Снегирь посмотрел на Грубера и кивнул на угол, из-за которого они только что вышли. Действительно, необходимо было решить, что же делать дальше. Они осторожно спиной вперед вышли из зоны видимости медляков, которые не обращали на мужчин никакого внимания, продолжая выдавливать дверь.
— Что будем делать, — прошептал Грубер, напряженно глядя на угол, из-за которого в любой момент могли показаться зараженные.
— Валить их надо. Похоже, что здесь все собрались. Уж не знаю, что могло их привлечь до такой степени.
— Без разницы. Новый иммунный, который несся сюда с воплями, собрав по дороге всю эту братию. Или в буфет завезли пару туш мраморной говядины для стейков, какая разница? Но ты прав, нужно их валить. Вопрос заключается в том, как? Проще всего расстрелять, но ты уверен, что они здесь все? Вдруг еще кто-нибудь забредет на огонек, точнее на звуки выстрелов?
— А может так и сделать? Чтобы уж наверняка всех в одном месте собрать. Снаружи наши выстрелы хрен кто услышит, а так всех здесь зачистим, чтобы на выходе сюрпризов не поймать?
— Логично, — кивнул Грубер и, сняв с предохранителя, автомат шагнул за уже набивший оскомину угол.
Всего медляков оказалось двенадцать. Хватило автоматной очереди и трех выстрелов из Сайги картечью, чтобы перед дверью в буфет остались только мертвецы, на этот раз уже окончательно мертвые.
— Так, я оттащу их к стене, чтобы дверь освободить, а ты постой на стреме, — Гребер дождался, когда в ушах перестанет звенеть, поставил автомат на предохранитель и повесил его на плечо, прежде чем подойти к телам.
Снегирь кивнул и встал напротив того самого угла, из-за которого кто-нибудь мог к ним пожаловать, привлеченный непонятным шумом.
Грубер ухватил одного за ноги и оттащил к стене. Бросил тело там и подошел к тому, который был погрызен. Следовало присоединить бедолагу к остальным, потому что тот лежал прямо на пути у Грубера, и чтобы дотащить тело до стены, приходилось его огибать. Это выяснилось только тогда, когда от тащил первое тело. Грубер склонился над трупом и присвистнул.
— А это не иммунный, слышь, Снегирь, это медляк. Его ножом пырнули, и хорошо так пырнули, до смерти.
— А чего его тогда объели? — Снегирь покосился на Грубера, который деловито рассматривал рану на груди у трупа, чуть ли пальцами туда не залазил.
— Да перепутали, скорее всего, — Грубер встал и, схватив тело за ноги, потащил к уже лежавшему у стены. — Потом поняли, что, что-то не так и бросили.
— Так они же жрут своих, — Снегирь снова повернулся к проходу.
— Жрут, но только когда ничего, эм, никого другого под рукой нет. Здесь видимо что-то есть, раз этого не доели.
— Как ты это делаешь? — внезапно спросил Снегирь.
— Как я делаю что? — решил уточнить Грубер, таща к стене очередной труп.
— Ну вот так рассматриваешь раны, повреждения, бр-р, — Снегирь передернулся.
— Привычка, — пожал плечами Грубер, останавливаясь рядом со Снегирем и переводя дух. — Это же моя работа была. Правда, я раны разные у живых рассматривал, но тоже мало приятного. — Он глубоко вдохнул, выдохнул, хлебнул живчика и снова направился к прерванной работе.
Так и не дождавшись гостей, Снегирь вскоре присоединился к приятелю, и они вдвоем быстро перетащили оставшихся в одну кучу и полностью освободили дверь.
Грубер, явно дурачась, нажал на массивную ручку и едва не упал внутрь буфета, потому что дверь к его невероятному удивлению открылась.
— Опа, — он поймал равновесие и выпрямился. — Вот же дебилы мамины, — он покосился на трупы. — Дверь даже не заперта была.
Так как они понятия не имели, что их там ждет, входили в буфет со снятым с предохранителя оружием.
— Эй, здесь есть кто живой? — Снегирь осмотрел помещение, выглядевшее совершенно пустым. — Не совсем живым тоже просьба отозваться приветственным урчанием.
Грубер тем временем подошел к барной стойке и внимательно осмотрел стеллажи, стоящие за ней. Внезапно ему показалось, что в зеркальной стенке стеллажа он уловил движение. Перемахивать одним движением через барные стойки он не умел, его этому никогда не учили, а вот встать на стул, оттуда на стойку и спрыгнуть с другой стороны у него получилось так же быстро, как это демонстрировали парни в различных боевиках.
Он успел поставить автомат на предохранитель и закинуть его за спину, прежде чем перехватить бросившуюся на него девушку. В руке у девушки был большой шеф-нож, личико все в разводах от потекшей косметики, а издаваемые ею крики были, пожалуй, громче, чем их недавняя стрельба.
— А-а-а! Не трогайте меня! Не прикасайтесь ко мне! — крики прерывались громкими рыданиями, а в глазах лихорадочно горело подступающее безумие.
Снегирь бросился к Груберу на помощь. Вот его учили перемахивать через препятствия одним слитным движением. Он перепрыгнул через стойку красиво, вот только оценить это было некому: Грубер был занят тем, что с трудом удерживал вырывающуюся девушку, а она не смотрела на Снегиря и находилась явно за гранью вменяемости. Оценив обстановку, Снегирь аккуратно вытащил нож из руки девушки, который она продолжала стискивать, несмотря на хватку Грубера на ее запястьях.
— Тише, милая, все будет хорошо, — попробовал Снегирь достучаться до ее разума.
— Чушь, ничего уже не будет хорошо и она это прекрасно знает, — процедил Грубер. — Прекрати визжать. Скоро этот городишко заполнят такие твари, что тебе и не снились, а твой ультразвук слышно, наверное, на центральной площади.
Девушка никак не отреагировала на их слова, и продолжала кричать. Тогда Грубер отпустил одну руку, но, прежде чем она смогла что-то сделать, ударил ее по лицу. Бил он серьезно с отмашкой, так, что у девушки голова мотнулась. Крик тут же прекратился и в наступившей тишине голос Снегиря показался Груберу набатом.
— Эй, ты что не мог как-то полегче, что ли, — в голосе звучало легкое осуждение, но Грубер отмахнулся от приятеля и отпустил вторую руку, пристально глядя девушке в широко распахнутые глаза.
— Слушай меня внимательно, — он проговорил это довольно тихо, но держащаяся за щеку девушка неуверенно кивнула. — Все на самом деле плохо, и будет еще хуже, если начнешь усугублять. К усугублению я отношу крики, поняла? — она снова кивнула. — А теперь отвечай на вопросы. Те, кто к тебе ломился — это все кто заночевал здесь?
— Да, — очень тихо ответила она, затем, видимо решив, что Грубера такой ответ не устроит, решила пояснить. — Когда вчера выключился свет, всех работников распустили. Наши генераторы не справились бы с нагрузкой, которую тянут станки. Остались только охранники и я. У меня учет был, — она опять скривилась, но Грубер был начеку.
— Ты помнишь, что я тебе про крики говорил? Если не хочешь, чтобы я снова сделал тебе больно, лучше не начинай.
— Грубер, ты бы полегче... — на этот раз Снегирь немного повысил голос.
— Не мешай, — процедил Грубер, не отводя взгляда от глаз девушки. — Что произошло?
— Я закрыла дверь и пошла домой. Думала, что с вахты такси вызову. А Стас, он старший смены был, вдруг как набросится на меня... — она всхлипнула, и по ее личику потекли крупные слезы. — Он меня укусил за руку, сильно укусил, я думала, что кусок мяса вырвет, — она снова всхлипнула. — У меня нож в сумке был, мне его подарили, а я постоянно забывала домой отнести, а вот сейчас решила. Я ударила его, я его уби-и-ла, — она принялась рыдать, а Грубер кивнул и привлек её к груди. Она словно этого и ждала, схватила его обеими ручками за куртку и рыдала, уткнувшись лицом в грудь.
Грубер простоял так пару минут, под недовольными взглядами и сопением Снегиря, затем он мягко оторвал ее руки от своей куртки и слегка подтолкнул к Снегирю.
— Зачем ты так с ней? — тихо спросил Снегирь, прижимая рукой голову девушки к своему плечу, все-таки Грубер был значительно выше бывшего офицера. — Можно же было и помягче. Она только что пережила кошмар, надо же понимать.
— Нет, я не мог по-другому, — Грубер принялся стаскивать на стойку разные съестные припасы. — По-другому — это долго и ненадежно, в этом случае лучше всего помогает вот такая шоковая терапия. Я думаю, что иммунных было бы больше, если бы половина не сходила с ума от пережитого шока.
— С чего ты это взял, — Снегирь продолжал гладить девушку по волосам, прислушиваясь к затухающим рыданиям.
— С того, что пока сюда не заявилась элита, — Груьер прервался, чтобы водрузить на стойку ящик с газировкой, — зараженные находятся на начальном этапе, и свалить от них сможет каждый. Но у многих иммунных просто едет крыша, и они или собой кончают или попадают на обед в качестве основного блюда. Кто покрепче оказался и не свихнулся, тот находит крестного из не меньшей орды хлынувших в новый кластер рейдеров, если дожил до этого момента, естественно. Потому что мимо элиты в одиночку и опытным иммунным пройти проблематично, не говоря уже про новичков.
— А мы с тобой?
— А мы совсем другой случай. Мой — вообще не попадает ни под какую категорию, а ты знал про Улей до перезагрузки. Эй, подруга, очухалась немного? — обратился он к девушке. Та повернула к нему зареванное лицо и кивнула. — Ты извини, но умываться будешь в другом месте, здесь небезопасно. Мы сейчас все это добро погрузим на вот эту тележку, — он ткнул на металлическую тележку, похожую на те, что возят покупатели в супермаркетах, — и пойдем искать кабинет директора. Ты нам покажешь, где он, а там приведешь себя в порядок. Обычно такие кабинеты отдельными санузлами оснащены. Снегирь, давай грузиться.
Снегирь отпустил девушку, которая подошла к краю стойки, и открыла в ней проход. Пока мужчины грузили припасы в тележку, она сидела за столиком, обхватив себе за плечи, и раскачивалась.
— Что происходит? Господи, что же здесь происходит?
— Если в двух словах, — к ней подошел Грубер. — Ты «Обитель зла» смотрела? — девушка недоуменно посмотрела на него и в который раз кивнула. — Отлично. Значит, почувствуй себя сейчас Элис, а с остальными деталями мы тебя попозже ознакомим. Пошли, показывай дорогу.