Местонахождение столовой я нашла не сразу, но долго плутать мне не пришлось. Расположение комнат в этом доме не сильно отличалось от того, что я привыкла видеть каждый день. Столовая была именно в том месте, где ей и положено быть.
Открыв дверь, я вошла вовнутрь. Кстати, дверь была покрыта позолотой. Такое я видела только в доме местного богача, который как-то раз удостоил нас приглашением. По-моему, это чистой воды хвастовство и выпячивание собственного материального благополучия. На мой взгляд, выделяться нужно другими вещами, если, конечно, они у тебя есть. А впрочем, так рассуждаю я, девушка, у которой никогда не было за душой и ломаного гроша. Так что, не стоит сильно доверять моим словам. Это элементарная зависть. Будь у меня деньги, можете поверить, я непременно бы покрыла позолотой не только дверь, но и все, до чего смогла бы дотянуться.
Столовая без слов говорила, точнее, кричала о достатке хозяев. За такой огромный полированный стол было просто страшно садиться, я боялась затеряться в этих огромных пропорциях. Казалось, для того, чтобы переговариваться с соседями, нужно сперва крикнуть «Ау!», чтобы убедиться, что они тебя слышат.
— Проходите, сударыня, — услышала я голос герцога.
Я сделала несколько шагов вперед и взглядом отыскала свободный стул. Села, расправив складки платья. Нужно привыкать к этому.
— Вам нравится, Изабелла? — спросила Эвелина, улыбаясь.
— Красиво, — не покривила я душой.
— Ручаюсь, вы просто остолбенели, когда все это увидели. Верно? — послышался ехидный голос откуда-то сбоку.
Разумеется, это был противный Этьен.
— Я была близка к обмороку, — съязвила я в ответ.
И едва удержалась от желания показать ему язык. Кто такой, в конце концов, этот Этьен? Хотелось бы знать, как с ним себя вести. Впрочем, меня никогда особенно не заботили такие вещи. Ведь сунула же я дохлую крысу в тарелку одному именитому гостю, невзирая на его регалии. Помнится, отца едва кондрашка не хватила. А гость ничего, оказался с юмором, похихикал и погрозил мне пальцем с притворной строгостью.
Подали обед. Я оживилась. Судя по всему, здесь любят вкусно поесть, а это всегда было моей слабостью. Это был, пожалуй, приятным разнообразием после сытной, но однообразной домашней пищи.
За десертом я заметила, как Этьен смотрит, полуоткрыв рот, как я поглощаю третье по счету пирожное. Он даже не моргал и я поняла, что произвела на него неизгладимое впечатление. Ну и пусть смотрит. Можно подумать, я взяла это пирожное у него с тарелки!
После обеда, когда я так наелась, что мне было лень вставать из-за стола, Эвелина предложила показать мне дом.
— Вы ведь его еще не видели как следует, — заметила она.
— Не видела, — согласилась я.
— Тогда идем, — обрадовалась девушка.
— Не забудьте меня, — вмешался Этьен, — я могу оказать вам неоценимую помощь.
— Беспокоитесь, что мы заблудимся? — осведомилась я невинно.
— Здесь это нетрудно, — усмехнулся он.
— Пойдем, Этьен, — отозвалась Эвелина.
Мне же хотелось посоветовать Этьену ступать в совершенно противоположную сторону. И чем дальше он уйдет, тем лучше. Но я промолчала. Пока.
Мы вышли в коридор. Эвелина шла первой, исполняя роль впередсмотрящего. У нее это получалось плохо, поскольку она постоянно оглядывалась, останавливалась, указывая мне на особенно привлекательную, по ее мнению, вещь, и много болтала.
— Этот ковер мой дедушка привез из Персии, — трещала она, — почти пятьдесят лет прошло, а он все еще как новый. Посмотрите, какая прелесть!
Я посмотрела. Ковер и в самом деле был хороший, но новым я бы его не назвала. За пятьдесят лет над ним хорошо поработала моль. Этьен, похоже, считал так же, потому что возразил:
— Это уже не ковер, а вытертая половая тряпка. В нашем замке есть вещи куда интереснее.
Ого! В «нашем» замке! Похоже, он считает его своей собственностью. Все же, кто он? Мне очень хотелось уточнить, но в присутствии Этьена я посчитала это неэтичным.
— Пойдем лучше в оружейную, — продолжал он, — там есть, на что посмотреть.
— Верно, — согласилась Эвелина, словно до сих пор эта светлая мысль не приходила ей в голову, — ты абсолютно прав.
Оружейная поражала высотой потолка, необозримостью пространства и стенами, сплошь увешанными всевозможными клинками, саблями, мечами, луками и тому подобным хламом. Я заметила булаву, а потом какую-то странную палку с цепью на конце, на которой болтался тяжелый колючий шар.
— Что это?
— Палица, — ответил Этьен с важным видом, — страшное оружие в умелых руках.
В умелых руках страшным оружием может стать и ножка стула, но я не стала развивать эту мысль. Ни одно из увиденных орудий убийства не показалось мне милым и привлекательным. И потом, было ужасно скучно бродить вдоль стен и разглядывать все эти шпаги и кинжалы. По-моему, это глупо, вот так вывешивать на стенах оружие. Что они этим хотели сказать, а?
Тут Этьен шагнул вперед и остановился возле кривой сабли. А может быть, это был меч такой. Не знаю, я не разбираюсь в этом. Он протянул руку и коснулся пальцем ржавого лезвия.
— А вот с этим мечом связана одна очень жуткая история, — зловеще протянул он.
— Какая? — спросили мы с Эвелиной в один голос.
Выговорив это слово, я удивилась. Выходит, Эвелина не знает? Почему? Разве она не живет в этом доме?
— Я расскажу, — снисходительно заметил парень, — только давайте сперва сядем. История длинная, и потом, я не хочу, чтоб дамам стало дурно.
— Нам может стать дурно? — полюбопытствовала я.
Он искоса посмотрел на меня.
— Ну, вам, возможно, и нет. А вот Эвелина — девушка чувствительная.
Нет, каков нахал! Я, значит, бесчувственное бревно! Пощечину бы ему дать за такую дерзость!
— Ой! — воскликнула Эвелина, подтверждая слова о чувствительности, — Этьен! Она такая страшная, эта история? Тогда, может быть, не надо ее рассказывать?
— Он просто пугает вас, — пояснила я, — для пущего эффекта.
Этьен мрачно посмотрел на меня.
— Посмотрим, — сказал он.
В гостиной, устроившись в мягких креслах со всеми удобствами, мы приготовились слушать леденящую кровь историю. Мне было забавно и любопытно. Какой же должна быть история, чтобы меня напугать? Я с детства отличалась крепкими нервами и здоровым скептицизмом. Ничто не могло поколебать мою уверенность в том, что все рассказы об ужасах, происходящих на свете, выдуманы рассказчиками от начала и до конца.
— Вы готовы? — спросил Этьен и окинул нас внимательным взглядом, — приготовьтесь к самому жуткому кошмару за всю историю человечества.
Я кивнула, приподняв брови. Эвелина поежилась.
— Перестань, Этьен, мне уже страшно.
— Странно, что вы никогда не слышали эту повесть, — заметила я ненавязчиво.
— Этьен постоянно рассказывает какие-нибудь истории, а я потом не могу уснуть, — пожаловалась мне девушка, — все представляю то призрака с отрубленной головой, то висельника, раскачивающегося под потолком.
— Как бы он туда забрался? — фыркнула я.
Этьен кашлянул, привлекая к себе внимание. Мы обернулись к нему.
— Итак, — начал он, — давным-давно, в незапамятные времена, когда этого замка еще не существовало, на этом месте была маленькая деревенька, населенная жителями.
Я подавила улыбку. Разумеется, кем еще она могла быть населена? Разве что, двухголовыми чудовищами.
На столе стояла ваза, полная спелых фруктов. Некоторое время я бросала на них косые взгляды, потом перестала колебаться и взяла сочный персик. Нужно же как-то занять себя во время рассказа.
— И жил в деревне молодой паренек, который был влюблен в самую красивую девушку, которая только существовала на земле. Звали ее Миранда. Она была до того прелестна, что у людей перехватывало дыхание, когда они на нее смотрели. Белокурые волосы, огромные голубые глаза того оттенка, который бывает у неба в самую ясную погоду, тонкие черты лица, нежная кожа, стройная фигура, необыкновенная грация. Казалось, она не шла, а плыла по воздуху, порхала, словно мотылек, никогда не оставаясь незамеченной. И вот в эту фею и влюбился наш герой. Назовем его для простоты Морисом. Он понимал, что ему никогда не дождаться взаимности. Такая богиня не может обратить внимание на простого смертного, тем более, что Морис не отличался красотой. Но это было еще не все. Отсутствие красоты — не слишком большой недостаток для мужчины. В лице Мориса была какая-то черточка, которая вызывала в людях необъяснимое отвращение. Вроде бы, глядишь на человека, нос на месте, глаза обычного размера и их всего два, но становится так противно, что не описать словами. И Миранда не была исключением. Она предпочитала не замечать Мориса вовсе, а когда они случайно встречались где-либо обходила стороной.
Поэтому, Морис не питал напрасных надежд, предпочитая любоваться прекрасной девушкой издали. Возможно, так он бы и встретил старость, но тут произошло одно событие, которое изменило все в корне.
Проездом в деревне оказался благородный рыцарь, возвращающийся домой после войны. Его приезд взбудоражил сонную деревеньку. Особенно старались молодые девушки, разглядев в нем необыкновенного кавалера, коих у них никогда не было. Девушки наперебой старались привлечь его внимание, строя друг другу всевозможные козни. И он стоил того. Но все ухищрения прелестниц пропали втуне. Рыцарь выбрал одну и ею, разумеется, оказалась прекрасная Миранда. Когда этот факт стал известен остальным, соперницы отступили с поля боя. Никто не смел соперничать с самой очаровательной девушкой.
Миранда не осталась равнодушной к настойчивым ухаживаниям рыцаря и вскоре об их отношениях узнали все. Влюбленные не считали нужным это скрывать. Жители деревни умилялись, глядя на такую красивую пару. В стороне от всеобщего восхищения остался только Морис.
Он никогда и не мечтал оказаться на месте возлюбленного Миранды. Но то, что она выбрала кого-то, все равно кого, пробудил в нем самые темные чувства. Неизвестно почему, но Морис считал, что Миранда всегда будет в одиночестве, озаряя людей своим сиянием, оставаясь неизмен