Но Цутому не знал, что девочки были сестрами, и как только младшая ушла с ним к реке, старшая побежала домой и рассказала отцу о том, что сестренку увел незнакомец. Отец девочки застал Цутому за попыткой изнасиловать ребенка объективом фотокамеры. В бешенстве мужчина бросился на педофила и жестоко избил его. Цутому удалось сбежать, но возле машины его поджидала вызванная отцом ребенка полиция. Убийцу арестовали на месте за принуждение малолетнего к созданию порнографии.
Как и многие другие серийные убийцы, Цутому Миядзаки признался во всем почти сразу. Отчасти потому, что хотел рассказать кому-то обо всем и еще раз пережить свой жуткий опыт, посмаковать подробности. Отчасти из-за того, что против него было собрано множество улик, которые обрели смысл, когда появился подозреваемый.
К тому же обыск в доме Цутому выявил наличие огромного количества детской порнографии, в том числе той, которую он снял сам, а также хентай*, аниме, слэшеры и хардкор-порно. Всего в его коллекции было 7563 видеокассеты. Все они лежали стопками вдоль стен в доме, где он жил по соседству с сестрой.
После обнаружения этой коллекции пресса прозвала Цутому Миядзаки Убийцей Аниме и Отаку-киллером – убийцей с хобби. В обществе разгорелась дискуссия по поводу того, насколько культура аниме и хентай, где сильно сексуализирован образ школьницы, стала причиной того, что такой убийца в принципе появился.
ФАНФАКТ:
в 2005 году в Японии объявился другой убийца маленьких девочек, который после ареста признался, что его вдохновил Цутому Миядзаки.
Суд над Цутому Миядзаки начался 30 марта 1990 года. Его отец отказался оплачивать адвокатов сына, несмотря на то, что имел возможность нанять самых лучших. Поэтому защитой убийцы занялись государственные юристы. Конечно же, после признаний и улик никто не верил в невиновность Миядзаки, но адвокаты стали защищать его только лишь потому, что были противниками смертной казни, которая явно грозила преступнику.
Главной стратегией юристов было признание недееспособности убийцы в момент совершения им преступлений. Цутому то ли по наущению адвокатов, то ли по собственной инициативе рассказал о своей детской фантазии: будучи мальчиком, он рисовал Человека-Крысу. Цутому уверял, что преступления совершал не он, а мерзкий Рэтмен, сам он мухи не обидит.
Цутому был направлен на психиатрическую экспертизу. Его признали психопатом. Он отлично понимал, что причиняет боль и совершает злодейства, но это его не останавливало. Правда, повторная экспертиза, сделанная по запросу защиты другими специалистами, показала, что обвиняемый все же страдает шизофренией и диссоциативным расстройством, то есть раздвоением личности. В детстве сестры действительно дразнили его крысой. Возможно, именно буллинг, наложившись на начинающуюся шизофрению, и породил мрачное чудовище, охотившееся на японских девочек.
По японскому закону, если бы защите удалось доказать, что Цутому невменяем, судить его на общих основаниях было бы нельзя. Его бы отправили на несколько лет в психиатрическую больницу, а потом отпустили на свободу как излечившегося, здорового члена общества. Чтобы этого не произошло, суд решил закрыть глаза на то, что мнения экспертов так кардинально разошлись. Цутому судили как вменяемого и признали виновным в четырех убийствах. Суд над преступником длился семь лет. Только в апреле 1997 года ему наконец был вынесен смертный приговор.
Отец Цутому совершил самоубийство после того, как сына признали виновным.
Конечно, убийца-педофил пытался оспорить вынесенное решение и подавал апелляции в суд Токио в 2001 году, а также в верховный суд Японии в 2006-м. Но его старания ни к чему не привели: 17 июня 2008 года министр юстиции подписал распоряжение о приведении приговора в исполнение. Вопреки слезам и уговорам о замене способа казни на смертельную инъекцию Цутому повесили.
Перед смертью он отказался просить прощения у родителей своих жертв: «Я невиновен, это все Рэтмен, проклятый Человек-крыса».
К сожалению, японская культура, как традиционная, так и современная, лояльна к педофилии. Мы знаем это, например, из книги Минэко Ивасаки «Настоящие мемуары гейши», в которой родители героини продают дочь в публичный дом в возрасте четырех лет. Искусству развлечь мужчину девочек учили долго и фундаментально, присутствие малолетних детей женского пола при сексуальных контактах взрослых не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Именно поэтому в Японии так долго не запрещалась детская порнография, а аниме с сексуализированными школьницами и вовсе мейнстрим и даже клише. Нам, носителям западной культуры, подобная ситуация кажется дикой, а в Японии только привыкают к тому, что остальному миру их обычаи в этом вопросе кажутся неприемлемыми.
Рекомендовано к просмотру
Японский триллер-хоррор «Женщина с рассеченным ртом» (Carved: The Slit-Mouthed Woman) 2007 года, который не связан с историей Цутому Миядзаки, но повествует о мрачной городской легенде и о похищении детей.
17Японский каннибал в Париже, или Мясо по-французскиИссей Сагава
Булонский лес сомкнулся над ними густыми шелестящими ветвями. Они бежали вдвоем по темной тропинке, пульс громыхал в ушах. Как приятно – просто бежать, чувствовать свое тело, ветер, который ерошит волосы и щекочет кожу. Это дает возможность ощутить собственную первобытность, думала девушка, следя глазами за двумя белыми пятнышками кроссовок своего парня, которые мелькали впереди как ориентир. Она глубоко вдохнула: как же хорошо бежать после долгого рабочего дня, просто бежать. Но все же ей всегда было не по себе в темноте, когда деревья шуршат и перешептываются со всех сторон, когда темнота заманивает все глубже и глубже.
Наконец впереди блеснули огни. Это пруд. Там ресторан, фонари, люди. Цивилизация. Девушка улыбнулась своим мыслям: как глупо, они так стремятся к этому единению с природой, но именно оно пугает ее.
– Ты в порядке? Не отставай! – повернувшись, окликнул ее на бегу парень.
– Да-да, не отстаю.
Молодые люди побежали дальше и, свернув на дорожку, тянувшуюся вдоль пруда, прибавили ходу. Они и сами не поняли, в какой момент из темноты на них выдвинулась фигура. Да и двигалась ли она именно на них или просто сама по себе? Но девушка вскрикнула от неожиданности и вцепилась в плечо своему спутнику. Черная тень. Маленькая фигурка с видимым трудом тащилась по обочине и вдруг замерла. Из полумрака на них сверкнули два испуганных глаза. А потом раздался глухой звук, как будто что-то тяжелое упало на землю. Через мгновение послышались быстрые шаги: кем бы он ни был, человек, которого они встретили в Булонском лесу, испугался их сильнее, чем они его.
– Что это там? Он, кажется, что-то обронил, – сказал парень.
– Да ну, брось! Побежали дальше, а то темп потеряем, – отозвалась девушка.
– Да нет, это что-то большое. Чемодан. Дай-ка я подтащу его к фонарю.
Но привыкшие к темноте глаза смогли разглядеть все даже в сумраке. Чемоданов было два, они были черные и очень тяжелые. Из одного торчали окровавленные человеческие пальцы.
Иссей Сагава родился 11 июня 1949 года в богатой и любящей, но строгой и консервативной японской семье. Старший из двух братьев, он появился на свет значительно раньше срока и потому был маленьким и слабым. Даже когда Сагава повзрослел, его рост составлял всего 145 сантиметров, руки и ноги были необычайно тонкими, в то время как голова имела обыкновенный размер. Это выделяло его из толпы, мальчика дразнили в школе, с ним никто не хотел водиться. Но у Сагавы были теплые отношения с родителями, которые защищали сына от любых невзгод и готовы были заменить ему друзей.
Часто они с братом, папой и дядей играли в игру: кто-то из взрослых был чудовищем, которое похищало мальчиков и сажало их в огромную кастрюлю, чтобы сварить и съесть. Мысль быть съеденным кем-то большим пугала маленького Иссея. Но что-то в идее каннибализма его все же влекло. Он стал изучать эту тему. А свою первую попытку совершил в 21 год, будучи студентом Токийского университета.
По некоторым версиям, та девушка была его соседкой, по другим – учительницей или репетитором. Так или иначе, он повстречал ее на улице, заметил голубые глаза, высокий рост и бледную кожу. Сагаве понравился ее голос, как она говорила по-немецки. Он стал фантазировать о ней, сначала просто, а потом с элементами девиаций: представлял, какова она на вкус. Так прошло несколько месяцев. Однажды, когда его родители спали, Сагава решил залезть в окно квартиры той девушки и воплотить мечту в реальность – укусить ее, почувствовать вкус мяса и крови.
Парень пробрался к ней в одних трусах, без оружия. Девушка спала у себя в кровати, ночь была жаркая. Он стоял над ней и смотрел, как она спит, как движется во сне ее большое белое тело. Потянулся, чтобы схватить спящую, но нечаянно задел коленом ее руку, она проснулась и закричала. Сагава сбежал.
Наутро к ним в квартиру явилась полиция: девушка подала заявление, она узнала своего сталкера, несмотря на темноту. Сагаве грозили суд и тюремный срок. Но его отцу удалось откупиться от обвинений, предложив пострадавшей крупную сумму денег. Она забрала свое заявление, и дело было закрыто.
Родители отправили сына к психиатру. Тот после нескольких визитов установил, что Сагава страдает психопатией и острым сексуальным расстройством и он опасен для общества, потому что однажды уже предпринял попытку действия, поддавшись импульсу. Это означало, что парень повторит подобное снова, когда – лишь вопрос времени.
Несмотря на эту пугающую информацию, родители Сагавы ничего не предприняли. Прошло восемь спокойных лет, странный случай был забыт, сын жил с отцом и матерью до окончания бакалавриата, а затем и магистратуры.