г начать фразу на русском, а закончить ее на английском. Но со временем я настолько привык удерживать внимание на всем сразу, что даже после окончания проекта мне еще неделю казалось, что кто-то продолжает разговаривать у меня в голове.
Мои коллеги и партнеры из секретариата МОК спрашивали, как мне удается так быстро переключаться между потоками комплексной информации на разных языках, но для меня это было схоже с вождением автомобиля по правилам левостороннего и правостороннего движения. Основной ключ к успеху в этом непростом упражнении – это наличие воображаемой точки опоры, которая служит вам своеобразным маяком.
Одновременно живя в нескольких странах с разным подходом к организации дорожного движения, я научился быстро переключать у себя в голове правила дорожного движения. Для этого я мысленно представлял двойную сплошную между встречными полосами движения. И этот ориентир, к которому я привязывался, и служил той точкой опоры, от которой я отталкивался при управлении автомобилем.
Для каждого приехавшего делегата рабочий день Генеральной ассамблеи АНОК начинался с восходом солнца и не завершался ранее полуночи. Каждый из дней имел как плотное официальное расписание, состоящее из заседаний, деловых поездок и приемов, так и невидимое неофициальное расписание личных встреч.
Но для нас как для организаторов рабочий день не заканчивался в полночь. Каждая ночь для нас была единственной возможностью наверстать те недоработки, которые возникли из-за нехватки времени в связи с долгим согласованием бюджета. В эти ночные часы я был благодарен тому факту, что столица нашей родины никогда не спит – это давало нам возможность к началу рабочего дня дозаказать и привезти все, что было необходимо для планового проведения всех мероприятий.
Мы очень надеялись, что делегаты не замечали, как многие вопросы решались буквально в последнюю секунду, и только секретариат МОК был в курсе происходящего, и это ввергало их в полный ужас. Они привыкли к тому, что все необходимое должно быть готово и проверено заранее, и поэтому каждый вечер они просили нас продемонстрировать готовность всего оборудования и реквизита на следующий рабочий день. И каждый вечер они получали от меня ответ, что все необходимое привезут только к утру.
Для того чтобы сглаживать все разрывы в коммуникации, мне приходилось одновременно присутствовать в нескольких точках. Поэтому на протяжении всего светового дня я ни на секунду не останавливался и постоянно перемещался по всем площадкам ассамблеи, создавая у всего персонала ощущение, что я всегда рядом и это значит, что все будет хорошо.
Когда все висело на волоске
В сложнейших альпинистских экспедициях и в бизнес-консультационных проектах у меня бывали периоды, когда я не спал по две-три ночи подряд.
Как правило, в альпинизме это были моменты, когда от ночной работы зависели моя жизнь или жизни участников моей команды, а в консалтинге – успешная реализация проекта. Мы работали всю ночь напролет, к рассвету ехали домой, чтобы почистить зубы и надеть свежую рубашку, и возвращались в офис.
Проект по организации ассамблеи АНОК побил все мои предыдущие рекорды по количеству идущих подряд ночей без сна, поскольку за шесть дней мероприятия мне удалось поспать всего лишь два раза – один раз 40 минут, и другой раз – 20 минут. Я спал 40 минут в такси, когда ехал в аэропорт, чтобы лично встретить президента МОК, а второй раз я 20 минут спал в подсобном помещении, куда мне пришлось спрятаться после того, как я одолжил свой костюм нашему фотографу.
На третий день ассамблеи одно из ее заседаний должно было посетить первое лицо страны, и служба президентского этикета просто не допустила на короткую фотосессию нашего фотографа, который приехал на пресс-конференцию в модной футболке панк-рокера. Подходящего размера костюм был только на мне, поэтому мне пришлось полчаса провести в одних трусах. За это время я успел недолго вздремнуть.
Ключевым моментом ассамблеи был президентский прием в Кремле, который был назначен на последний день всего мероприятия. Если бы у Федеральной службы безопасности была горячая линия поддержки, то мы бы совершенно точно раскалили ее докрасна, пытаясь добиться того, чтобы ее сотрудники успели переделать электронные пропуска для доступа делегатов в Грановитую палату.
Но, к сожалению, линии поддержки у этой госслужбы не было, и поэтому нам приходилось удовлетворяться сухим ответом о том, что они делают все возможное, чтобы успеть доставить новые пропуска в конференц-зал прямо в день приема. По плану после итогового рабочего заседания все делегаты должны были собраться в фойе бизнес-центра, откуда их должны были забрать автобусы до Кремля.
Все участники были уверены, что их аккредитационные бейджи – это и есть пропуска в Кремль, и только мы, организаторы, знали, что это не так. Моей задачей было, сохраняя полное спокойствие и хладнокровие, степенно разгуливать по фойе между делегатами и дать им сигнал для посадки в автобусы только тогда, когда я получу известие о том, что либо пропуска готовы, либо всем был разрешен доступ на прием у президента без соответствующей проверки.
Несколько сотен высокопоставленных функционеров, одетых согласно требованиям торжественного дресс-кода, постепенно собирались в фойе конференц-центра, неторопливо заказывали напитки в баре и непринужденно общались друг с другом, ожидая посадки в комфортабельные автобусы, выстроенные длинной колонной на улице.
Я степенно расхаживал между делегатами, всем своим видом источая радушие и гостеприимство респектабельного метрдотеля, который готовится высокопарно объявить гостям о начале следующей стадии «Марлезонского балета» и пригласить их занять места в своих ложах. В этой стрессовой ситуации это перевоплощение действительно помогло мне сохранять спокойствие и не передавать нервозность своим коллегам.
Тем временем пауза затягивалась и переставала быть томной – делегаты с тревогой посматривали на часы, а секретариат МОК просто испепелял меня своими взглядами, пытаясь донести, что такие срывы расписания просто недопустимы. Я старался гнать от себя тревожные мысли, которые мне во всех красках рисовали картины, в которых служба госбезопасности отказывает всем гостям в допуске в Кремль в связи с отсутствием пропусков.
Спасительный вызов на мой номер телефона пришел как раз в тот момент, когда промедление еще на пару секунд грозило обернуться тотальной катастрофой. Звонил заместитель президента нашего национального комитета, с которым мы встречались в Лондоне. «Сергей, разрешение получено, начинайте посадку гостей в автобусы!» – быстрым шепотом сообщил он мне.
Я мысленно выдохнул, постарался распахнуть свою улыбку от Калининграда до острова Русский на Дальнем Востоке и начал приглашать гостей на посадку в автобусы. Делегаты нарядной рекой потекли к выходу из фойе, где их подхватывали наши волонтеры, распределяя по транспортным средствам. Когда отъехала уже бóльшая часть машин, на мой телефон пришел еще один вызов от заместителя президента, который заставил кожу на моей голове покрыться морозным инеем.
«Кто разрешил посадку?!» – словно плюясь змеиным ядом, прошипел он мне в трубку. «Так вы же сами звонили мне 15 минут назад», – попытался парировать я, но в ответ лишь услышал длинную тираду о том, что теперь вся ответственность за принятие своевольного решения на мне, и остается только уповать на то, что сотрудники госбезопасности испугаются последствий международного скандала и не станут разворачивать прибывших к воротам Кремля шейхов, королей и прочую достопочтенную публику.
Первой моей мыслью было хватать свободную машину и на всех парáх мчать в ближайший аэропорт, чтобы успеть покинуть страну до того, как меня объявят персоной нон-грата и обвинят в начале Третьей мировой войны. Но образ непотопляемого разведчика снова помог мне собраться с силами и сесть в последний автобус с делегатами, отправляющийся в Кремль.
В Кремле царил полный хаос. Думаю, что сотрудники охраны никогда не видели, чтобы сотни людей допускались к телу первого лица страны не то чтобы не имея на это специального пропуска, но даже не пройдя через рамку с металлоискателем. По крайней мере их вытаращенные от удивления глаза отражали всю несуразность происходящего.
Делегаты изо всех стран мира беспрепятственно расхаживали по залам, трогая руками позолоту на стенах и зачарованно разглядывая расписанные своды роскошных палат. Я думаю, что Грановитая палата не была свидетелем такой степени публичной доступности со времен Ивана Грозного, а сам гадал, на каком же уровне было принято решение о беспрецедентном допуске в святая святых нашего государства.
Справедливо решив, что раз уж на меня переложили ответственность за принятие решения государственного масштаба, то это, по сути, было равноценно передаче мне президентских полномочий. А президентам нужно мыслить стратегически и быть визионерами будущего своей страны, а не погружаться в рефлексию обид и ошибок.
Заместитель президента нашего олимпийского комитета с фальшивой улыбкой протиснулся между плотными рядами гостей и подошел ко мне в попытке пожать руку. Я отрешенно стоял, опершись спиной и затылком на одну из великолепных колонн, и чувствовал, как из меня тяжело, словно свинец, выливается на дворцовый паркет шипящий адреналин.
Вместо рукопожатия мне хотелось со всей силы схватить его за грудки и приложить головой к колонне, но президент во мне в этот момент сумел затушить пожар агрессии, и я снова превратился в достопочтенного распорядителя королевского бала, радушно склоняя голову при прямом зрительном контакте со всеми окружающими.
Прием в президентском дворце был финальным аккордом в череде заседаний и мероприятий Генеральной ассамблеи. На следующий день делегаты стали разлетаться по домам, а мы вместе с государственными чиновниками гадали, какую же оценку нашей работе, а значит и стране, выставит руководство МОК.
Вернувшись после шести дней отсутствия в уже ставший почти родным офис агентства, я был встречен сотрудником службы внутренней безопасности, который вежливо, но беспрекословно довел до меня не очень приятную информацию. Оказывается, всей команде проекта необходимо было пройти тест на детекторе лжи в рамках работы по поиску мошенников, которые пытались украсть государственные деньги с банковского счета. А лично я как один из главных подозреваемых должен буду помимо этого пройти несколько собеседований с психологом, следователем и дознавателем.