— Мисс Адора!
Я замираю на полпути к комнате и оборачиваюсь. Ко мне плетется Мария, вытирая о грязный фартук руки. У нее полноватое лицо, на котором сейчас играет искренняя печаль и волнение.
— Мисс!
— Что-то не так?
— О, ни за что бы я не подошла к вам, никогда — Христа слово — но нет у меня ни сил больше, ни надежды. Я сыта по горло молитвами, мисс. Я не могу так больше.
— Что произошло? — я заботливо кладу ладонь на плечо женщины и замечаю, как тут же губы ее подрагивают. Мне становится не по себе. — Ты хочешь уйти пораньше? Мэлот или мама сказали тебе что-то обидное?
— Да Бог с ними, мисс. В другом дело.
— В чем же?
Служанка тащит меня куда-то вглубь коридора и порывисто опускает руки. Они то и дело трясутся, будто Мария чего-то жутко боится.
— Говори же, не пугай меня.
— Это касается моего родного брата, мисс. Он живет за стеной.
— С ним что-то произошло?
— Да, давно уже. Он болеет, мисс. Очень сильно, но… — женщина стыдливо опускает взгляд вниз и ругается на испанском, до крови сжав пальцы. — Это нелепо. Я не должна об это рассказывать.
— Брось. В чем дело? Тебе нужны деньги?
— Лекарства. Понимаете, просто…, просто мне не к кому больше обратиться.
— Конечно. Мария, ты правильно сделала, что рассказала мне.
— Так вы поможете?
— Я попытаюсь. Добыть лекарства не проблема, куда сложнее передать их в Нижний Эдем. Если меня поймают, то накажут. Нужен план.
— Вы согласны? — восклицает женщина, скорее утвердительно. — О, мисс Адора, если это правда, я не знаю, как вас отблагодарить. Я…, тогда… — она вдруг хватается ладонями за мои плечи и начинает сжимать их изо всех сил, будто пытаясь передать все тепло, что у нее накопилось в пальцах. В ее глазах проносится печаль, усталость. Она опускает голову и глядит себе под ноги, не отнимая от меня рук.
— Ваш брат поправится. — Решительно шепчу я. Мария вновь глядит на меня, и мне в этот момент кажется, что я действительно сверну горы, но спасу этого человека. — Помочь должен каждый, кто в состоянии протянуть руку. Не так давно меня выручила ты. Теперь мой черед. Я что-нибудь придумаю.
— Вы совсем другая, мисс, — едва слышно говорит она. — Чужая в собственном доме.
Мне обидно, но я лишь смышлено хмыкаю.
— У людей есть проблемы и посерьезней, верно? Я помогу вашему брату, Мария.
— А я помогу вам.
Неожиданно прислуга достает из кармана фартука ключ. Ее руки трясутся и потому, когда она кладет ключ в мою ладонь, она прижимает его пальцами. В ее ярко-карих глазах проносится нечто загадочное. Женщина делает шаг ко мне и шепчет:
— У каждой комнаты в этом доме своя история, мисс. Одна из них касается вас. И вы должны узнать о ней.
Я не успеваю отреагировать, а Мария уже испаряется, оставив после себя лишь запах мыла и порошка. Оборачиваюсь. Недоуменно гляжу в сторону удаляющейся тени, а затем опускаю взгляд на ключ: медный, старый. Он потертый, витиеватый, будто сделанный для очень старой двери. Я озадачено прикусываю губы: что за чертовщина творится? Вокруг у всех столько тайн, и только я — слепая — стою на дороге и ничего не понимаю. Что за ключ отдала мне Мария? Откуда Обервилль знает об операции? Просто сумасшествие какое-то.
Я прячу ключ в карман юбки и неуверенно одергиваю блузку. Чего еще мне ждать? Может, завтра окажется, что моя мама — вовсе не моя мама, а тайная комната — убежище Мэлота, где он прячется, когда зол и расстроен? Было бы весело.
Я запираюсь в своей комнате и пишу на стене светящимися чернилами:
— Тот, кто знает тайны прошлого — контролирует будущее.
Жаль, что я абсолютно ничего не понимаю.
Через несколько дней я, наконец, знаю, что делать. Мой план не понравился Лиз, но я ее особо не спрашивала. Просто поставила перед фактом. Собрав нужные лекарства, мы с ней отправились в университет, и засели у столовой. Обычно, ребята из Нижнего Эдема ходят группами, и потому поговорить с Эрихом незамеченной очень сложно. Но я решила рискнуть и попросила Лиз привлечь их внимание хотя бы на пару секунд.
— Ты же пообещала! — кричала она, сводя аккуратные брови. — Ты сказала, что сынок палача исчезнет из твоих мыслей!
Как же трудно было ей объяснить, что дело вовсе не во мне. Хотя и во мне тоже.
Не успела стрелка часов перейти за двенадцать, как из-за поворота выходят чужаки. В черной одежде они жутко выделяются на фоне мельтешащих в белых блузах студентов. Я сглатываю и в последний раз смотрю на подругу.
— Это безумие, — ворчит она. — Контактировать с ними — безрассудно!
— Я пытаюсь помочь Марии.
— Нет, ты пытаешься пересечься с этим отрепьем.
— Не говори о нем так, Лиз, — серьезно прошу я, стиснув зубы. — Возможно, он совсем не похож на нас, но он — человек. И он заслуживает хорошего отношения.
— Все, иди уже! — вспыляет подруга, взмахнув руками. — Иначе я тебя придушу.
Я усмехаюсь и прячусь за угол.
Ребята из Нижнего Эдема всегда держатся вместе. Но еще более прочна связь между Эрихом и двумя его друзьями — Рушь и Марко Дамекес. Ходят слухи, что близнецы живут вместе с семьей Ривера, так как их отца казнили, а мать умерла от тифа. Выходит, они как родные друг другу, но меня то и дело бросает в жар, когда худые руки Рушь оказываются на плечах Эриха. Она всегда обнимает его крепко, как-то по-хозяйски, будто между ними не воздух, а нити; будто они связаны. Я завидую. В груди у меня постоянно колит, словно эта девица вонзает в меня тонкие, острые стрелы.
Сейчас Эрих и близнецы Дамекес обсуждают что-то, перекидываясь улыбками. Мне не по себе от того, что парень способен улыбаться. После нашего последнее разговора, я не представляю его добрым и чутким.
Рушь Дамекес — низкая девушка с ангельским лицом. У нее пышные, черные волосы, которые достают до поясницы. Она худенькая, но не хрупкая. Я уверена, что в драке она опасна так же, как и ее высокий брат — Марко. У него широкие плечи, узкий подбородок, и выразительные глаза, которые на таком грубом лице кажутся чужими. Вместе близнецы образуют нечто целостное, единое, а Эрих — мост, соединяющий два берега.
Я глубоко вдыхаю, когда они проходят мимо. Тут же рядом возникает Лиз. Она лихо спотыкается о ноги Рушь и едва не падает, взмахнув руками. Брюнетка кричит ей что-то, а я решительно хватаю Эриха за руку и тяну за собой, вглубь коридора. Парень недовольно оборачивается, но замирает, когда встречается со мной взглядом.
— Дор? — спрашивает он, вскинув брови. Он глядит на меня так растерянно, что я едва могу дышать. Все гляжу на него. — Что ты делаешь?
— Мне нужна помощь.
— Что?
— Не спрашивай ни о чем, слышишь? Просто сделай то, о чем я попрошу. Когда-то я спасла тебя. Теперь ты помоги мне.
— Какая еще помощь?
— Передай это Ральфу Дигби. Он живет за стеной. — Протягиваю перед собой пакет с лекарствами и нервно оглядываюсь. Мне все кажется, что нас подловят с поличным. — Это очень важно, Эрих.
— Но что это?
— Таблетки.
— Зачем?
— Одному знакомому.
— Откуда у такой, как ты знакомые за стеной? — он бросает это так презрительно, что я буквально возгораюсь от злости. — Во что ты ввязалась?
— Какая разница? Просто сделай это, Эрих.
— С чего вдруг мне помогать тебе?
— Серьезно? — громко спрашиваю я, поддавшись вперед. Как же сильно мне хочется ударить этого парня по лицу! Стискиваю в кулаки руки и оказываюсь в опасной близости от Эриха. Он тяжело дышит, и его горячее дыхание врезается в мое лицо. — Когда ты стал таким? Что произошло? Я ведь все та же, но ты…
— Что я? — вопрошает он. — Что? Какую реакцию ты ждешь? Это сводит меня с ума, и я понятия не имею, что делать. Как к тебе относиться? Что о тебе думать? Меня спасла ты, но ты — дочь де Веро, и мы — враги.
— Я никогда не делала тебе больно.
— Ты постоянно делаешь мне больно, когда оказываешься рядом. Да и тогда, когда я тебя не вижу и не слышу. Думаешь, мне это нравится? Думаешь, мне приятно говорить с тобой; приятно притворятся, будто ничего не было?
— Так что-то все-таки было?
— Издеваешься? — восклицает он, едва не врезавшись в меня. Его глаза испепеляют во мне каждую клеточку. — Если бы ничего не было, я бы не думал о тебе.
— А ты думаешь?
Парень не отвечает. Вместо этого он делает шаг вперед, и я врезаюсь спиной в стену, испуганно приподняв подбородок.
— Я вспоминаю о тебе, когда прохожу мимо стены. Когда листаю книги. Когда вижу девушек со светлыми волосами. Когда слышу чей-то смех. Я довольно часто вспоминаю о тебе, Адора, если ты не поняла.
— А как ты думаешь, вспоминаю ли о тебе я? — голос дрожит, но я стараюсь говорить ровно и уверенно.
— Надеюсь, нет.
— Надейся.
— Это глупо и неправильно. Было бы лучше, если бы… — он собирается сказать что-то еще, но я вдруг обращаю внимание на мелкие царапинки на его лице. Наверняка, Мэлот тому виной. Я невольно приподнимаю руку, касаюсь ранки на щеке парня, и тут же слова перестают срываться с его губ. Эрих замирает, а я свожу брови.
— Мне жаль, что так вышло. Нужно было разбить окно раньше.
Парень поднимает руку и накрывает ладонью мои пальцы. Они у него теплые. Мне в ту же секунду кажется, что этот жест правильный, и ничего другого и не могло случиться. Эрих должен был на меня так посмотреть, а я должна был двинуться ему навстречу.
Неожиданно в коридоре становится шумно, и я растерянно отпрыгиваю в сторону. У парня расширяются глаза, а я оглядываюсь, надеясь, что нас никто не заметил. К счастью, в проходе пусто. Я потираю ладонями глаза, а когда вновь смотрю на Эриха, больше в его глазах не вижу прежнего осуждения. Дышать тут же становится легче.
— Отдай пакет Ральфу Дигби. Пожалуйста. И я больше не подойду к тебе, обещаю.
— Хорошо. — Кивает парень. — И держись от меня подальше, Дор. Сдержи обещание.
— Ты этого хочешь?
— Да.
В груди покалывает, но я соглашаюсь. Пожимаю плечами и уже собираюсь уходить, как вдруг чувствую его пальцы на своем плече. Парень тянет меня на себя и шепчет: