Вечером, уже в постели, Рой вдруг по-новому понял Рыбохвата и его партизанскую войну с блинным домиком. Он борется не только за сов, но за все вокруг: за всех птиц и зверей, за дикую природу, которую понемножку уничтожают. Не удивительно, что парень такой чокнутый. И что он так взъелся на «Бабушку Паулу».
Когда папа с мамой пришли пожелать Рою доброй ночи, он сказал им, что никогда не забудет это путешествие по «Эверглейдс». Вообще Рою повезло с родителями, мама с папой — его лучшие друзья. Им ведь тоже не просто каждый раз паковать вещи и перебираться на новое место. Эберхарды — единая команда, они держатся вместе и помогают друг другу.
— Пока нас не было, звонил полицейский Делинко, — сказал папа. — Оставил сообщение на автоответчике. Вчера вечером он арестовал подозреваемого в вандализме на стройплощадке.
Рой промолчал.
— Не бойся, это не тот, о ком ты подумал, — добавил мистер Эберхард. — Не тот мальчик, что сбежал из больницы.
— А знаешь, кто? Матерсон! — возбужденно сообщила мама. — Который набросился на тебя в автобусе. Представляешь, он пытался убедить полицию, что он — это ты!
Рой кивнул, решив дальше не притворяться, что он не в курсе.
— Я знаю. Мне Гаррет сказал.
— Да? У Гаррета, похоже, есть собственные источники информации, — заметил отец.
— Ага, отличные источники, — кивнул Рой. — А что еще говорил этот Делинко?
— Да ничего интересного. Мне показалось, он намекает, чтобы я порасспрашивал тебя насчет этого дела.
— Меня?
— Просто абсурд! — вмешалась мама. — Откуда Рою знать, что собирается вытворить этот хулиган Матерсон?
У Роя пересохло во рту. Конечно, он очень доверял родителям — но не рассказывать же им, как он дразнил Дану, как практически заманил этого тупицу на участок «Бабушки Паулы», выдумав историю с ящиком сигарет…
— И в самом деле странно, что два ребенка заинтересовались одним и тем же участком, — заметил мистер Эберхард. — Возможно, этот мальчик Матерсон связался с твоим другом, сводным братом Беатрисы…
— Исключено, — решительно сказал Рой. — Дане наплевать на сов. Ему вообще на все наплевать, кроме самого себя.
— Это точно, — поддержала его мама.
Родители уже уходили, когда Рой все-таки решил задать еще один вопрос:
— Пап!
— Да?
— Помнишь, ты говорил, что «Паула» может делать все что хочет, если у нее есть все нужные бумажки и разрешения?
— Да, может.
— А как это проверить? — спросил Рой. — Как убедиться, что у них все по закону?
— Думаю, нужно обратиться в городской отдел строительства.
— Отдел строительства. Угу. Спасибо.
Когда дверь за родителями закрылась, он натянул на себя одеяло и повернулся на бок.
Тут кто-то прошептал:
— Рой!
Наверное, это уже сон, подумал он.
— Рой!
На этот раз голос звучал так ясно, что Рой сел в кровати. В комнате не было слышно ни звука, кроме его собственного дыхания.
Приехали, подумал он, уже чудятся голоса.
Он откинулся на подушку и уставился в потолок.
— Рой!
Он окаменел от страха.
— Ты только не пугайся.
Легко сказать — не пугайся.
— Рой, это я. — Голос шел из-под кровати.
— Кто «я»?
Рой дышал часто-часто, сердце колотилось как турецкий барабан. Под кроватью кто-то есть!
— Я это, Беатриса. Успокойся.
— Откуда ты взялась?!
— Ч-ш-ш. Не ори.
Беатриса выползла из-под кровати и отошла к окну. Лунный свет поблескивал на ее волосах и на очках.
— Как ты забралась в дом? — Рой пытался говорить тише, но все равно получалось слишком громко. — Давно ты тут прячешься?
— С обеда, — ответила Беатриса. — С тех пор, как вы уехали.
— Взломала замок! — ужаснулся Рой.
— Успокойся, Пастушка, — флегматично ответила Беатриса. — Не ломала я никаких замков. У вас на крыльце раздвижная дверь соскочила с направляющей, так часто бывает. А я просто отжала дверь и залезла внутрь.
Рой вскочил с постели, запер дверь и включил настольную лампу.
— Ты, наверное, совсем спятила? — напустился он на Беатрису. — Тебе на тренировке мячом по голове заехали?
— Извини, что так вышло, — сказала Беатриса. — Нет, честно, мне жутко неудобно. Просто… в общем, дома у меня стало как-то уж совсем… А куда еще деваться не знала.
— А, вот в чем дело… — Рой тут же пожалел, что так на нее набросился. — Что, опять Лонна?
Беатриса хмуро кивнула и сказала:
— Свалилась со своей метлы, наверное.
— Тяжелый случай.
— Подралась с моим папашей. По-настоящему с ним подралась. Запустила в него радиочасами, он швырнул в нее авокадиной — ну и так далее.
Рою всегда казалось, что Беатриса Липс вообще ничего не боится, но сейчас она не выглядела такой уж бесстрашной. Рой очень ей сочувствовал — он и представить себе не мог семью, где взрослые друг с другом дерутся.
— Если хочешь, можешь переночевать у меня.
— Точно?
— Только чтоб мои не узнали.
— Рой, знаешь, ты правда классный пацан.
Рой улыбнулся.
— Спасибо, что назвала меня Роем.
— Спасибо, что разрешил остаться.
— Ложись на кровати, — предложил он. — Я посплю на полу.
— Еще чего!
Рой не стал спорить. Дал Беатрисе подушку с одеялом, и она с облегчением устроилась на ковре.
Он выключил свет и пожелал ей доброй ночи. Потом вдруг вспомнил, о чем хотел ее спросить.
— Слушай, ты сегодня видела Рыбохвата?
— А что?
— Вчера вечером он собирался кое-что устроить.
— Он все время кое-что устраивает.
— Слушай, но ведь это не может тянуться вечно! Рано или поздно его поймают.
— Думаю, у него хватает мозгов, чтобы это понимать.
— Мы должны что-то сделать.
— Например, что? — чуть слышно отозвалась Беатриса. Она уже совсем засыпала. — Его не остановишь. Он слишком упертый.
— Значит, мы должны ему помочь.
Она пробормотала что-то неразборчивое.
— Ладно, спокойной ночи, Беатриса.
Глава семнадцатая
Дикобраз гипнотизировал взглядом телефон, словно надеясь заставить его замолчать. Наконец он пересилил себя и взял трубку.
На том конце провода, ясное дело, был Чуддинг.
— Что-то я не пойму, мистер Брэнитт: я слышу шум бульдозеров или не слышу?
— Нет, сэр.
— Почему же? В нашем прекрасном Мемфисе, штат Теннесси, уже понедельник. А во Флориде, видимо, все еще воскресенье?
— У меня есть одна хорошая новость, — сказал Дикобраз, — и одна плохая.
— Хорошая новость заключается в том, что вы уже подыскали себе другую работу?
— Дайте хоть договорить!
— Говорите, мистер Брэнитт, — разрешил Чак Чуддинг. — Одновременно можете собирать личные вещи.
Дикобраз торопливо изложил свою версию субботних событий. Концовка истории, связанная с пропажей сидений, явно подпортила впечатление от остального рассказа. О пистолете, непонятно как попавшем в переносной клозет, Дикобраз вообще умолчал, чтобы не усугублять и без того скверную ситуацию.
На мемфисской стороне провода повисло неприятное молчание. Дикобраз засомневался, не бросил ли трубку вице-президент «Бабушки Паулы» по общественным связям.
— Алло! — крикнул Дикобраз. — Вы еще тут?
— О да, я еще тут, — саркастически отозвался Чак Чуддинг. — Давайте-ка внесем полную ясность, мистер Брэнитт. На принадлежащей нам территории был арестован некий юноша за попытку грабежа…
— Точно! Грабеж, плюс нападение, плюс незаконное проникновение.
— …но затем, в тот же вечер, другое неизвестное лицо — или лица — поснимали сиденья со всех бульдозеров или что там у нас стоит.
— Да, сэр. Это и есть та самая плохая новость.
— Вы сообщили в полицию?
— Нет, конечно. Я же не хотел, чтобы это дело попало в газеты.
— Возможно, у вас еще остался мизерный шанс удержаться в прорабах, — сказал Чак Чуддинг. — Следующий вопрос: можно ли работать на строительных машинах без водительских сидений?
— Ну, только если осьминога за руль посадить.
— Значит, сегодня, как я понимаю, площадка расчищена не будет?
— И завтра тоже, — понуро доложил Дикобраз. — Я уже заказал новые сиденья у оптовика из Сарасоты, но их привезут не раньше среды.
— Какое счастливое совпадение, — сказал Чак Чуддинг. — Среда — последний день, когда мы можем воспользоваться услугами мисс Кимберли Лу Диксон. Уже в конце недели она должна быть в Нью-Мексико, на съемках фильма про насекомых-мутантов.
Дикобраз поперхнулся.
— То есть мероприятие уже в эту среду? А как же расчистка участка?
— Меняем планы, — сказал Чак Чуддинг. — Придется подстраиваться под Голливуд. Сначала проведем церемонию, а как только все разойдутся, вы пустите по участку свои машины. Если к тому времени от них еще что-то останется.
— Так ведь среда послезавтра!
— Постарайтесь не обделаться от страха, мистер Брэнитт. Я беру на себя всю подготовку: газеты, телевидение и так далее. Заодно свяжусь с муниципальным советом вашего городка и с торгово-промышленной палатой. Что касается вашей части работы, то она невообразимо проста — хотя не исключаю, что вы и тут изыщете возможность все испортить.
— Что надо делать?
— От вас требуется лишь одно: в течение двух суток никого не пускать на участок. Как считаете, эта задача вам по силам?
— Ясное дело, — сказал Дикобраз.
— Чтобы больше никаких аллигаторов, никаких змей, никаких краж. И никаких проблем! Никаких, точка. Компрэндо?
— У меня маленький вопросик насчет сов.
— Каких еще сов? — вскипел Чуддинг. — На нашем участке есть только заброшенные норы, понятно?
Ну да, заброшенные, подумал Дикобраз. Жаль, совам об этом забыли сказать.
— Не существует закона, запрещающего уничтожать заброшенные гнезда, — шипел в трубку вице-президент. — Если спросят, отвечайте: «В этих норах никто не живет». Понятно?
— А вдруг какая-нибудь сова не вовремя высунется? — спросил Дикобраз.
— Какая такая сова?! — Чуддинг уже почти орал. — На участке нет никаких сов, мистер Брэнитт. Ни одной совы. Ни единой — зарубите себе на носу! А если кому-то что-то примерещится, вы скажете, что это… я не знаю… дрозд! Или дикий цыпленок! Ясно?