— «Десять-четыре», где находитесь?
Полицейский Делинко нашарил микрофон и проговорил адрес стройплощадки.
— «Десять-четыре», принято, — ответил диспетчер и отключился.
Делинко понемногу приходил в себя. Жарковато, подумал он. Хотя снаружи почему-то темно. Пожалуй, еще темней, чем утром, когда он приехал. Странно. Даже вагончика прораба не видно.
Неужели уже ночь? Что же получается — он проспал весь день?! От страха его аж потом прошибло.
Вдруг по машине что-то ударило. Потом ударило еще раз, а потом удары посыпались один за другим. Делинко потянулся за пистолетом, но добраться до кобуры мешали ремни безопасности.
Пока он судорожно отстегивал ремни, дверь распахнулась, и его ослепил поток света. Он заслонил глаза рукой и, вспомнив, чему их учили в полицейской академии, закричал:
— Полиция! Полиция!
— Надо же, а с виду и не скажешь! — Это был Дикобраз, здешний сердитый прораб. — Ты что, не слышал, как я тарабаню?
Делинко пытался собраться с мыслями.
— Наверное, заснул. Ничего не случилось?
Дикобраз тяжко вздохнул.
— А ты вылезай, сам посмотри.
Патрульный выбрался на яркий солнечный свет.
— Не может быть… — растерянно пробормотал он.
— Еще как может! — рявкнул Дикобраз.
Пока Делинко спал, кто-то закрасил все окна патрульной машины черной краской из баллончика.
— Который час?
— Полдесятого.
Полдесятого! Патрульный Делинко невольно застонал. Он потрогал пальцем ветровое стекло. Краска уже совсем высохла.
— Что же мне делать с машиной? — уныло проговорил он.
— Плевать я хотел на твою машину! — выкрикнул Дикобраз — Ты это видел?
Он нагнулся и подобрал с земли целую охапку выдранных из земли разметочных колышков.
У Роя с самого утра было тяжко на душе. Нужно что-то делать — не прятаться же до конца учебного года от Даны Матерсона и Беатрисы Липс.
О Дане можно подумать и позже, а с Бешеной Беатрисой надо разобраться не откладывая. На большой перемене Рой увидел ее в столовой. Она сидела с тремя девчонками из футбольной команды — тоже долговязыми и сильными, хоть и не такими грозными, как Беатриса.
Рой глубоко вздохнул, прошел через весь зал и сел за их стол. Беатриса уставилась на него с удивлением, а ее подружки захихикали и снова принялись за еду.
— В чем дело? Хочешь что-то мне сказать? — презрительно спросила Беатриса и взяла с подноса сэндвич со свининой.
— По-моему, это ты мне хочешь что-то сказать. — Рой улыбался, хотя ему было совсем не до смеха.
Беатрисины соседки отложили вилки и с интересом уставились на него.
Собрав волю в кулак, Рой продолжал:
— Беатриса, я не понимаю, чего ты на меня злишься. Если из-за этой истории в автобусе, так ведь не ты же меня душила и не тебе я заехал по носу. Если я тебя чем-то обидел, то извини. Я не хотел.
Похоже, с Беатрисой никто так раньше не разговаривал. Она застыла с сэндвичем в руке, соус капал ей на пальцы.
— Ты сколько весишь? — вежливо спросил Рой.
— Че…во? — с запинкой спросила она.
— Я вешу ровно сорок кило, — сказал Рой, — а ты где-то под пятьдесят…
Одна из девчонок захихикала, но быстро умолкла под свирепым взглядом Беатрисы.
— …так что, если захочешь, ты можешь хоть каждый день швырять меня по этой столовой, — продолжал Рой. — Но от этого ничего не изменится. А в следующий раз лучше просто объясни мне, в чем дело, и мы все обсудим как разумные люди. Хорошо?
— Как разумные люди, — повторила Беатриса, уставившись на Роя поверх очков. Она так стиснула сэндвич в кулаке, что куски булки и мяса вылезли между пальцами, а по руке потекли жирные струйки соуса.
Одна из футболисток наклонилась ближе к Рою:
— Слышишь, клоп, шел бы ты лучше отсюда, пока не поздно. Это уже как-то не прикольно.
Рой спокойно поднялся.
— Так что, Беатриса? Мы поняли друг друга? Если что не так — говори, я слушаю.
Бешеная Беатриса бросила остатки сэндвича на тарелку и вытерла руки пучком салфеток. Больше она не произнесла ни слова.
— Ладно, — Рой снова выжал из себя улыбку. — По крайней мере, хоть поговорили.
Он отошел на другой конец столовой, сел за пустой стол и съел свой обед.
Гаррет забрался в кабинет своей матери — школьного психолога — и переписал адрес из регистрационного журнала. Рою это обошлось в доллар.
Когда мама везла его домой из школы, Рой показал ей бумажку с адресом:
— Мне нужно вот сюда.
Миссис Эберхард взглянула на адрес.
— Хорошо. Это по пути. — Наверное, она решила, что это какой-нибудь одноклассник, у которого надо взять учебник или домашнее задание.
Когда они подъехали, Рой сказал:
— Я сейчас, по-быстрому. Минутное дело.
Дверь открыла мать Даны Матерсона. Увы, она была очень похожа на своего сына.
— Дана дома? — спросил Рой.
— Ты кто?
— Я из школы.
Миссис Матерсон хмыкнула, повернулась к нему спиной и крикнула Дану. Хорошо хоть, в дом не завела, подумал Рой. Вскоре послышались шаги, и в дверном проеме показался сам Дана в длинной голубой пижаме (в которую мог бы поместиться медведь средних размеров). По центру его поросячьего лица красовалась нашлепка из бинта, крест-накрест прихваченная снежно-белым пластырем. Заплывшие глазки смотрели из двух лиловых синяков.
Рой опешил. Неужели можно одним ударом кулака такое натворить?
— Глазам своим не верю, — прогундосил Дана.
— Не беспокойся. Я просто тебе кое-что принес. — Рой протянул письмо с извинениями.
— Что это? — подозрительно спросил Дана.
— Вскрой и посмотри.
За спиной Даны появилась его мать.
— Кто это такой? — спросила она. — Чего ему надо?
— Ничего, — пробурчал Дана.
— Ваш сын на днях пытался меня задушить, — ответил Рой. — А я его ударил.
Дана насупился, зато его мать развеселилась:
— Эй, Дана, неужто вот этот шкет так тебя разукрасил?
— Я пришел извиниться. Там в письме все написано. — Рой ткнул пальцем в конверт, который Дана сжимал в руке.
— Дай гляну. — Миссис Матерсон потянулась за письмом, но он отскочил и скомкал бумагу.
— Убирайся, Пастушка, — прорычал он. — Мы с тобой в школе разберемся.
Когда Рой вернулся к машине, мама спросила:
— Почему эти двое на крыльце так сцепились? И кто они такие?
— В пижаме — парень, который душил меня в автобусе. А рядом — его мать. Дерутся за мое письмо с извинениями.
— Ох! — Миссис Эберхард завороженно следила через ветровое стекло за схваткой на крыльце. — Хоть бы не покалечили друг друга. А то они оба вон какие крепыши.
— Ага. Мам, так мы едем домой?
Глава пятая
Рой расправился с домашним заданием за час. Когда он спустился вниз, мама как раз говорила с отцом по телефону. В «Южной тропе» решили Дану Матерсона не наказывать — из-за его разбитого носа. Наверное, школьная администрация опасалась, как бы родители Даны не обратились в суд.
Когда мама начала рассказывать папе о схватке на крыльце матерсоновского дома, Рой выскользнул через заднюю дверь, вывел из гаража велосипед и спустя двадцать минут уже подъезжал к остановке на углу. Оттуда он легко восстановил маршрут своего пятничного забега.
Добравшись до гольф-клуба, он пристегнул велосипед к фонтанчику для питья и побежал в ту сторону, где в него попали мячом. День давно перевалил за середину, но все равно стояла жара, и игроков на поле было мало. Рой бежал быстро, слегка пригнувшись, прикрывая голову рукой — на всякий случай. Он сбавил темп только у шеренги сосен-казуарин, за которыми тогда исчез босоногий.
За соснами начинались заросли бразильского перца и еще каких-то кустов — на вид совершенно непроходимая чащоба. Рой двинулся по краю, пытаясь найти проход или хоть какие-нибудь человеческие следы. Времени до темноты оставалось немного, так что стоило поторопиться. Наконец он отчаялся найти тропинку и полез напрямик, прикрывая лицо от царапучих веток.
Постепенно заросли поредели, а земля под ногами пошла под уклон. Вдруг он оступился, упал и заскользил вниз по наклонной канавке, как по туннелю.
Внизу царил полумрак, воздух был прохладный, пропахший землей. Рой увидел кучку золы, обложенную почерневшими камнями, — явное кострище. Встав на колени, он исследовал утоптанную землю. Нашлось с полдесятка одинаковых отпечатков, все от одной и той же пары босых ног. Рой поставил ногу рядом с одним из следов: примерно его размер.
Не раздумывая, он крикнул:
— Эй! Ты здесь?
Тишина.
Рой медленно двинулся вдоль канавки, выискивая новые следы. Под сплетением стеблей он нашел три полиэтиленовых мусорных мешка с перевязанными горловинами. В первом мешке оказался обычный мусор: бутылки из-под газировки, консервные банки, обертки от чипсов, яблочные огрызки. Во втором лежала стопка одежды: аккуратно сложенные мальчишеские футболки, джинсы, трусы.
Ни носков, ни обуви, отметил Рой.
Третий мешок был полупустой. Рой развязал узел и заглянул внутрь: в мешке явно что-то было, но он никак не мог понять что.
Недолго думая Рой перевернул мешок и вытряс содержимое. На землю вывалилось что-то вроде клубка толстых коричневых веревок.
Потом веревки зашевелились, и Рой вскрикнул.
Потому что это были змеи.
Да еще какие — головы треугольные, как у зеленого гремучника (Рой видел гремучников в Монтане), а туловища толстые, грязно-коричневые. Похоже, мокасиновые змеи. Страшно ядовитые. У гремучих змей на хвосте трещотки — чтобы отпугивать врагов. А у этих хвосты почему-то расцвечены серебристоголубыми блестками, будто над ними поработал дизайнер. Вот это было самое странное.
Рой заставил себя стоять неподвижно, пока у его ног неторопливо распутывался клубок рептилий, которые то и дело высовывали раздвоенные языки. Одни мокасинки разворачивались во всю длину, другие лениво сворачивались кольцами. Рой насчитал девять штук.
Дело плохо, подумал он.
Он чуть не подпрыгнул, когда сзади, из кустов, раздался голос: