— Слышь, Ганс, а ты почему мне этого топтуна не показал? — задал Грубер вполне логичный с его точки зрения вопрос.
— Да что-то не подумал, — Ганс почесал затылок. — Вот ведь, и правда надо было показать. С другой стороны, если бы ты подошел на час раньше, то некому было бы что-то показывать. Сожрали бы тебя, — добавил он уверенно. — Ты на данном этапе не только с рубером, но и с топтуном вряд ли справился бы.
— Судьба, — тихо произнес Грубер. После этого они практически не разговаривали, и шли молча, думая каждый о своем.
Когда показался поезд, Ганс опустился на землю и вытащил из рюкзака бинокль.
— Добрались уже, — прошептал он, кивая в ту сторону присевшему рядом с ним Груберу. — Вон, смотри, три бегуна возле второго вагона стоят, качаются. Чувствуют, что в вагоне мясо лежит, а входить почему-то боятся. Наверное, того, кого Анж приговорил, чувствуют, даже дохлого опасаются.
Ганс протянул новичку бинокль, и тот тут же поднес его к глазам. Сначала он хотел воспользоваться прицелом на винтовке, но затем передумал и довольно долго разглядывал существ, очень похожих внешне на людей.
— Точно зомби, — прошептал он. — Такое чувство, что режиссеры фильмов ужасов здесь побывали и умудрились удрать, насмотревшись сценариев на всю жизнь.
Разум все никак не мог смириться с тем, что это уже не люди.
— Есть такое дело, — кивнул Ганс.
— И что, совершенно нет никакого лекарства? — Грубер протянул ему бинокль, потому что смотреть на этих существ, которые еще недавно были обычными людьми, не было никакого желания.
— Есть, вон у тебя на плече висит. Правда, против тварей посильнее вряд ли поможет, но попытаться можно, — жестко ответил Ганс. — Пойми, они уже не люди. Все, изменения произошли, им теперь ничем нельзя помочь. Да, за ствол пока не хватайся. Нечего шуметь, еще привлечем внимание кого покруче. У тебя нож есть? — Грубер кивнул, опустил винтовку на землю и осторожно вытащил из сумки охотничий нож. — Хороший ножик, — одобрительно кивнул Ганс. — Бегуны не слишком опасны, а нам все-таки желательно в поезд попасть так что...
Если Ганс и хотел предложить какой-то план действий, то не успел. Что-то привлекло внимание тварей, возможно, имунные слишком сильно шевелились, а может громко шептались, Грубер не смог бы дать точного ответа на этот вопрос. Головы всех трех бегунов одновременно повернулись в их сторону. Грубер широко распахнул глаза, потому что скорость, с которой двигались эти существа, поражала: вот только что они стояли, тупо глядя на вагон и раскачиваясь с пяток на носки, и уже несутся в их сторону, быстро сокращая расстояние. Свистнул арбалет, посылая болт навстречу одному из бегунов. Еще раз выстрелить Ганс не смог, не хватило времени, чтобы перезарядиться, но тот зараженный, в которого он стрелял, нелепо взмахнув руками, рухнул на землю, дергаясь всем телом. Двое других даже внимания не обратили на то, что их приятель куда-то делся. Они налетели на людей, издавая странные урчащие звуки. Один из них кинулся на Грубера. Это было настолько неожиданно, что Грубер упал на спину, а бегун набросился на него сверху. Вот тут-то Грубер сумел разглядеть зараженного во всей красе. Он действительно выглядел как зомби, и запах имел соответственный. Нападал бегун без какой либо системы, просто пытаясь добраться до незащищенной плоти упавшего человека. Грубера сразу же поразило то, что тварь, а теперь он уже не мог назвать ее человеком, обладала просто фантастической физической силой, совсем не соизмеримой с ее телосложением. Все эти замешательства привели к тому, что бегун, радостно заурчав, сумел вцепиться зубами в руку Грубера чуть выше запястья. К счастью ему не удалось сразу же перекусить крупные для этой части тела сосуды и нервы. Второго же шанса Грубер ему не дал, вонзая нож в затылок бегуна, где, как он успел заметить, располагался почти такой же на вид кожный нарост, как и у скреббера, который он определил как аналог нервного узла. Тварь тоненько завизжала и скатилась с него, позволяя Груберу вскочить на ноги и ударить ножом еще несколько раз.
Ганс в это время неторопливо потрошил второго добежавшего до них бегуна.
— С почином, — произнес он, не глядя на Грубера продолжая ковыряться в том самом наросте на затылке.
— Мог бы помочь, между прочим, — Грубер огляделся по сторонам, в надежде найти хоть что-нибудь, что помогло бы ему очистить нож.
— Зачем? — Ганс так искренне удивился, что даже отвлекся от своего увлекательного занятия и посмотрел на Грубера. — Ты вроде бы справлялся. Бегуны не слишком опасны, а тебе нужно начинать тренироваться, если у тебя, конечно, нет цели сдохнуть в ближайшее время. Мешок споровый вскрой и посмотри, может, что-то ценное обнаружишь.
— А не лучше ли сейчас оглядеться? — Грубер недовольно посмотрел на своего невольного спутника. — Вдруг поблизости кто-нибудь еще вертится?
— Лично я никого больше не вижу, а твари этого уровня настолько тупые, что никогда не догадаются ловушку устроить.
— Ага, если только тварь с более крепкими мозгами не попадется, способная ловушку организовать, — Грубер лег на землю, подтянул к себе винтовку и принялся внимательно осматривать местность через прицел. — Сам же говорил, мы как на ладони.
— Мелочь боится более крутых тварей, — Ганс поднялся и пошел к тому бегуну, которого уложили первым. — Они им вполне на закуску могут пойти. Поэтому я почти уверен, что больше здесь никого нет. Я боялся, что кто-то может с пути сбиться и набрести на этот проклятый кластер. Да оказалось не зря. Вон, эти же набрели. Не любят зараженные это место, понять бы еще почему. Остальные, получается, с другой стороны в тот кластер, куда мы попытаемся проникнуть, прибегают. Но пока перезагрузка не произошла, могут и в степь забрести, так что ты прав, бдительность лишний раз не помешает, но уж до паранойи не надо опускаться.
— Ты думал, что и на заводе никого не будет, — ядовито возразил Грубер, тем не менее, последовавший совету более опытного Ганса и поднявшийся с земли.
— Тут не угадаешь на самом деле, — Ганс опустился перед телом и принялся разрезать споровый мешок. Анж так же называл этот странный нарост, который у каждого бегуна располагался на затылке, но был не слишком крупным.
— А споровые мешки где могут располагаться? — после нескольких минут колебаний спросил Грубер, вскрывая кожистую оболочку, точнее раскрывая свой же собственный разрез, приведший к гибели бегуна.
— У зараженных всегда на затылке. У тех, кого нельзя упоминать всуе, говорят, где угодно.
— Что мы ищем?
— Спораны. Это такие фиговины, чем-то на маленький виноград похожие.
— Вот такие? — Грубер протянул ладонь, на которой лежали три виноградины.
— Ух, ты, целых три? Улей любит новичков, в который раз в этом убеждаюсь, — скупо улыбнулся Ганс и вернулся к своему прерванному занятию.
— А с этим что делать? — Грубер указал на клубок грязно-серых нитей, похожих на свалявшуюся паутину.
— Ничего. Есть, конечно, любители на спеке сидеть, но я нет. Наркота, она и есть наркоты. А от спека вообще, говорят, мозги набекрень съезжают, — Ганс поднялся, одновременно пряча в кармане несколько таких же виноградин, которые уже лежали в сумке Грубера в боковом кармане.
— Все страньше и страньше, — пробормотал Грубер, закидывая винтовку на плечо. — Ганс, а укусы зараженных не заразны?
— А я уже начал бояться, что ты и не спросишь, — хохотнул Ганс. — Это первый вопрос, который новички всегда задают. — Он внимательно посмотрел на Грубера и покачал головой. — Нет, не заразны. Нам теперь многие болезни нипочем. Да и ранения быстро заживают, если они не смертельные, конечно. Но тут без помощи живчика никак не обойтись.
— Хорошо, — Грубер поправил свое оружие, которое существенно оттягивало плечо. — А винтовку где можно будет продать?
— Избавиться хочешь? Отговаривать не буду. Из такой дуры шуметь себе дороже. Если только ты не в военном отряде, отправленном специально добывать спораны.
— А что и такое бывает?
— А как же, — протянул Ганс. — Еще как бывает, особенно на богатых стабах. Спораны в Улье вместо валюты, ими рассчитываться можно.
— Ты мне вчера этого точно не говорил.
— Ты не спрашивал.
— Считай, что спросил.
— Так ведь не деньгами же расплачиваться. Здесь они что, просто фантики. А от споранов наши жизни зависят...
— И все равно — это неправильно, — сжал губы Грубер. — Какими бы не были зараженные, они, мало того, что людьми были, так они еще и живые существа...
— Которые сожрут тебя с превеликим удовольствием, стоит только зазеваться. Чудной ты, Грубер, — Ганс подошел к нему и кивнул на поезд. — Идем, и так времени столько потеряли.
Свою карьеру мародера Грубер начал с электровоза. Ганс оказался прав, никого они больше не заметили, и не нарвались на хитроумную ловушку. Мертвый поезд, где никого, кроме мертвецов не было, отдавал сверхъестественной жутью, флюиды которой чувствовали, похоже, даже зараженные. И только самые тупые не впечатлились и решили посмотреть поближе.
Машинистов было двое. Они лежали на полу большой кабины, второй сидел в кресле за пультом управления, именно на этих местах их настигли пули команды Анжа. Грубер недоуменно посмотрел на тела. Он даже присел рядом с ними на корточки, чтобы лучше рассмотреть. Выглядели мертвецы так, словно они погибли не день назад, а как минимум лежат здесь пару лет, в виде мумий.
— Это так и должно быть? — Грубер повернулся и посмотрел на нахмурившегося Ганса.
— Нет. Вот так быть точно не должно. Плохое место. Слишком чудное, даже для Улья. Давай уже быстренько сделаем дела и уберемся отсюда. У меня от этого места все волосы дыбом встали, даже в самых интересных и загадочных местах.
Из электровоза они перебрались в первый вагон. Анж, похоже, подходил к своему делу очень ответственно: в каждом купе обнаруживались трупы, так же как и машинисты похожие на высохшие мумии. Стараясь не слишком коситься на мертвецов, Грубер вместе с Гансом вытаскивал с багажных полок чемоданы и быстро просматривал содержимое. Ничего нового для себя Грубер не открыл: в чемоданах обнаружились именно те вещи, которые он подсознательно ожидал увидеть: деньги, которые здесь в Стиксе не котировались; документы, которые были никому не нужны; и все те вещи, которые люди берут с собой в недолгое путешествие, вроде зубных щеток и пачек с одноразовыми салфетками.