В тот же день, когда заседал Исполком, Кеннеди встретился с пятнадцатью видными членами Конгресса. Он рассказал им о предстоящей блокаде Кубы. Узнав о кризисе, многие конгрессмены были потрясены и высказались против блокады. Они требовали от президента вторжения на Кубу и уничтожения советских ракет. Только тогда Америка сможет легко вздохнуть, твердили конгрессмены. На это Кеннеди ответил:
– Сколько в джунглях этих ракет – мы не знаем. Даже одна боеголовка может уничтожить город с миллионным населением. Мы не намерены рисковать без крайней необходимости и ввергать мир в пучину ядерной войны. Такая победа с миллионными жертвами нам не нужна.
А госсекретарь Раск добавил:
– Ясно одно: в Кремле засели жесткие парни. Надо быть готовыми к худшей реакции СССР на любое действие США.
Конгрессмены – а многие из них были опытными политиками – были сильно встревожены.
– Как же Вы, господин президент, допустили такое? – гневно произнес старый политик Керри. – Вы собрали вокруг себя молодых, неопытных политиков, пусть даже они профессора – и вот к чему это привело!
Кеннеди не стал отрицать, что допустил ошибку и что не заметили эти ракеты раньше, и всё же:
– О том, кто виноват, мы поговорим после кризиса, а сейчас надо думать о том, как спасти страну.
Чтобы успокоить конгрессменов, выступил Макнамара, который заверил, что у них имеется и военный сценарий с участием 250 тысяч военнослужащих, однако пока – «карантин». «Тем самым мы намерены дать СССР шанс для исправления своей ошибки»
ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Громыко сидел в своем рабочем кабинете и читал докладную своего посла из Франции, когда по радио услышал важное сообщение из Америки. Бросив письмо на стол, министр кинулся к столику, где стояло большое желтое радио, и сделал громче. «Голос Америки» передавал, что на днях президент США Кеннеди обратится к своему народу с важной речью относительно Кубы. Это краткое сообщение встревожило министра. В раздумье он застыл у радио. Что бы это значило?
Затем кинулся к письменному столу и поднял трубку. Спустя минуту на другом конце министр иностранных дел услышал голос Хрущёва. Глава МИДа сообщил новость из Америки.
– Ну и пусть себе выступает, нам какое дело? – равнодушно ответил генсек.
– Никита Сергеевич, обычно, если президент США обращается к народу, то это делается лишь в экстренных случаях, когда страну ждет катастрофа или война. Тем более – речь идет о Кубе.
– Но ты же сказал, что американцы ничего не знают о наших ракетах.
– А может быть, они узнали сегодня. Дело серьезное, мы должны обсудить.
– Хорошо, приезжай ко мне, обсудим.
Спустя полчаса в кабинете Хрущёва за столом собрались члены Политбюро.
– Товарищи, – начал генсек, – в Америке что-то происходит, они встревожены, кажется, они готовятся к войне. Вот сейчас Громыко расскажет нам.
И министр поднялся с места и кратко сообщил о предстоящем обращении Кеннеди к нации. «Мне думается, что они узнали о ракетах на Кубе. Естественно, у них возник вопрос: а зачем мы это делаем? Вероятно, американцы думают, что мы послали ракеты на Кубу, чтобы затем торговаться с ними по Берлину.
И тут Хрущёв громко рассмеялся, сказав сквозь смех:
– Вот дурачки! Зачем нам Берлин? Как они мелко мыслят, эти тупые богачи! Если мы схватим Америку за горло, то сможем захватить любую страну в Европе, и Кеннеди будет молчать. Вот какой у нас масштаб! И во всей Европе будет социализм – о чем мечтал наш дорогой Владимир Ильич Ленин. С другой стороны, Куба – это наш форпост, откуда социализм будет распространяться в страны Южной и Северной Америки. Вот как я глубоко мыслю, а вы думаете, что ваш генсек простак?
И тут Микоян решил снова возразить ему, пока у генсека хорошее настроение:
– Никита, конечно, планы у тебя грандиозные, и все-таки это опасно… может начаться война… Зачем дразнить их, провоцировать, а вдруг они набросятся на нас?
Однако генсек не дал ему договорить:
– Что испугался, ты же старый большевик! Да, опасно, но, как я уже говорил, риск будет оправданным, если мы закрепимся на Кубе и приставим дуло пистолета к голове Америке, как точно и красиво выразился Фрол. Но самое главное – в другом, я уже говорил вам. У нас ракет – 300 штук, а у США – пять тысяч. Конечно, нам не догнать капиталистов, так как пока у них сильная экономика. Но это временно. Так вот, имея ракеты на Кубе, нам не нужно будет догонять американцев. Они будут у нас на крючке. Видишь, как всё просто можно решить. Да, опасно, но Кеннеди – слабак и на войну не решится.
– Не такой уж и слабак, он воевал и был награжден орденом за спасение своего отряда – морских разведчиков.
– Это всё сказки, я уверен, что этот орден ему купил отец-миллионер. В этой стране всё продается. Я не понял тебя, Микоян, ты что, против всего Политбюро?
– Я не против товарищей, моя жизнь была посвящена Коммунистической партии. Я понимаю: эти ракеты дадут нам превосходство перед Америкой, и мы сможем диктовать американцам свои условия. Но, как сказал Громыко, сейчас дело пахнет войной. Не пора ли нам отступить и вернуть ракеты домой?
– Пока мы не знаем, что затевает Кеннеди. Во-вторых, этот «слабак» не начнет войну. Он просто пугает нас. А что думают другие товарищи, всё-таки у нас коллективное руководство? Скажите, американцы действительно готовятся к войне?
У всех на душе было тревожно, тем не менее, все молчали. Никто не хотел идти против Хозяина. Хрущёв не терпит критики в свой адрес. Конечно, это не тиран Сталин, который сразу расстреливал. Сейчас можно было лишиться должности, а это – большие привилегии: бесплатная квартира, дача, телевизор и холодильник без очереди, а также по низким ценам мясо, колбаса и другие продукты. И, разумеется, – высокая зарплата.
Все молчали, тогда Хрущёв сам приступил к опросу мнений.
– Начнем с министра обороны Малиновского. Что ты скажешь? Ты поддерживаешь меня?
Больной маршал тяжело поднялся со стула.
– Я всегда на Вашей стороне. Как я уже докладывал, действительно, в Карибском бассейне наблюдается военная активность США, там проводятся учения. И всё же я не думаю, что американцы могут напасть на Кубу, ведь там уже стоят наши ракеты. Может быть, их самолеты засекли наши установки в джунглях? Нам об этом ничего не известно. Если будет вторжение, то американцы заявят об этом – у них так принято. В таком случае мы сможем подготовиться и нанести адекватный ответ. Так что нам не нужно разводить панику.
Уверенная речь маршала не успокоила членов Политбюро, они сидели хмурые и напряженные. Не было ясности: если они не собираются воевать с США, то о каком «адекватном ударе» идет речь? Все уставились на Хрущёва, ведь маршал говорит о чем-то другом. Или планы Хрущёва изменились, и он не успел сообщить?
И тут Хрущёв сердито остановил маршала:
– Наверно, Малиновский меня неверно понял. Мы не хотим развязывать войну, мы хотим просто припугнуть американцев. Чем больше ракет мы доставим на Кубу, тем больше шансов у нас, что американцы не нападут. Мы должны быть твердыми, и не надо бояться этих богачей.
Далее Хрущёв задумался и сказал маршалу:
– Срочно сообщи генералу Иванову на Кубе, чтобы привел в боевую готовность войска (41 тысячу). Это на всякий случай, ведь мы не знаем, что хочет сообщить Кеннеди своему народу.
С волнением Шелепин задал вопрос:
– Как быть нашим солдатам, если начнется вторжение США, ведь они должны как-то защищаться, иначе все погибнут?
Малиновский ответил:
– Если не будет массированного вторжения, то у них достаточно сил для защиты наших ракет. Там есть танки, самолеты, зенитные установки, эсминцы, крейсера. Например, против десанта Иванов может использовать ракеты «Луна», на них стоят ядерные заряды малой мощности.
– А что из себя представляет ракета «Луна»? – спросил Игнатов.
– На это ответит мой помощник, который хорошо в этом разбирается.
Молодой генерал, волнуясь, встал и сообщил: «Если бомба, брошенная на Хиросиму, составляла 14 килотонн, то эта – лишь 2 килотонны. Если «Луна» взорвется в воздухе на высоте 500 м над землей, один заряд произведет страшные разрушения в радиусе 50 км. В эпицентре взрыва возникают ветер со скоростью 150 км в час и воронка диаметром 110 метров и такой же глубины. В пределах 350–400 м будет уничтожены любые танки и живая сила. За 800 м от места взрыва не останется ни одного живого существа вследствие огромного давления воздуха, а также радиации.
И тут Микоян с иронией заметил:
– Вот тебе и маленькая бомба, парочка таких могут уничтожить весь десант американцев.
– Другого пути, как спасти наших солдат на Кубе, у нас нет, – ответил маршал.
– Но если американцы увидят ядерный гриб «Луны», то решат, что началась ядерная война и пустят свои ракеты на нас. Разве не так?
– Всё предусмотреть заранее невозможно.
За столом воцарилась тревожная тишина.
И тогда Брежнев задал вопрос, чтоб не быть безучастным:
– Сколько наших баллистических ракет уже на Кубе?
– До острова добрались только 36, остальные еще в пути, всего должно быть 80 ракет.
Микоян поправил седые усы и спросил у маршала:
– А если американцы нападут внезапно и у Иванова не будет времени связаться с нами, что ему делать? Я имею в виду – с ядерным оружием.
– Оно не должно попасть в руки врага, а значит, может быть использовано. Исходя из обстановки, Иванов сам должен принять решение. Он – боевой генерал, патриот и знает, что делать. Я его хорошо знаю.
Наблюдая за мрачными лицами товарищей, Хрущёв решил их взбодрить:
– Ну что вы такие трусы? Не будет войны. Я не допущу этого и знаю, когда нам остановиться. Тем более – мы еще не знаем, что скажет Кеннеди – этот мальчишка, который привык жить в роскоши. Вы думаете, он осмелится на войну? Давайте лучше сходим в какой-нибудь ресторан, выпьем водочки, или – в театр, какую-нибудь комедию посмотрим! А то, я гляжу, некоторые из вас от страха уже в штаны наложили, а ведь еще ничего не случилось. Может, завтра Кеннеди сообщит по телевизору, что он разводиться с женой-красавицей, ведь эти дураки, всё рассказывают народу: кто у них родился, сколько любовниц, – и это они называют демократией.