Официально дело ген. Батюшина обстоит совсем иначе.
Прошло уже более месяца после ареста ген. Батюшина и Логвинского и более двух месяцев после ареста полковника Резанова (пишу эти строчки в 20-х числах мая), но никто из них даже не знает, за кем они числятся. Ни у кого из них не было ни одного допроса, не закончился даже допрос свидетелей по их делу, на основании которых судебные власти могли бы сказать, могут ли ген. Батюшин и другие члены комиссии быть привлечены к суду или нет, а если да, то в чем же их будут обвинять?
Нас поражает, впрочем, не то, что по поводу членов комиссии ген. Батюшина пишут небылицы о сотнях тысячах рублей, найденных при их арестах, о захваченных у них компрометирующих их документах, об их попытках бежать за границу или укрыться от правосудия в солдатских шинелях и т. д., а то, что всему этому верят в прессе и никто не решается даже печатать опровержения этих небылиц. Мы только однажды на этих днях в одном органе встретили заметку о том, что ложное, циркулярно кем-то разосланное сообщение о ген. Батюшине попало в газету по ошибке. Сообщение, о котором я здесь говорю, цитировано нами выше: «За последнее время перед министром юстиции П. Н. Переверзевым» и т. д.
Мы лично слышали, что в Министерстве юстиции было сделано распоряжение о напечатании опровержения этой заметки, но в печати ее мы до сих пор не встречали.
Мы внимательно следим за комиссией ген. Батюшина и борьбой, которую ведет с ней пресса со времени процесса Мануйлова-Манасевича.
Этот процесс был подстроен ген. Климовичем, Хвостовым, Татищевым и Кº. В нем правда была перемешана с злостной клеветой и в нем ясно видна была опытная рука врагов ген. Батюшина. Весь процесс Мануйлова-Манасевича был организован исключительно только потому, что кому-то нужно было ударить по комиссии ген. Батюшина.
Все, что мы до сих пор могли узнать о комиссии ген. Батюшина, нас приводит к заключению, что все обвинения против нее построены всецело обиженными ею мародерами, русскими охранниками и немецкими шпионами. Они боролись против этой комиссии потому, что она была в свое время единственной организацией, которая вела борьбу с этими главными, наиболее опасными врагами русского народа, и вела эту борьбу еще в царствование Николая II при тех невозможных политических условиях, когда мародеры и немецкие шпионы были господами положения, и честно служили родине, делая для нее нужное дело.
У комиссии ген. Батюшина были ошибки. Она вообще была, по-видимому, мало подготовлена к грандиозным общественным задачам, поставленным перед ней, но эта комиссия в то же самое время – надо это признать – во многих отношениях представляет собой редкое и очень отрадное явление в царствование Николая II. Она по мере своих сил честно трудилась над решением наиболее важных вопросов русской жизни и в своей борьбе с темными силами не останавливалась перед разными соблазнами и не загрязнила своих рук взятками, когда их брать было так легко, когда это было в обычае русской бюрократии, когда взятки им так охотно совали в руки, когда им говорили прямо: «Хоть миллионы, но только освободите такого-то, прекратите такое-то дело».
Если все, что мы пишем – верно, а мы убеждены, что это верно, то какую трагедию – нужно признать – в настоящее время переживают члены комиссии ген. Батюшина!
Сам ее председатель и двое из ее членов сидят в тюрьме. Их борьба с мародерами, немецким засилием, немецким шпионажем, – как будто сошли со сцены и мало кого теперь занимают.
Их самих общественное мнение в лице всей прессы обвиняет в том самом, что составляет их гордость.
Они не пошли на встречу взяткам и продолжали вести честно свое дело, а теперь их обвиняют… во взяточничестве!..
Но кроме народной молвы и статей ошибающихся журналистов, есть еще гласный суд свободной страны.
Мы убеждены, что суд, который будет выносить свое решение по делу комиссии ген. Батюшина при полном свете гласности, скажет свое веское слово.
Этот суд нужен!
Нельзя допустить, чтобы он не состоялся по тому или другому поводу, хотя бы потому, например, что власти не найдут состава преступления в обвинениях, предъявленных комиссии ген. Батюшина.
Навстречу суду для выяснения всего этого дела пойдет, конечно, и наше Временное правительство.
Когда правительство молодой русской республики решится энергично, систематически начать борьбу с мародерами, немецкими шпионами и охранниками и посмотрит на это дело, как на одну из главных своих задач данного момента, оно должно будет выпустить из тюрьмы ген. Батюшина и продолжить его дело. Оно будет это делать при свободе печати, когда его расследованию не будут мешать ни Николай II, ни Протопопов, ни Добровольский, ни Щегловитов.
Вл. Бурцев
(Отдельный оттиск из № 2 «Будущее»).
Панама старого режима
Тяжелое наследие оставил нам старый режим.
Временное правительство, конечно, прольет полный свет на все темные дела нашего ближайшего прошлого и очистит все авгиевы конюшни, где столько времени были господами Николай II, Александра Федоровна, Протопопов, Штюрмер, Курлов, Климович, Щегловитов и др.
Власть в России была в руках кучки проходимцев. Прикрываемые Царским Селом они хозяйничали в России, как в завоеванном крае, отданном им на поток и разграбление. Мародерство, предательство, немецкое шпионство, вот что безраздельно процветало в России. Население было лишено какой бы то ни было возможности протестовать и защищаться. Его голоса не было слышно, а правительство… оно стояло само во главе дикой систематической борьбы со страной.
Была только одна комиссия, которая изобличала, – хотя и не в тех размерах, как это было желательно, – царивших мародеров и предателей. Это была так называемая комиссия генерала Батюшина.
Но вот уже свыше полгода, как носятся самые фантастические, почти невероятные слухи вокруг этой комиссии.
Лично я давно заинтересовался делами этой комиссии и имел возможность познакомиться со многими лицами, причастными к ней, как равно и с лицами, относящимися к комиссии явно враждебно. Я старался изучить все то, что могло так или иначе осветить мне ее деятельность и объяснить ту борьбу, которую с ней вели представители самых противоположных лагерей. Мне все время хотелось понять, в чем заключается истинная обстановка этого необычайно сложного и до последней степени запутанного дела.
В настоящее время, если я и не получил еще исчерпывающего, вполне определенного ответа на все мои вопросы, то во всяком случае лично для себя я разрушил целый ряд легенд, долго культивировавшихся в обществе, и нашел ответ хотя бы только на некоторые вопросы.
Дальнейшее беспристрастное изучение всего, относящегося к комиссии генерала Батюшина, должно перейти на страницы широкой прессы и вестись при той полной гласности, которая отныне обеспечена печатным словом.
Если правительство Николая II и Протопопова обычно прикрывало мошенников, клеветало на невинных, ставило препятствия к раскрытию истины, то правительство кн. Львова и Керенского сделает все, чтобы и суд, и общество беспрепятственно вынесли свое свободное и правильное решение по этому делу.
На это в высшей степени запутанное дело у меня составился вполне определенный взгляд, но, не останавливаясь на том, к чему я пришел, я буду продолжать изучать дело и буду очень благодарен за все указания. Мне хотелось бы, чтобы на предполагаемые мои статьи о делах, связанных с комиссией генерала Батюшина, читатели посмотрели бы не как на исследование с законченными выводами, не подлежащими пересмотру, а как на такую сводную работу, которую желательно проверить на глазах общества, пользуясь всеми его указаниями.
Комиссия генерала Батюшина была образована в июне 1916 года по распоряжению военных властей и в начале имела одно, очень определенное назначение: расследование деятельности главным образом банкира Рубинштейна.
Комиссия была составлена случайно и работала при совершенно ненормальных условиях. Со стороны петроградского правительства она встречала такие препятствия, что ген. Батюшин и его сотрудники не раз просили об отставке.
Предыдущая деятельность ген. Батюшина и его ближайших помощников за последние годы была теснейшим образом связана с борьбой с немецким военным шпионажем. Он, между прочим, вел и дело Мясоедова.
Эта прикосновенность ген. Батюшина к борьбе с немецким шпионажем и в особенности к делу повешенного Мясоедова заранее обеспечила ему ненависть со стороны тех, кто был защитником немецкого влияния в России. Их влияния были могущественны и опирались главным образом на Царское Село.
Не менее затрудняло работу комиссии и другое обстоятельство, тоже не имевшее отношения к делу (о чем мы будем говорить подробнее позднее), – это так часто повторяемые личные обвинения, если не против самого ген. Батюшина, на которого и большинство его врагов не взводит никаких личных обвинений, то против тех или иных из его сотрудников.
В батюшинской комиссии были подняты дела с многомиллионными интересами, касавшиеся десятков крупнейших банковских и финансовых дельцов. Говорили о колоссальных финансовых злоупотреблениях, касающихся войны и предательства армии. На карте стояло бытие или небытие армии, ее победа или поражение. Дамоклов меч повис над десятками крупнейших деятелей и дельцов. Борьба стала вестись на жизнь и на смерть. Вопрос шел о головах и жизни людей с огромным положением в обществе.
А русская общественная и политическая жизнь была в то время такова, что заинтересованные лица, при их связях, имели полную безнаказанную возможность пускать в ход подкупы, шантажи, угрозы. Они и совершали на каждом шагу подлоги, тягчайшие уголовные преступления и были вполне убеждены, что протекция, связи со двором, влияние темных сил, личные пожелания царя, Александры Федоровны, «старца» Распутина, Вырубовой, позволят им безнаказанно с необыкновенный легкостью ежедневно совершать то, что категорически запрещает закон и совесть.