— Еще бы не видела! — завопила она, топнув ногой, — и нечего тут строить из себя невинную овечку! Ты все видела, дрянь проклятая! Как же ты мне надоела, Боже мой! Когда же я наконец от тебя избавлюсь?
— Кажется, мы не переходили на «ты», графиня. Но если вам это очень нравится, то не буду спорить. Можно один вопрос? Зачем же ты так хочешь от меня избавиться? Чем же я тебе мешаю?
— Ах, зачем?! Затем! Ты все видела! Ты всем расскажешь!
Ох, если бы это было так просто! Что я должна всем рассказать, ради всего святого? Если бы я это знала! Не знаю, почему, но я не стала говорить об этом вслух. Не стоило радовать эту милую женщину. Вместо того, я произнесла:
— Я рассказала об этом еще вчера. Так что, поздно волноваться. Нужные люди уже идут по твоему следу.
— Подлая, гнусная дрянь! — завопила графиня, окончательно потеряв голову, — ты мне за это заплатишь! Клянусь Богом, ты за это ответишь! Ну, погоди! Недолго тебе осталось радоваться жизни!
С этими словами графиня выхватила кинжал и прыгнула на меня. Должна отметить, ярость придала ей силы, я еле устояла на ногах. Правда, еще и ее вес сыграл свою роль. Пусть она была хрупкой женщиной, но когда на тебя со всего маху обрушивается такая масса, об этом как-то забываешь. Я успела схватить ее за руку, в которой она держала кинжал и отвела от своей шеи. Кажется, в порыве чувств графиня надеялась перерезать мне горло.
Она несколько раз дернулась, пытаясь освободиться, но я держала крепко. Отчаявшись, графиня выкрикнула мне в лицо несколько особенно грязных ругательств и вспомнив, что ее ноги до сих пор свободны, пнула меня в голень. Должна признаться, боль была страшная. Я взвыла и в ответ треснула ее кулаком по голове.
Графиня не осталась в долгу, предприняв еще одну попытку повалить меня на пол и эта попытка оказалась удачной. Мы обе рухнули, причем, она оказалась сверху, не переставая дергаться в надежде освободить руку с кинжалом. Несколько раз она пыталась меня укусить, представляете?
Вспоминать эту сцену неприятно и весело одновременно. Мы катались по полу, награждая друг друга тумаками, вцепляясь в волосы и костеря на чем свет стоит. Причем, слова «дрянь» и «стерва» были самыми мягкими. Я поставила ей приличный синяк под глазом, а она в отместку все-таки укусила меня за плечо.
В какой-то момент мне удалось вырваться и я попыталась вскочить на ноги, чтобы метнуться к двери. Но графиня не дала мне этой возможности. Она схватила меня за лодыжку и дернула на себя. Я, естественно, упала, успев как следует пнуть ее свободной ногой. Но это ненадолго охладило ее пыл. В общем, не знаю, как это получилось, но через полминуты левое плечо обожгло острой болью. Я вскрикнула и приложив все усилия, развернулась и спихнула ее с себя. Довольно деликатностей. Если эта подлая стерва меня снова укусила… Я ей не завидую.
Графиня уже почти поднялась на ноги, и я, не теряя времени даром, хорошенько пнула ее, попав ногой в челюсть. Пиналась я на удивление хорошо. Она обмякла, закатила глаза и рухнула на пол, потеряв сознание.
С минуту я смотрела на нее, оценивая, сможет ли она подняться. Да, выглядела графиня сейчас далеко не так привлекательно, как вначале. Впрочем, наверняка и я не лучше. Кожа головы горела огнем, мне основательно повыдергали волосы. Да, кажется, в углу валяется несколько светлых прядей. Но рядом были и черные, что несказанно грело душу. Вот стерва! Черт, плечо болит так, словно это не графиня, а волкодав. Уж не вырвала ли она мне кусок мяса? Я пощупала больное место двумя пальцами, ойкнула, нащупав что-то мокрое. Взглянув на руку, обнаружила, что это кровь. Ну, мерзавка! Мало я тебя пнула, скотина! Нужно еще добавить для верности.
Скрипя зубами от злости, я как могла, привела себя в порядок, оправила платье, отряхнула его от пыли, пригладила волосы, хотя чувствовала, что мне это не поможет. Жаль, в комнате нет зеркала. Впрочем, если подумать, это даже хорошо. Не хочу расстраиваться, обнаружив царапину на самом видном месте. Черт, и спина болит, надо же, как я грохнулась.
Дверь скрипнула и отворилась. Я оглянулась, одновременно напрягаясь и в любую секунду готовая прыгнуть.
В комнату вошел мужчина. Причем, его лицо было мне знакомо, но я не могла вспомнить его имени. Точно могла сказать лишь одно: где-то я его видела.
— Ай-яй-яй, — проговорил он, осматривая меня и качая головой, — вижу, вам основательно досталось. Впрочем, — тут он перевел взгляд на неподвижно лежащую графиню, — Мадлен досталось куда больше. Я ведь просил ее обождать меня. Что за непослушные создания эти женщины!
— А, так вы в курсе дела, — догадалась я, — вы вместе этим занимались? Кстати, как ваше имя?
— Герцогиня, вы просто прелесть, — восхитился этот неизвестный мужчина, — только не говорите, что вы ничего не знаете. Это было бы просто смешно.
— Как вас зовут, я знаю, но почему-то не могу вспомнить. Я также знаю, что вы очень хотите меня убить. Но вот чего я не знаю, так это того, зачем вы так хотите это сделать. Ваша прелестная Мадлен мне этого не объяснила. Ну и стерва же она!
— Боже мой, — он откинул назад голову и весело рассмеялся, — вы и правда ничего не знаете? Господи, до чего же мы были глупы! А ведь я говорил ей. Говорил, давай сначала поговорим с ней. Но Мадлен… У нее никогда не было терпения. Здравого смысла, впрочем, тоже.
— Послушайте, месье, если вы собираетесь перечислить все то, чего у нее нет, мы можем надолго здесь задержаться. А я так и не знаю вашего имени. Должна же я как-то вас называть.
— Какая теперь разница, — отозвался он, скорее для себя, чем мне, — граф де ла Важери к вашим услугам, мадам.
— Граф де ла Важери, — повторила я задумчиво, — это вы недавно потеряли жену?
— Как верно замечено. Да, мадам, потерял. Вы начинаете припоминать?
— Нет. Я начинаю кое-что соображать. Да, мне все ясно. Вы убили свою жену и теперь хотите убить меня, так как считаете, что я что-то знаю. Вам не кажется это смешным, граф? Убить меня за то, что я знаю, когда я ничего не знаю.
— Печально, но кажется. И я бы повеселился, мадам, вместе с вами, но ситуация такая, что веселье было бы не к месту. Значит, вы так ничего и не вспомнили?
— А что я должна вспомнить? Ответьте же мне на этот вопрос, граф. Могу я, наконец, узнать, за что меня хотят убить?
— Да зачем? — произнес он раздумчиво, — теперь это не имеет значения. Теперь-то вы все знаете. Мне очень жаль, мадам. Вы мне так нравитесь. В другое время я бы за вами приударил.
— А как же Мадлен?
— Я понял, что вы лучше.
— Я так тронута, вы просто не представляете, граф. Это так мило!
Неизвестно, до чего бы дошел наш разговор, если бы не очнулась Мадлен. Она мутным взором огляделась вокруг, подпрыгнула, держась за челюсть и вскричала:
— Да хватай же ее, что ты стоишь, идиот? Вот она, проклятая стерва!
— Вы удивительно единодушны в этом вопросе, — глубокомысленно заметил граф, не спеша выполнять ее приказание.
— Прекрати паясничать! Не видишь, что она со мной сделала! У, ведьма!
— Не вопи, — отрезал он, — и не торопи меня. Мадам, вы не представляете, как мне жаль. И как мне не хочется вас убивать. Но что поделаешь! — тут граф вздохнул, — мне моя жизнь гораздо ценнее. Вот, если бы пришлось выбирать между вами и Мадлен…
— Мерзавец! — выпалила графиня, — негодяй! Свинья!
— Как ты мне надоела, — заявил заботливый любовник, — так хорошо и тихо лежала, а теперь… Герцогиня, что бы вы хотели сказать напоследок… О-о!
Пока он разглагольствовал, я достала свой кинжал и теперь сжимала его в руке. Меня почему-то подташнивало и кружилась голова, но списала все это на банальный страх. Хотя раньше никогда не думала, что от страха может тошнить.
— Уберите, это лишнее, — отмахнулся граф от кинжала, как от назойливой мухи, — я справлюсь с вами и вы это знаете.
— Не хочется умирать без боя, — хмыкнула я, — так просто у вас ничего не выйдет. Придется поработать.
— У нее еще и чувство юмора имеется. Браво, герцогиня! Мне будет очень, ну просто очень жаль вас убивать.
Говоря все это, граф шагнул ко мне и протянул руку. Я взмахнула кинжалом и попала ему в запястье. Кажется, успешно, так как показалась кровь. Он невольно вскрикнул, я не стала терять времени даром и ужом юркнула между ним и стеной. До двери я добежать успела, а вот закрыть ее — нет. Граф вцепился в ручку с другой стороны и упрямо тянул на себя. Что ж, если он этого так хочет… Я резко отпустила свою сторону и бросилась бежать. Кажется, он упал, судя по грохоту. Но убеждаться в этом у меня не было ни времени, ни желания. Нужно было поскорее уносить ноги. В чем-то он был прав. Хотя бы в том, что справиться со мной для него не составляло никаких трудностей. Возможно, я и сильная, но со взрослым, здоровым мужчиной мне не совладать.
Именно поэтому я помчалась по коридору с такой скоростью, с какой не бегала уже давненько. Впрочем, через некоторое время пришлось эту скорость немного замедлить. Очень неудобно мчаться на всех парусах по узкому коридору, то и дело сворачивающему то направо, то налево. Не успеваешь сориентироваться и впечатываешься прямиком в стену. Неудобно и больно к тому же.
Потерев лоб, я обернулась, прислушиваясь к звукам. Я и не сомневалась, что граф бросится в погоню. Слишком многое стояло на кону, чтобы отпустить меня с миром. Теперь я знала гораздо больше. Но вот, хоть убейте меня, до сих пор не могу понять, что же я такого видела. Ну, не помню ничего, абсолютно. Как-то не хочется умирать, не задав этого вопроса. Впрочем, даже после этого все равно не хочется.
Голова по-прежнему, кружилась, мешая ориентироваться, Не понимаю, почему, я уже не боюсь. Да я и раньше не особенно боялась, если подумать. Было лишь легкое опасение, успею ли я увернуться. А голова почему-то кружится. Может быть, не от страха? Тогда от чего? И плечо болит после укуса графини. Господи, не женщина, а крокодил какой-то. Я потерла больное место, обнаружив, что кровь уже перестала идти, запеклась тонкой коркой. Нужно было все же выбить ей зубы.