ГереЖалко внимательно на него посмотрел.
– Если Диагноз мешает и владетелю, и его таракану, значит, надо избавляться от Диагноза. Говоришь, этих двоих Лиза привела?
– Как же они лажанулись, Тамара, ты не представляешь, – Олеся бросилась к подруге, которая только что вернулась с предпоказа нового фильма и ещё не успела подняться к себе. – Теперь этому «Жёлтому сплетнику» точно конец!
– Олеся, – укоризненно посмотрела та сквозь очки, – я сколько раз говорила: не хочу ничего слышать об этих людях. Их для меня не существует, их журнал – нам не конкурент, стало быть, следить за ним не нужно, и мне совершенно не интересно, как они там налажали.
Тамара шагнула к лестнице, но Олеся дерзко преградила ей путь.
– Но в этот раз всё по-другому! Ангелина Матюхина подала на них в суд! За клевету и оскорбления. Требует огромную компенсацию. В качестве доказательств предоставляет выписки из больницы, а фотография с вечеринки, которую они опубликовали, вообще прошлогодняя.
– Откуда информация?
– Рассылка пришла из пресс-службы Ангелины, они, похоже, всем подряд её рассылают. Очень уж разозлились.
Тамара подняла бровь.
– Занятно. Очень занятно.
И пошла к себе.
Из путаных объяснений ГерыЖалко стало понятно, что близнецов Лиза не то чтобы привела – они материализовались с появлением Лизы в жизни владетеля. Материализовались и с каждым днём усиливались, подогреваемые обидами на Тамару и жаждой мести.
Но суть от этого не поменялась: причина близнецов – Лиза.
Стало быть, нужно поставить в игнор её сознание. Проблема заключалась в том, что ни Грегори, ни ГереЖалко понятия не имели, как это делается. Знала Тома-Гавк, но к ней путь заказан.
– Это не беда, – Грегори подхватил шляпу и шагнул к двери, – нормальные герои всегда идут в обход! Если что, прячься в левом тёмном углу, – обернулся он у порога.
В сознании Ого пахло любовью.
Любовь явилась и глазам: в кожаном кресле таракан верстальщика обнимал Тому-Гавк, бережно приглаживал ей усы и кутал в одеяло. Гостя никто не заметил.
– Кхм, – деликатно заявил о себе Грегори.
Тараканы повернулись к нему. В глазах у Томы-Гавк мелькнуло узнавание, хотя и принюхивалась она с подозрением.
– Прошу прощения за вторжение, но мне очень нужна ваша помощь.
– Это из-за него твоя владетельница курить начала? – хозяин посмотрел на Тому.
Та кивнула.
– Из-за него. И из-за нервов ещё. Здравствуй, Грегори. Как-то странно от тебя пахнет.
– Ты только сразу меня не выставляй. Вышло так, что я временно осел в сознании Герасима, того самого…
– Ах вот оно что! – Тома-Гавк вскочила, одеяло скользнуло на пол.
– Я с миром! Я и сам не в восторге от того, что у него в голове творится. Потому и пришёл за помощью.
Таракан Ого тоже поднялся и воинственно выставил вперёд усы, натянутые струной, Тома-Гавк смотрела, впрочем, спокойно.
– И что же тебе нужно? Новое убежище? Говорила, у меня оставайся.
Таракан Ого уставился на неё с возмущением.
– Нет, нужна инструкция по установлению игнор-режима. Понимаете, в голове у Герасима завелось нечто такое – не таракан, а целый Диагноз, – и Грегори вкратце изложил суть проблемы и их с ГеройЖалко план.
– Всё это замечательно, – заговорил таракан Ого, – но зачем это нам? Мы их вообще не замечаем и прекрасно живём. И потом, как нам знать, что ты эту инструкцию против Томы и не используешь?
Грегори открыл рот, соображая, что же умного сказать, но тараканочка его опередила.
– Дай ему инструкцию, – обратилась она к кавалеру.
Тот нахмурился.
– Пожалуйста, – добавила она.
Таракан шумно выдохнул, но полез в ящик письменного стола и достал лист бумаги с алгоритмом действий, записанным в столбик.
– С возвратом, – буркнул он.
– Разумеется! – Грегори раскланялся, сердечно поблагодарил и бросился к выходу.
Уже за дверью услышал удивлённое:
– Ты что, ревнуешь? Нашёл, к кому. У него даже владельца постоянного нет.
Грегори вздохнул. Но сетовать на судьбу было некогда. Нужно торопиться, пока близнецы не вернулись.
Напряжение, казалось, висело в воздухе.
С утра стало известно об иске Матюхиной, а сейчас учредитель издательского дома вызывал к себе Герасима Симовского. И ничего хорошего от этой встречи никто не ждал, хотя и связывали учредителя и главреда родственные узы.
– Удачи, – похлопал по плечу Антон.
А Лиза вцепилась в руку и заглянула в глаза:
– Если тебя сейчас уволят, ты не будешь против, если я займу твоё место?
Герасим неопределённо мотнул головой. Смысл фразы дошёл до него не сразу.
У кабинета родного дядюшки, Гера оправил рубашку и пожалел, что сегодня без галстука. Дядя любит официоз.
Рыжая секретарша доложила учредителю издательства о новом посетителе, и Гера шагнул за порог.
– Вызывали, Борис Михайлович?
– Ты что натворил, мерзавец? – высокий плотный мужчина в синем костюме и при галстуке в полоску стоял возле широкого круглого стола и потирал кулаки. – Ты понимаешь, что певица с вероятностью девяносто девять и девять процентов выиграет дело? У неё все козыри, неопровержимые доказательства, с чего вы вообще вздумали её травить?
– Позволю вам напомнить, что наш журнал называется «Жёлтый сплетник»…
Борис Михайлович грохнул кулаком по столу.
– Одно дело просто раздувать сплетни вокруг звёзд, подогревая тем самым к этим звёздам интерес, а совсем другое – устраивать травлю и поливать дерьмищем! Разницу сечёшь или нет?
– Но мы… Этой рубрикой занималась Елизавета Гречкина, я ей полностью доверял и был уверен, что информация по Ангелине Матюхиной проверенная.
– Знаю я, как ты этой Елизавете «доверяешь», навёл справки. А рубрика ваша – отдельная песня. Кому вообще пришла в голову такая идиотская идея – «Конкуренты налажали»? Что за бред? Я зашёл на сайт – там сплошные ругательные отзывы.
– Это всё происки Тамары Гавринской, – брякнул и сам понял, насколько глупо и неуместно прозвучало.
– Та-ак, – Борис Михайлович медленно опустился в кресло за столом, – А о Тамаре Гавринской мы сейчас поговорим отдельно.
Близнецы вернулись.
Грегори ворвался в запылённую квартиру, которую так и не привык называть новым домом, и столкнулся нос к носу с неуловимыми мстителями.
– Ты чего носишься? – сощурились они.
– А я это… Спортом занимаюсь! – Грегори принялся бежать на месте. – Полезно, знаете ли.
– Ха. Курильщик. И спортом. Нечего тут по квартире носиться!
– Именно потому я и ношусь по межсознанию. Сейчас ещё кружок сделаю и вернусь, – Грегори ослепительно улыбнулся близнецам, оббежал вокруг своей оси, незаметно приблизился к означенному левому тёмному углу и бросил туда свёрнутый в трубочку листок с алгоритмом.
После чего шумно вдохнул-выдохнул и рванул к двери.
Оставалось надеяться, что ГереЖалко внял его совету и ушёл в правильное укрытие, а ещё – что он сообразит поднять бумажку раньше близнецов. И вообще, поймёт, что её нужно поднять. И…
Грегори оборвал поток мыслей. Без паники. Он справится. Не первая переделка и – видит Великое Сознание – не последнее.
Перед жилищем Реджины Элиз он остановился и отдышался. Вытер пот со лба, поправил шляпу и перекошенные усы. И с видом светского гостя вошёл внутрь.
Реджина сидела за туалетным столиком перед зеркалом и красила ногти на нижней руколапе. Корона всё также красовалась на голове.
– Уважаемая, я вот тут подумал: а вам головной убор не жмёт?
– Хамите, парниша, – бросила Реджина, не отрываясь от маникюра.
– Нет, правда. Кажется мне, из-за вашего избыточного величия у моего владетеля проблемы начались. Что если мы корону снимем хотя бы ненадолго?
Он шагнул к туалетному столику.
Тараканиха с визгом вскочила, опрокинув баночку с лаком.
– Пошёл вон отсюда, хам!
– Дежавю, однако – ухмыльнулся Грегори и потянулся к короне всеми руколапами, Реджина Элиз впечаталась спиной в зеркало. – А если не уйду? Что ты сделаешь? Близнецов позовешь? Так они и прибегут, ха-ха!
– А вот и позову. Не приближайся! А вот и прибегут. А-а-а-а! На помощь! Ко мне! Ко мне, мои мстители!
Щелчок раздался почти мгновенно, но Грегори всё же успел отскочить к выходу и сунуть руколапу в кисет с табаком. Близнецы материализовались в обход двери, посреди комнаты, и встали между Грегори и Реджиной.
– Он на корону посягнул! – возвестила та. – И гадостей наговорил. Он неблагополучный, диверсант какой-то.
– Я подозревал, – ощерился один близнец. – Я чуял, что он – не наш.
– Давно пора было по душам поговорить, – проговорил второй.
И оба шагнули к Грегори.
Он подождал, пока приблизятся достаточно, и швырнул им в лица горсть табака. А сам бросился за порог с отчаянным криком: «Действуй!»
Оставалось надеяться, что его услышали.
Борис Михайлович откинулся на спинку кресла, Герасиму сесть не предложил. Плохой признак. Впрочем, откуда же взяться хорошему?
– Тамара Гавринская, – вкрадчиво заговорил главный человек издательского дома, – человек уважаемый, с репутацией профессионала своего дела. И я ни разу не видел, чтобы она написала что-либо непристойное о нашем журнале или о тебе. И не слышал ничего подобного на неформальных встречах.
– Я… Она… – Герасим вспотел под рубашкой.
– Закрой рот, – сказал Борис Михайлович. – Будь на твоём месте кто-то другой, летел бы уже прочь без выходного пособия и с соответствующей записью в трудовой книжке. А тебе я даю шанс объясниться. Что за цирк вы устроили? С чего взялись преследовать журнал «Под микроскопом»?
– Мы… Я…
Странно, все объяснения, которые им с Лизой казались такими логичными и всё оправдывающими, сейчас выглядели до ужаса нелепыми.
Борис Михайлович привстал в кресле и подался вперёд.