«Мать Тереза»
Не могу сказать, что это было именно то, чего вы ожидаете после завершения сложного изматывающего проекта.
Для меня эта ситуация была сродни тому, что после успешного восхождения на Эверест вас сразу же после спуска в базовый лагерь отправляют к следователю, который подозревает, что вы во время восхождения использовали чужие кислородные баллоны, не оплатили пермит за восхождение, воровали продукты в высотных лагерях, а также снимали все ценное с тел погибших альпинистов.
Психолог на протяжении нескольких часов пытался выяснить у меня истинные мотивы, из-за которых я согласился возглавить этот проект – ему было абсолютно непонятно, что я просто согласился помочь в ответ на просьбу своего друга. «Вы что, святая мать Тереза, которая бескорыстно помогает людям?!» – недоуменно вопрошал меня он. А я не мог понять, как доказать ему аксиому, что среди альпинистов предложение помощи в сложной ситуации – это ценность, на которой базируется все горное сообщество.
Через две недели меня снова вызвали в Олимпийский комитет, куда дипломатической почтой пришло письмо от генерального секретаря МОК с отзывом о проведенной ассамблее. По дороге на встречу я терялся с выбором образа, в котором мне нужно было войти в кабинет президента, поскольку не понимал, что меня ждет – расстрел или объявление высшей степени благодарности.
Чтобы не прогадать, я решил надеть на встречу костюм глубокого черного цвета, который одинаково хорошо подходил как для похорон, так и для вручения государственной награды. Но зайдя в кабинет и увидев лица сидевших в нем чиновников, я сразу понял, что расстрела сегодня не будет, а на раздачу государственных наград я уже опоздал. Отзывы были великолепными, и я уверен, что они до сих пор висят в золотых рамках в некоторых кабинетах государственных руководителей.
Для меня же основной наградой в этом проекте, помимо бесценного опыта, стали неожиданные многочисленные просьбы от членов моей команды. После окончания проекта всю нашу команду расформировали, и многие ребята вышли на рынок труда в поисках новых вакансий. Поэтому они просили мое разрешение указать мою фамилию в их резюме в качестве гаранта их профессиональной пригодности.
Мог ли я несколько лет назад представить, что моя фамилия будет ассоциироваться у членов моих команд не только с альпинизмом, но и с управлением в области государственных проектов и олимпийских мероприятий?
Пожалуй, это и была та высшая награда, которая по своей ценности затмила бы все грамоты в золотых рамках на стенах государственных кабинетов.
Этот проект очень наглядно показал, чем сотрудники-победители, которые оставались со мной до конца, отличались от тех, кто ушел или с которыми пришлось расстаться.
Когда что-то шло не по плану, лучшие мои коллеги были готовы прикладывать маржинальные усилия – работать сутками без сна, проявлять внимательность к деталям и здоровый перфекционизм, даже когда силы у всех были на исходе. Я понял, что у успешных людей трудоголизм в крови.
Сверхусилия они воспринимают не как жертву, а как норму, если это поможет сделать главное дело лучше. Я уверен, что в жизни это еще приведет их к экстраординарным результатам.
Глава 15. Вы промажете все броски, на которые не решились
Сорокаградусная февральская жара в австралийском Сиднее заставила организаторов перенести начало матча за чемпионский кубок полупрофессиональной лиги по баскетболу далеко за полночь, чтобы хоть как-то уберечь спортсменов от теплового удара на площадке.
До конца финального матча оставалось не более 30 секунд, когда баскетбольный мяч внезапно оказался у меня в руках. Это было мое первое касание мяча за все время, которое я провел в этом матче на паркете. Внезапно у меня в голове наступила полнейшая тишина, хотя скрип кроссовок по паркету, крики партнеров и болельщиков никуда не делись.
Наша команда вела всего одно очко, и мы изо всех сил старались удержать это минимальное преимущество. В моей ситуации можно было принять несколько правильных решений, но мозг автоматически отдал в мышцы команду, которую большинство баскетбольных аналитиков сочло бы весьма спорной. Я сделал ложное движение, как будто бы хочу отдать пас партнеру, увел этим движением в сторону защищающегося против меня игрока, и по высокой траектории выпустил мяч в направлении кольца соперника. Я фактически поставил на кон всю проделанную нашей командой работу и бросал либо на победу, либо на сильное снижение шансов всей команды на выигрыш в случае промаха.
Чем завершился этот бросок, да и весь матч, я расскажу чуть дальше. А сейчас хочу ответить на вопрос, откуда в книге об альпинизме взялся баскетбол.
Когда в мою жизнь вошел баскетбол
Баскетбол, как и многие другие знаковые направления деятельности, вошел в мою жизнь через альпинизм.
Так совпало, что мой первый тренер по альпинизму был большим любителем этого командного вида спорта. И поэтому после тренировок по скалолазанию мы всей командой оставались еще на полчасика в зале, переходя на баскетбольную площадку. В те годы все мои знания о баскетболе ограничивались просмотром нескольких матчей американской лиги НБА, когда великий Майкл Джордан в 1996 году завоевал вместе с «Чикаго Буллз» свой шестой чемпионский перстень, одолев команду «Юта Джаз» из Колорадо.
Больше всего в тех играх меня поражали даже не способности Джордана, а гигантский размер его кистей, каждая из которых могла с легкостью удержать баскетбольный мяч. Помню, что, когда после победного броска Майкл поднял вверх свои руки и их показали крупным планом, я даже попытался сравнить размер своей кисти с его, прикладывая ладонь к экрану телевизора.
Баскетбол – это очень сложная с технической и тактической точки зрения игра, в которой есть место и большому количеству правил, и человеческому фактору.
Все правила и особенности этой игры я черпал не из книг, а из опыта на площадке. Иногда к нам присоединялись и более профессиональные игроки, которые объясняли тонкости этого вида спорта. Постепенно баскетбола в моей жизни становилось все больше. Помимо трех получасовых тренировок в неделю после занятий альпинизмом добавился еще один день, который был посвящен исключительно игре с мячом. В этот день на площадку приходили уже только опытные игроки, и чтобы пробиться в состав команды, нужно было обладать не только отличной физической подготовкой, но и стабильным броском и дриблингом.
В одной такой игре меня после нескольких подряд промахов заменили и уже не выпустили на поле до конца игры. Я тогда пообещал себе, что сделаю все, чтобы улучшить свой бросок, и после каждой тренировки оставался на площадке на лишние полчаса, чтобы отточить этот навык. Забросить мяч в кольцо, находясь в непосредственной близости от щита, достаточно просто, для этого не надо обладать какой-либо выдающейся техникой. Но самыми ценными считаются броски с дуги, находящейся в семи метрах от кольца – каждое такое попадание приносит своей команде три очка, вместо стандартных двух со средней дистанции.
Попадать оттуда очень сложно: лучшие снайперы планеты имеют средний показатель попаданий с дальней дистанции не более 40 %. Чтобы стабильно забивать с такой дистанции, мне требовалось бы полностью поменять и технику броска, да и вообще подход к тренировкам. Поэтому я решил, что будет гораздо быстрее и эффективнее натренировать средне-дальний бросок с пяти-шести метров. В современном баскетболе такие броски считаются самыми неэффективными, поскольку предъявляют почти такие же высокие требования к навыкам, как и к дальнему броску из-за трехочковой дуги, но приносят при этом только два очка, которые можно с легкостью набрать простым броском из-под кольца.
Я упрямо оттачивал именно этот бросок, совершая не менее пяти сотен попыток со всех точек периметра каждый вечер после тренировок. Постепенно я начал добавлять в свой арсенал и другие элементы: кроссовер, пронос мяча за спиной, перевод между ногами, обманные движения.
В те дни, когда у меня не было тренировок по скалолазанию, я шел в другие спортивные залы, где играли в баскетбол, и напрашивался в команду. В какой-то момент баскетбола стало в моей жизни так много, что мой тренер даже начал говорить в шутку, что Кофанов не альпинист, а баскетболист. Я был не против: эта игра настолько мне нравилась, что я был готов посвящать ей все свободное время.
Как я стал скаутом баскетбольной команды в Австралии
Баскетбол переезжал вместе со мной из города в город и с континента на континент. Я играл в любительских командах в Екатеринбурге, Москве, Гуанчжоу, Лос-Анджелесе и, конечно, в Сиднее. После переезда в Австралию я первым делом начал искать, с кем бы играть в баскетбол, и первые полгода несколько раз в неделю ездил на открытые уличные площадки, которых в Сиднее достаточно много.
Игра на асфальтовых стритбольных площадках, при всей своей прелести, не может сравниться с игрой на настоящем деревянном паркете, где можно позволить себе нырнуть за уходящим мячом в аут, или приземлиться на спину после удачного прохода под кольцо соперника. Паркет прощает вам многое, позволяя спокойно скользить по нему без получения травмы.
На любительский чемпионат Сиднея я попал случайно, благодаря знакомству с Николаем – мы повстречались с ним на одной из русскоязычных вечеринок, и буквально через пару фраз мы, как военные летчики по сигналам «свой-чужой», поняли, что баскетбол – это наше общее увлечение.
Команда, в которой играл Николай, называлась «Варвары», и, наверное, это название как нельзя лучше отражало то, как общались между собой ее участники во время игры. В ней были поляки, русские, филиппинцы, американцы, итальянцы, ливанцы, иранцы, австралийцы, испанцы и южноамериканцы всех оттенков кожи и диалектов. Варварами в древние времена называли те племена, которые разговаривали на непонятном для греков, а затем и римлян, языке и были чуждыми их культуре. По одной из гипотез, название имеет звукоподражательное происхождение, поскольку непривычный набор слов воспринимался как набор звуков, похожих на «вар-вар».