Финал турнира
В день финала шахматного турнира весь наш лагерь просто гудел, и дело тут было даже не столько в предвкушении самой игры, сколько в утренних новостях о том, что фронт непогоды начал отступать и что вот-вот из Пунта-Аренаса в нашем направлении должен вылететь долгожданный Ил-76.
До его посадки у всех было около девяти часов, поэтому после завтрака люди разбежались по своим палаткам, чтобы упаковать свои вещи и подготовиться к возвращению на большую землю.
Мне собирать было нечего: этот рейс должен был привезти ко мне следующую группу клиентов от клуба «7 Вершин», с которыми мне предстояло в канун Нового года еще раз подняться на высочайшую точку Антарктиды. Остальные же начали складывать палатки и упаковывать вещи, подсчитывая, успеют ли они добраться до своих близких до Рождества.
На завтраке всем было объявлено, что финал начнется в полдень, чтобы успеть все закончить до обеденного перерыва. Обслуживающий персонал лагеря вернулся к своим обязанностям. Несколько ратраков стали расчищать от снега взлетно-посадочную полосу, трактора начали перевозить туда грузы, которые планировалось вывезти с белого континента.
По существующим правилам, все, что привозится из Чили в Антарктиду, должно быть вывезено обратно в обязательном порядке, включая органические остатки из столовой и кухни. Все это помещается в специальные непротекающие контейнеры, которые затем утилизируются в Пунта-Аренасе. Наша полярная станция была похожа на взбудораженный муравейник: люди радовались в ожидании возвращения назад в цивилизацию, а мне, глядя на них, было немного грустно.
Чтобы стряхнуть с себя это состояние, я ходил по лагерю и предлагал свою помощь там, где она была нужна. В лагере обычно много работы, особенно на кухне, которой нужно прокормить более ста человек, поэтому свободные руки всегда находили свое применение. За завтраком мы поговорили с Анатолием, он пожелал мне удачи в финале и попросил у меня спутниковый телефон, чтобы организовать свои перелеты из Чили обратно в Россию.
В кают-компании зрители стали собираться за десять минут до начала игры – у большинства людей, которые прилетели на станцию только из-за марафона, вещей с собой было немного, поэтому упаковали все быстро. Нервная обстановка перед началом партии только усугублялась постоянным обменом новостями, в какой точке находится самолет: не ухудшается ли погода и успевают ли ратраки расчистить снег на взлетно-посадочной полосе.
Мы с Дэйвом пришли в палатку за полчаса до объявленного времени, и у нас впервые за несколько недель выпало время сесть и поговорить по душам. На тот момент он уже поднялся на Эверест десять раз, что делало его лидером по количеству восхождений среди всех людей на планете, у которых в паспорте не было написано слово «шерпа». Дэйв родился в Японии, на Окинаве, в семье американцев, и после окончания университета штата Нью-Йорк фактически посвятил свою жизнь горам, став одним из самых известных горных гидов. На момент написания этой книги Дэйв только укрепил свои позиции на Эвересте, в 2013 году поднявшись на него в пятнадцатый раз.
Мы пожелали друг другу удачи и сели за шахматную доску. В этот раз у нас не было возможности превратить кают-компанию в спортивную арену, поскольку через палатку постоянно ходили работники лагеря, готовясь к разгрузке самолета. Наш стол стоял в углу палатки возле окна. Жребий благоволил Дэйву и отдал ему право начать партию белыми фигурами.
В начале партии мы оба осторожничали, проверяя способности противника. За дни, проведенные на полярной станции, это была наша первая совместная партия, и мы не знали, чего ожидать друг от друга. Толпа зрителей вокруг нас постепенно расширялась, через 15 минут после начала игры подошел и Анатолий Ежов. К тому моменту мы с Дэйвом оба сидели в глубокой обороне, ожидая, кто же из нас первым совершит попытку атаковать вражеские редуты.
Спокойной и размеренной манерой игры Дэйв усыпил мою бдительность, и я решил рискнуть и начал готовить позицию к атаке его правого фланга. Мне казалось, что я просчитал комбинацию на много ходов вперед и все мои фигуры стоят под прикрытием. Поэтому белая пешка, пожертвованная мне Дэйвом, представлялась началом успешного развития событий.
Улыбаясь, я оторвался от фигур на доске и нашел взглядом Анатолия. Почему-то он не выглядел радостным, а наоборот – нахмурил брови и недовольно качал головой. Подняв свои брови вверх в немом вопросе к нему, я неожиданно быстро получил ответ на свой вопрос от Дэйва. Шумно выдохнув, он сделал неожиданный ход конем, и моя блестящая комбинация рассыпалась в один миг.
Дэйв не случайно пожертвовал мне свою пешку, замаскировав этим тщательно подготовленную атаку на моего коня. В попытках спасти свою фигуру мне удалось забрать у белых еще одну пешку, но в итоге Дэйв получил преимущество в качестве фигур.
Анатолий недовольно цокнул языком, а я обхватил голову руками и стал напряженно думать, как мне можно исправить ситуацию.
Мне пришлось отвести силы назад, зацементировать оборону и надеяться на то, что Дэйв совершит какую-то неосторожность, и тогда я смогу выровнять положение на доске. Но ждать опрометчивого поступка от человека, который десять раз был на Эвересте, было очень самонадеянно. Дэйв методично расшатывал мою оборону, идя на рассчитанные размены фигур.
Партия продолжалась уже около часа, и всем зрителям было понятно, к какому исходу она клонится. Количество фигур на доске сокращалось, а с ними и мои надежды на благоприятный исход. До конца партии оставалось буквально несколько ходов, когда я решился на отчаянный поступок, решив напугать Дэйва неожиданной атакой на его короля.
Видимо, он, как и все зрители, был уверен, что после допущенной мной в середине партии ошибки я впредь буду играть осторожнее и сосредоточусь только на обороне, так что мой агрессивный выпад застал его врасплох. И Дэйв дрогнул: вместо четкого продолжения своей линии он сделал шаг назад и решил дать своему королю дополнительную защиту.
Это дало мне возможность бросить одну из своих пешек в проход по левому флангу, и я услышал одобрительные возгласы зрителей. На первый взгляд казалось, что Дэйв теперь отстает от меня на один ход и ни за что не успеет закрыть мне возможность превратить мою пешку в ферзя. У него была единственная возможность сделать правильный ход, чтобы избежать этого развития событий, и я молча молился всем богам, чтобы Дэйв ее не заметил.
Над следующим ходом Дэйв думал не меньше пяти минут. У нас не было ограничения по времени, но по негласному правилу мы старались тратить на каждый ход не более двух минут. Ситуация на доске заставила Дэйва его нарушить. Большинству зрителей казалось, что ход партии переломился, и что теперь именно Дэйву придется отстаивать свои позиции в попытках удержать партию в своих руках, но он сделал именно тот единственно правильный ход, которого я так опасался.
Казалось, моей пешке остается всего два хода до заветной линии, но Дэйв грамотно забрал у меня темп партии, начав давить на моего короля. И дальше уже мне стало не хватать одного хода, чтобы довести свой план до конца. Понимая, что затягивать игру дальше уже просто нет смысла и досадуя на себя за оплошность, допущенную в первой части игры, я положил своего короля на бок и признал поражение.
Дэйв пожал мне руку и сказал, что это была самая интересная партия из тех, которые ему довелось сыграть на этом турнире, и что я изрядно потрепал ему нервы в концовке, когда, казалось, инициатива вот-вот уплывет из его рук. К нам стали подходить зрители и пожимать руки. Кто-то вписал имя Дэйва на оставшийся на листе ватмана вакантный прямоугольник с именем чемпиона турнира.
До прилета самолета оставалось не более часа, все начали выходить из палатки и подтягиваться к взлетно-посадочной полосе. Наши с Дэйвом пути разошлись: он вылетал с новой группой на Южный полюс, а мне предстояло снова выдвигаться в направлении массива Винсон, ведя за собой группу из десяти человек.
Таким образом я стал участником финалов обоих турниров, которые сам же придумал и организовал, пусть даже в одном из них я дошел до конца лишь в статусе судьи. Возможно, это просто совпадение, что оба финала прошли примерно по одному сценарию – более молодой и горячий соперник захватывал лидерство в начале игры, но в итоге уступал более опытному и спокойному оппоненту. Но я думаю, что именно эти уроки и стали тем фундаментом, на который я опирался в будущем, принимая важные решения.
С тех пор мне довелось еще несколько раз повстречаться с некоторыми из участников тех событий. Что удивительно, ни один из нас не вспоминал причину, по которой он прибыл на полярную станцию, но мы все с особым удовольствием обсуждали эти несколько дней, которые изначально воспринимались всеми как потерянное время, но из-за двух, казалось бы, пустяковых соревнований по теннису и шахматам превратились в поистине семейную атмосферу взаимного уважения и простой человеческой теплоты.
У всех были свои планы, билеты, ответственность, но реальность показала, что даже самые важные планы можно отложить на какое-то время и мир из-за этого не рухнет.
В повседневной суете мы порой забываем о том, насколько важным бывает простое общение с близкими вам по духу людьми и исключаем из нашей жизни этот элемент. Для многих из нас этот урок Антарктиды стал примером того, что иногда можно отложить все срочные дела и просто встретиться с друзьями или позвонить родителям.
Однако очень часто мы вместо того, чтобы просто позвонить и поговорить, сначала пишем с десяток сообщений, выясняя, будет ли удобным поговорить с человеком по телефону.
Если обстоятельства не позволяют вашим планам реализоваться, то меняйте планы в пользу общения с людьми – его становится так мало в нашем пронизанном гаджетами мире.
Глава 11. Коллекционеры горных вершин
Существует мнение, что коллекционирование – это первый признак проблем с психикой.