно было приятно.
– Наверное, это все объясняет, я полагаю, – сказала она. – Правда, сама я не путешествовала во времени, ведь кто-то в настоящем должен управлять средством перемещения, поэтому я не уверена, возможно или невозможно падение. Допускаю, что все было так, как вы сказали. Если рывок назад из прошлого был слишком сильным, вы действительно могли упасть, перед тем, как вернуться.
Она привела меня в богато украшенную столовую, где был накрыт стол для двоих. Еда ждала на столе, зазывая ароматами блюд. Никого из слуг не было. Она указала на стул, мы сели и начали есть. Поначалу я был немного взволнован и боялся: вдруг что-то подложено в еду, но та оказалась превосходной. Я проглотил немного в ожидании какого-нибудь эффекта, но ничего не случилось.
– Вы пытались вырваться от притяжения луча времени, не так ли, мистер Уэлдон? – спросила она.
Я не ответил.
– Вы ошибочно представляете принцип его работы. Управляющий луч охватывает не территорию, он покрывает эру. Вы могли отправиться в любую часть мира, луч все равно вернул бы вас. Я выражаюсь достаточно понятно?
Куда уж понятнее. Мне оставалось смириться.
– Полагаю, что вы уже сформировали мнение обо мне, – продолжала она. – Довольно нелестное, как я полагаю.
– Сука. Это самое невинное слово, которое я могу подобрать. Но умная. Только гений смог бы изобрести машину времени.
– Это не я изобрела. Мой отец, доктор Энтони Робертс, он все придумал. Путешественники, вроде вас, позволяют мне продолжать его дело. – Ее лицо неожиданно стало мягким и нежным. – Мой отец был замечательным человеком, великим человеком, но его признали сумасшедшим. Ему не давали преподавать и работать, как он хотел. Возможно, к лучшему, хотя, я уверена, ему было бы неприятно это услышать. Как бы там ни было, избыток свободного времени он потратил на свою машину. Он мог бы с ее помощью заставить человечество ответить за его унижение, но не сделал этого. Он использовал ее, чтобы помочь человечеству.
– Каким образом? – полюбопытствовал я.
– Это неважно, мистер Уэлдон. Вы решили ненавидеть меня, и считаете лгуньей. Что бы я вам не говорила, я уверена, это ничего не изменит.
ОНА была права в первой части своего утверждения: я не испытывал к ней ничего, кроме ненависти, и боялся ее; но она была неправа относительно второго пункта. Я вспомнил вдруг о Лу Пейпе: чтобы он подумал обо мне, если бы я скончался от голода, имея при себе 15000 долларов, притом, что постоянно клянчил у него взаймы. Не зная, как я получил это состояние, он мог бы посчитать себя оскорбленным и решить, что я дурачил его все эти годы. Одним словом, у Лу не было бы достаточно информации, чтобы справедливо судить обо мне. Точно так же и у меня не было достаточно информации, чтобы судить о ней.
– Что я должен сделать? – осторожно спросил я.
– Все путешественники, кроме одного человека были направлены в прошлое для конкретных поручений: спасти шедевры и реликвии, которые так или иначе были потеряны для человечества.
– Не потому ли, что они могут стоить бешенных бабок? – злобно сказал я.
– Вы уже видели, что я могу получить все деньги, какие захочу. В прошлом было достаточно потрясений: пожары, войны, революции, варварство. И я хотела, чтобы мои единомышленники спасали вещи, обреченные на исчезновение. О, это прекрасные вещи, мистер Уэлдон. Мир оказался бы намного беднее без них!
– Эль Греко, например? – спросил я, вспомнив бред старика, у которого нашли 17000 долларов в подкладке.
– Эль Греко тоже. Отдельные картины, потерянные на протяжении веков. – Она стала более оживленной, словно ее подменили. – За исключением одного человека, о котором я говорила, я отправляла всех в прошлое – будущее слишком неопределенно для нас. И есть дополнительная причина, почему я с сомнением исследовала его только однажды. Но тот человек, который отправился туда, обнаружил нечто, что имело бы огромную ценность для всего мира.
– А с ним что случилось?
Мэй казалась опечаленной.
– Он был слишком стар. Его сил хватило лишь на то, чтобы рассказать мне о будущем, где есть то, в чем мы нуждаемся. Это металлический ящик, достаточно небольшой, переносных размеров. Но он может обеспечить энергией весь этот город, со всеми его предприятиями, осветить каждый дом и улицу!
– Да, звучит здорово. И что я получу, если доставлю его вам?
– Мы разделим прибыль, пополам, разумеется. Но вы должны понимать, что энергию мы будем продавать по максимально низкой цене, доступной каждому.
– Не возражаю. Какова же причина того, что вы не желаете иметь дела с будущим?
– Вы ничего не можете перенести из будущего в настоящее, поскольку этого еще не существует в действительности. Я не буду вдаваться в теорию, но это очевидно: ничто не может существовать до того, как оно появилось на свет. Вы не сможете принести ящик. Мне нужны только технические данные, чтобы создать такой же.
– Технические данные? Я актер, а не ученый.
– У вас будут чертежные принадлежности и непромокаемые блокноты, чтобы скопировать все до каждого дюйма.
Я НЕ МОГ составить о ней какое-то определенное мнение. Как я уже говорил, она была красива, что часто мешает мужчине оценить женщину, но я не мог забыть о голодных смертях. Те старики ничего не получили, кроме дистрофии, бесполезных денег и смерти. С другой стороны, возможно, она говорила искренне, про то, как хотела помочь тем, кто нуждался в помощи больше других, но некоторые из них скрывали свой возраст и состояние здоровья, потому что отчаянно нуждались. Ведь я знал только о тех, кто умер. Но теперь я понимал, что других было больше, скорее всего, гораздо больше, чем умерших – тех, кто прошел через испытание и мог наслаждаться своей скромной удачей.
Я обдумывал так же ее слова о спасении сокровищ прошлого и о желании обеспечить всех энергией. И она была совершенно права в том, что ей не составило бы труда нажить состояние, ведь путешествие во времени позволяло использовать всю выгоду из прошлого: инвестировать в акции, делать ставки на спортивные и азартные игры.
Но эти случаи голода…
– Какие вы мне даете гарантии? – потребовал я.
Она пришла в раздражение.