Мои связи в ИТ-индустрии помогли мне привлечь к перехвату управления именно такую команду, которая за считаные дни проникла в компьютер нашего партнера и обезопасила нас от потери серверов и базы данных. Затем настало время перевербовать на свою сторону команду разработчиков и найти им нового лидера. С каждым в команде мне пришлось проводить откровенную беседу, разъяснять ситуацию и просить подождать, не увольняться, пока мы испытывали финансовые затруднения.
Все это заняло немало времени, и моя обычная двухнедельная командировка в Киев растянулась сначала на три месяца, затем на полгода, а затем и вообще вынудила фактически переехать в Киев.
С партнером мы расстались сразу, как только риски для проекта были ликвидированы. Состоялся непростой трехсторонний разговор, в ходе которого он признал свою ложь и согласился вернуть компании те акции, которыми он владел. Он подписал все бумаги, а затем исчез со всех радаров, поменял телефоны, развелся с женой. Зарплату команды за полгода он не вернул, эти инвестиции пришлось списать.
Дальнейшая судьба этого человека меня больше не волновала, как не волновало и то, куда он дел украденные деньги. Мне потом говорили, что он приобрел недвижимость и гражданство в соседней Литве, но у меня не было ни времени, ни желания проверять эти слухи.
Тем временем проект находился на стадии, когда мы начали активно работать над моделью монетизации. К гибриду социальной сети и горной энциклопедии мы добавили модуль бронирования и оплаты гидов, поездок и снаряжения. Для разработки этого модуля требовались значительные инвестиции, которые пришлось привлекать с внешнего рынка.
Было принято решение продать часть акций австралийской компании, а на вырученные деньги реализовать модуль бронирования и оплаты. Поскольку новые инвесторы базировались в Москве, центр разработки на нестабильной Украине никому не нравился, и было принято решение постепенно переносить офис в Москву.
На протяжении полугода я каждую неделю летал по маршруту Москва – Киев, но в октябре мне удалось найти в Москве специалиста, который был готов подхватить эту роль и постепенно перенести все компетенции из Украины в Россию.
Целью той командировки из Москвы в Киев 23 октября 2017 года как раз и было погружение нового руководителя во все процессы разработки.
И я снова хочу вернуться в тот день, чтобы проиллюстрировать простую, но важную мысль, которую сполна прочувствовал на себе.
О пользе пристегнутых ремней и планирования рисков
Я стоял у разбитого такси с телефоном в руках, а сотрудник скорой помощи настойчиво убеждал меня пройти с ним в их автомобиль, чтобы провести первичный осмотр.
Способность соображать постепенно возвращалась, и я понял, что поскольку МКАД перекрыт из-за нашей аварии, другое такси ко мне приехать не сможет. Делать было нечего, и я решил проследовать за врачом в карету скорой помощи, где меня быстро осмотрели.
На первый взгляд у меня ничего не было сломано, но врач диагностировал сильное сотрясение мозга и стал уговаривать меня поехать в больницу, чтобы пройти более детальный осмотр. Я ни в какую не соглашался с его доводами, убеждая, что со мной все в порядке и мне просто жизненно необходимо лететь сегодня в Киев. В конце концов, потерявший всякое терпение врач с недовольством на лице протянул мне листок бумаги и карандаш, попросив написать отказ от госпитализации.
Заполнив необходимые документы, я вышел из машины скорой помощи и увидел, что полиция уже стала постепенно открывать движение. Сообразив, что раз движение начало восстанавливаться, то это значит, что ко мне на место аварии сможет приехать другое такси, я достал свой телефон и попытался сделать еще один заказ.
В 2017 году мобильное приложение Uber еще не обладало тем многообразием функций, которые есть в нем сегодня. Программа считала, что я все еще в дороге, и не позволяла сделать новый заказ. Удивившись, что мой водитель не остановил поездку, я решил отменить текущий заказ и сделал новый. Машина должна была подъехать через десять минут, и это означало, что у меня еще были шансы успеть сегодня на самолет в Киев.
Вспомнив, что у меня был с собой небольшой чемодан, я вернулся к разбитому такси, и у меня впервые появилась возможность оценить ущерб, который нанесли автомобилю несколько столкновений. Изначально мне была видна только передняя часть машины, которая была сильно разбита, а также моя сторона, которая практически не имела следов повреждений. Мой чемодан лежал в багажнике автомобиля, и я обошел машину сзади, чтобы открыть багажник.
Боковым зрением я заметил, что врач скорой помощи вышел за мной и постоянно сопровождал меня сзади, готовый в любой момент поддержать. Видимо, сам того не осознавая, я при передвижении достаточно сильно раскачивался, пытаясь привести себя в равновесие, и заботливый врач просто не мог меня оставить на трассе на произвол судьбы, несмотря на подписанные документы об отказе от врачебной помощи.
Задняя часть такси была затерта в металлический отбойник, поэтому у меня не было возможности подойти к машине сзади. Открыть багажник, впрочем, мне бы все равно не удалось, поскольку, как и передняя часть машины, он был смят вдребезги. Как же мне открыть багажник?
Водителя в машине не было, водительская дверь была вырезана гидравлическими ножницами, поскольку иначе не было возможности открыть ее, чтобы извлечь его тело. Я обратил внимание, что крови в салоне не было, но при этом не сработала ни одна из подушек безопасности.
Позднее я понял, что водителя достали из машины, пока я лежал без сознания на заднем сиденье. Интересно, что в тот момент мне казалось, что я был в сознании на протяжении всего происшествия. Естественно, мои попытки открыть с водительской панели смятый в лепешку багажник не увенчались успехом, и тут мне пришла в голову блестящая идея: попробовать откинуть спинку заднего кресла, чтобы получить доступ к багажному отделению. Эта попытка удалась и совпала по времени с моментом, когда к месту аварии за мной подъехало новое такси.
Водитель смотрел на аварию широко распахнутыми глазами, высовывая голову из бокового окна, и цокал языком. В этот раз я не стал класть чемодан в багажник, а просто закинул его на заднее сиденье и плюхнулся рядом.
Мы прибыли в аэропорт, когда до вылета моего самолета оставалось всего 20 минут, и мне очень повезло, что размер моего чемодана позволял не сдавать его в багаж, а взять с собой в кабину, иначе я бы точно не успел пройти все формальные процедуры перед посадкой.
Во время короткого перелета я чувствовал себя довольно сносно, но по прилету в Киев, когда я открыл ноутбук и начал работать с документами, на меня внезапно накатила такая тошнота и головная боль, что я до самого вечера просто лежал в офисе на диване, периодически попивая холодную минеральную воду. Знакомство всей команды с новым техническим директором происходило в мое отсутствие. То есть физически я присутствовал в офисе, но принять хоть какое-то участие в передаче дел у меня не было никаких сил.
Вечерний перелет в Москву я перенес гораздо тяжелее, чем утренний, но я крепился и убеждал себя в том, что на следующий день все пройдет само собой. Проблема была в том, что через неделю мне нужно было вылетать в США для встречи с венчурными фондами. Знакомый врач убедил меня перед перелетом сделать компьютерную томографию головного мозга, пояснив, что если у меня откроется внутричерепное кровотечение во время моего предстоящего тринадцатичасового перелета в США, спасти меня не сможет никто. К счастью, обследование не выявило никаких изменений в мозгу, а врачи только охали и качали головами, слушая мою историю о том, как я принимал все удары, сжавшись в самолетной позе на заднем сиденье автомобиля.
По их мнению, только это и спасло меня от гораздо более серьезных повреждений, чем простое сотрясение мозга. Но больше всего русских врачей удивлял не тот факт, что я догадался принять самолетную позу во время аварии, а то, что я был пристегнут, находясь на заднем сиденье такси. В России в те годы, да, впрочем, и сейчас, мало кто пристегивается на заднем сиденье.
Привычка всегда пристегивать ремень безопасности вне зависимости от того, на каком сиденье я сижу, намертво прилипла ко мне во время проживания в Австралии. Огромные штрафы, доходящие до 600 долларов за непристегнутый ремень, быстро учат любого пассажира этому простому правилу, которое в итоге спасло мне жизнь, пусть и случилось это не в Австралии.
Тем временем последствия аварии начали все отчетливее проявляться на моем теле через несколько дней. Вдоль позвоночника протянулись черные с желтыми пятнами синяки. Такие же синяки начали появляться на плечах и бедрах – там, где меня удерживали во время столкновения ремни безопасности. Выглядело это очень неприятно, но, как ни странно, никаких болевых ощущений я не испытывал.
Эта история очень ярко показала мне, что опасность может внезапно прийти не только в горах. И что жесткие меры по приучению пассажиров к правилам безопасности, к которым я привык в Австралии, в какой-то момент могут спасти вам жизнь или жизнь ваших близких. Берегите себя и всегда пристегивайтесь, когда находитесь в автомобиле.
А если затеваете ИТ-проект, никогда не относитесь легкомысленно к подбору ключевых сотрудников. Выделите время, чтобы узнать каждого поближе, почувствовать, чем живет человек и можно ли на него положиться в критической ситуации.
Любой успешный проект будет проходить через трудности. Важно, чтобы в эти моменты вы были окружены надежными людьми, на которых вы сможете рассчитывать полностью.
Глава 18. Обучение длиною в жизнь
«Сергей, скажите, а какую профессию мне выбрать?» – спросил меня школьник в «Артеке» во время суперфинала «Большой Перемены».
Работу с детьми в «Артеке» я построил по принципу, что одной профессии на всю жизнь больше нет и теперь важно учиться непрерывно. При этом в современном мире важны не только технические или профессиональные навыки, но и «мягкие» навыки, связанные с мышлением и работой с людьми.